На уровне религиозных представлений убежденность в особой роли Америки нашла отражение в появлении ряда влиятельных сект, утверждавших, что Второе пришествие Христа вот-вот состоится на американской земле и поэтому надо выходить в определенный день в белых одеждах встречать Спасителя (как уверял баптистский проповедник и основатель секты «Адвентистов седьмого дня» У. Миллер), или же Второе пришествие Христа уже состоялось в Америке (как заявлял основатель церкви Последующих святых, или мормонов, Джозеф Смит). Остальные же церкви каждое воскресенье, как следует из повести Марка Твена о Томе Сойере, молились «за угнетенные народы, стонущие под игом европейских монархов и восточных деспотов», то есть были лишены благ американской демократии. Географическая же отдаленность США от значительной части мира, плохое знание истории и культуры других стран лишь способствовали развитию национальной спеси и презрения к прочим народам мира, которые якобы должны лишь следовать по американскому пути развития.

На уровне политической жизни идеи об исключительности Америки были высказаны третьим президентом США Томасом Джефферсоном (1801–1809), который в своем послании конгрессу 4 марта 1801 года называл народ и правительство Соединенных Штатов «лучшей надеждой мира» и «владеющими избранной страной».

Идея об «избранности» Америки отражала рост имперских амбиций. В предисловии к сборнику дипломатических документов, выпущенных в США в 1955 году, говорилось: «После 1800 года американцы могли позволить себе уже подумать о других целях помимо простого выживания. Они заинтересовались имперскими идеями и языком… Американцы XIX века продолжали говорить о национальной безопасности, но они представляли ее себе как оказание противодействия другим странам в захвате тех земель, на которые зарились они сами».

О том, что интересы США выходят далеко за пределы американского континента и Западного полушария, свидетельствовали события в Средиземном море в начале XIX века. Хотя североафриканские, или берберийские, земли были частью Османской империи, они фактически находились в руках местных правителей Марокко, Алжира, Туниса и Триполитании. Эти правители собирали дань с кораблей ряда стран, включая Великобританию и Францию. До тех пор пока земли Северной Америки были британскими колониями, американские корабли платили дань как подданные британской короны. А после 1778 года за американские корабли платила Франция. Однако завершение войны положило конец этой практике.

В 1785 году дей Алжира захватил два американских корабля и потребовал за них выкуп в 60 тысяч долларов. Посол США в Париже Джефферсон отказывался платить выкуп, считая, что это лишь создаст опасный прецедент. Однако конгресс США принял решение заплатить выкуп и стал выделять по 1 миллиону долларов в год в качестве дани североафриканским правителям. Тогда это были большие деньги и составляли 10 % доходов США в 1800 году.

В 1801 году паша Триполи потребовал от правительства США 225 тысяч долларов в качестве дани за проход судов. Президент США Джефферсон отверг это требование. В ответ в мае 1801 года паша объявил войну США. Конгресс США поручил президенту США захватывать все суда и товары Триполитании, а также «принимать меры, необходимые в состоянии войны». Так началась первая война между США и исламской страной.

1 августа американское военное судно «Энтерпрайз» захватило арабское судно «Триполи». Вскоре по приказу Джефферсона в Средиземное море были направлены суда «Аргус», «Чесапик», «Констелейшн», «Конститьюшен», «Неустрашимый», «Филадельфия» и «Сирен». Они блокировали порты Северной Африки и атаковали их суда.

Хотя трипольскому флоту удалось захватить «Филадельфию» в октябре 1803 года, отряд американцев во главе с лейтенантом Стифеном Декатуром проник в гавань Триполи. Американские моряки подожгли «Филадельфию», чтобы судно не досталось арабам.

Поворот в военных действиях произошел после сражения у порта Дерна (апрель — май 1805 г.), когда на стороне американцев действовали арабские, греческие и берберские наемники. Их победа была воспета в гимне американской морской пехоты «К берегам Триполи».

После поражения в этом сражении паша Триполи Юсуф Караманли согласился подписать мирный договор с США 10 июня 1805 г. Хотя по этому договору США отказывались впредь платить дань, они согласились заплатить выкуп в 60 тысяч долларов за 300 американских пленных.

Победа в Первой Берберийской войне (как она стала именоваться) стала поводом для прославления американского флота и американской морской пехоты. Декатур вернулся в США как национальный герой. Первый памятник героям войн, сооруженный в США, был посвящен тем, кто храбро сражался в Первой Берберийской войне. Американцы показали, что они могут успешно вести войны далеко за пределами Америки. То обстоятельство, что они разбили корабли слабенького флота одного из вассалов Османской империи, старались не вспоминать.

Однако победа в Первой Берберийской войне была недолговечной. Вскоре другие североафриканские вассалы Блистательной Порты возобновили практику похищения американских кораблей, за возвращение которых они требовали выкуп. Американцы были вынуждены смириться с этими требованиями. Лишь 3 марта 1815 года конгресс США распорядился направить военно-морскую флотилию в составе 10 судов к берегам Алжира. Однако еще до того, как корабли вышли из американских портов, ветеран Первой Берберийской войны Декатур, находившийся в Средиземном море, повел отряд американских кораблей к Алжиру. По пути отряд захватил два алжирских судна. В ходе переговоров в Алжире Декатур потребовал от алжирского дея выкуп за похищенные суда 10 тысяч долларов. Дей подписал соглашение с Декатуром, которое гарантировало Америку от новых нападений алжирцев.

Как только Декатур покинул Алжир, дей разорвал договор с ним. Однако на следующий год Алжир был атакован англо-голландским флотом. После девятичасовой бомбардировки Алжира дей капитулировал и подтвердил верность договору, подписанному деем с Декатуром.

Нельзя признать случайным то обстоятельство, что первые войны США (включая «квази-войну» с Францией) после провозглашения независимости велись на водных просторах и были связаны с охраной трансокеанских торговых путей Америки. Рожденная после открытия трансокеанских путей, Америка не могла не стать трансокеанской державой после провозглашения независимости. Если возвышение Рима во многом объяснялось его серединным положением на Апеннинском полуострове, который, в свою очередь, занимал центральное положение в Средиземном море, то подъем США во многом объяснялся их центральным положением в Атлантическом океане и контролем над значительной частью трансокеанской торговли в этом регионе.

Как и их прежняя угнетательница, а затем их соперница — Британия — Соединенные Штаты собирались «править на волнах». Но положение США было более выгодным, чем у Британии. Если Англия была защищена от внешнего вмешательства водами Северного моря, Ла-Манша и Па-де-Кале, которые неоднократно преодолевались еще во времена датских и норманских нашествий на землю Альбиона, то, как показал опыт Войны за независимость, европейской державе удержать в своих руках американские земли, посылая свои войска через Атлантику, было нелегко.