Бледно–розовые губы на белой с легкой синевой коже. Красавчик. Идите, леди, купайтесь, а я тут пострадаю… Манипулятор шестисотлетний! Похоже, это я не рассчитала своих сил, но не в отношении прокорма этой нетопырской заразы, а в том, кто будет главным в нашей паре. С его–то опытом выживания! Четыреста лет удерживал внимание Марими, потом появилась Сонола… даже, если не двести, а сто… Да, даже, если пятьдесят лет с ней рядом — все равно герой.

Я, полностью обнаженная, подошла к креслу, уселась Рикиши на колени, лицом к лицу, и поднесла запястье к его губам:

— Пей, манипулятор…

На бледно–розовых губах промелькнула улыбка.

Я смотрела, как чуть удлиняются и заостряются клыки. Наблюдала, готовилась и все равно вздрогнула, когда они впились мне в запястье. Мгновенная острая резкая боль, и потом жадные глотки. Ничего, я привыкну. К тому же, как только Рикиши начал пить, боль сразу исчезла, растворилась, стало приятно, в голове закружилось…

— Спасибо, леди.

Ну вот, меньше минуты, а передо мной в кресле не бледная немощь, а вполне себе красивый парень. Теперь можно и в ванну… упасть.

— Позвольте, я отнесу вас, леди.

Можно подумать, у меня есть силы возражать? Я засыпаю. Странно, в первый раз такой резкой слабости не было, а тут как будто всю энергию выпили. А может, и выпили?

— Помой мне голову, — сонным голосом попросила я, чувствуя, как теплая вода укутывает мое тело, согревает, расслабляет и… отключает.

— Да, леди, — услышала я уже как будто через вату и уснула. Прямо в ванне. Чтобы проснуться на рассвете в своей комнате, бодрой и готовой к новым подвигам.

Напротив меня в кресле спал самый красивый, самый желанный, самый опытный любовник и самый величайший засранец из всех, кого я знала. Кого кому подарили, интересно?!

Глава 6

— Как ты? — наверное, эта фраза станет для меня вскоре нормой, вместо «Доброго утра».

— Спасибо, пока нормально, — улыбнулся мне Рикиши.

При свете местного солнышка (переводчик настаивал, что именно солнышко, а не солнце) все мои вчерашние сомнения и обиды слегка сгладились, однако забывать о них я не собиралась.

Но сейчас, еще немного сонная и умиротворенная, откинувшись на подушку и положив руки под голову, я решила немного поразмышлять. Итак, что мы имеем на текущий момент? Прояснилось только одно, — в свой мир я вернусь для того, чтобы умереть. Все остальные местные неувязочки мало того, что не развязались… скорее завязались морским узлом, причем калмыцким. Надежный, крепкий, с виду немного запутанный, но если дернуть за ходовой конец — быстро распутывающийся. Ну, если, конечно, кто–то по неопытности не перепутает его с казачьим. Они очень похожи, но второй развязать гораздо сложнее.

Надеюсь, все не настолько плохо, и моя задача — найти ходовой конец, тогда вся здешняя путаница мгновенно распутается. А пока…

— Как ты думаешь, нас покормят завтраком, или мне опять сдавать экзамен на голодный желудок?

— Думаю, что у вас есть еще полчаса, леди. Если хотите, я прикажу подать чай и бутерброды.

— Прикажи, — я снова упала в подушки и закрыла глаза.

С Марими все было более–менее понятно, я была ее лошадкой, выигравшей скачки, и обращались со мной соответственно. Мне вручили призовой кубок с жизнью, со вторым шансом в новом мире.

Скорее всего, по мнению Марими, мы в расчете. Она даже организовала в честь меня маленький семейный обед и пообещала помочь в создании личного нетопыря. Учитывая нашу с ней разницу в положении и возрасте, — это большее, на что я могла рассчитывать.

Королева и бедная дворяночка из низов. Уверена, по общему мнению, я должна подпрыгивать выше облаков от осознания оказываемой мне чести. Да, поведение Марими было логичным и понятным. А вот правила скачек, вернее, выигрыш хозяйки лошади оставался загадкой. Вряд ли я разгадаю его в академии, но не становиться же сейчас в позу? Хотя… вот именно сейчас у них не будет выбора. Да!

Я довольно улыбнулась и приоткрыла один глаз на тихий шум рядом, — это Рикиши сервировал маленький столик для чаепития. Надо умываться, одеваться…

Рисуя себе на лице утро и начищая зубы, я обдумывала новорожденную рискованную идею. Ну, правда, интересно. Вот, что они будут делать, если я встану в позу прямо у дверей кладовки и объявлю, что никуда не поеду, пока мне не объяснят весь расклад?! Уничтожат собственную лошадку за пару минут до начала второго забега?

Натянув протянутое мне скромненькое по местным меркам платье серо–зеленого цвета, я плюхнулась в кресло и потянулась к кружке с горячим чаем. Рикиши неодобрительно нахмурился, глядя как плавно я все делаю.

— Леди Марими хотела с вами попрощаться, так что нам надо еще успеть ее навестить.

Какой у меня замечательный мужчина, однако. Отправился за чаем, заодно к хозяйке сбегал — отчитался, задания новые получил, может, еще и вторую хозяйку успел навестить и там ЦУ собрать?

Так, не злимся, успокаиваемся, думаем про вкусные бутерброды. Шоколадку вот мне заботливо притащили, из моего мира, между прочим, «Риттер Спорт».

— А Сонола мне ничего передать не просила? — не удержавшись, съехидничала я.

— Леди Сонола будет вас сопровождать в академию в качестве опекуна от семьи.

— Как трогательно, — это единственное, на что меня хватило.

Но после такой новости второй бутерброд в меня не полез. Так что я встала из–за стола, быстро причесалась, собрала волосы в тугой хвост, благо местная мода не требовала наличия башен на голове, и вопросительно уставилась на своего слугу.

Хм… Подсознание играло со мной в странные игры, — оно не давало мне воспринимать Рикиши рабом. Даже, когда я его так называла, все равно для меня он был или простым парнем, или слугой, но никак не бесправной собственностью. И дело было даже не в том, что я крутой борец за свободу, равенство, братство. Совсем нет — я довольно спокойно реагировала на крутящуюся вокруг меня три месяца прислугу. Но Рикиши… Наверное, все дело было еще и в его поведении. В нем аристократизма было порой в разы больше, чем в той же Соноле.

— Прошу, леди, — я оперлась на предложенную мне руку, и мы направились петлять по коридорам в сторону апартаментов моей приемной мамочки.

Под самой дверью я еще была полна решимости озвучить свой ультиматум: «Или вы мне все поясняете, или я никуда не еду!», но едва оказавшись