Почему Ольга меч взяла, она сама не могла сказать. Но в мужской одежде и без оружия она себя словно не вполне одетой чувствовала. Только когда в окошко вылезала, постаралась не задеть рукоятью о раму. Меч свой уважать надо, а у Ольги он был особенный – с оплетенной ремнями рукоятью, со сверкающим, закругленным на конце клинком из доброй темной стали. Этот меч ей сам Олег подарил, когда понял, что она твердо решила стать поляницей, а Игорь в минуту особого расположения ножны к нему заказал: обшитые рыжим бархатом, с серебряными накладками.

Ольга замерла на миг за высоким окошком, держась рукой за подоконник и опираясь ногами о резной карниз. Еще только поселившись в тереме, она на всякий случай посмотрела, как из него тайно выбраться, если понадобится, – сказалась воинская привычка всегда иметь запасной выход. Тогда же и приглядела этот путь, да только проверить все недосуг было. Сейчас же решила попробовать, чтобы отвлечься, не изводить себя думой о своей беде.

Вот и отвлеклась. Стояла на невесть какой высоте, оглядываясь по сторонам. Ночь была звездная, но безлунная, душная. На стене ее вряд ли увидят с заборолов, однако и она мало что различала. Наконец девушка решилась и стала медленно двигаться по карнизу, прижавшись телом к бревенчатой стене и опасаясь смотреть вниз. Однако все оказалось не таким страшным, и Ольга скоро добралась до угла, где крест-накрест расходились угловые бревна. Взявшись за них, она легко спустилась на крышу одной из галереек, оплетавших теремные постройки, пошла бесшумно по наклонным тесаным перекрытиям до следующего строения. Здесь предстояло самое трудное – перескочить на крытую дерном кровлю подсобного помещения. Но натренированное молодое тело не подвело – и через миг девушка уже приземлилась на крышу, только с легким шорохом посыпалась труха. Она лишь успела подумать: не расслышал ли кто-то внизу ее прыжка? Однако это была конюшня, и конюхи наверняка спят на мягкой соломе, ничего не слышат. Зато рядом с конюшней рос большой ветвистый дуб. Пригнувшись, Ольга осторожно подобралась к нему, дотянулась до висевшей над кровлей ветки, а спуститься с дерева уже было делом нескольких мгновений.

Внизу она присела в тени и оглянулась. Знала, что на ночь спускают с цепей крепких дворовых псов, а они еще не привыкли считать хозяйку своей, так что мало ли что… И она впервые подумала: на кой ляд ей все это нужно? Как она объяснит своим же, почему точно призрак бродит по собственному дворищу? Но уж если решилась…

Выглянув из-за угла, Ольга прикинула расстояние до ближайшего частокола. Двор был пустынен, псы, видимо, предпочли крутиться у ворот, где собравшиеся вокруг костра дежурные дружинники могут угостить чем-нибудь. Ольга отметила про себя, что следует отменить эту традицию – сторожевые псы должны быть голодными и быстрыми, а не толкаться на одном месте в ожидании подачки. Но сейчас это было ей только на руку. И, оглядев еще раз все вокруг, определив по тени на стене, что стражник с копьем находится далеко, она легко пересекла двор, взбежала по сходням на заборолы.

Частокол детинца Вышгорода изнутри был крепко подперт насыпью земляного вала, поэтому высокое снаружи заграждение с внутренней стороны было значительно ниже, а заостренные бревна изгороди здесь едва доходили до груди. Вдоль них шли деревянные покрытия с перилами, и где-то здесь, под оградой, должны были лежать длинные шесты, которыми пользуются, когда надо покинуть детинец, не отворяя тяжелых ворот.

Ольга опять посмотрела, далеко ли ушел охранник, оглянулась, выискивая глазами второго, но, не заметив его за кровлями построек, стала шарить под стеной. Она еще раньше приметила где-то здесь эти шесты. Так и есть: под тыном лежала гладко оструганная длинная палка, не такая и легкая, как оказалось. Но Ольга все же поднатужилась, перекинула один конец шеста через изгородь и, уперев другой о частокол, легко перемахнула через ограду, а потом соскользнула по древесине вниз. Чтобы не вызвать подозрения, она стянула шест вниз, уложив под забором. На обратном пути пригодится. Однако куда же идти теперь?

Куда глаза глядят. А глядели они в первый же узкий проход между заборами. Ольга неспешно двинулась, думая о том, что завтра же устроит взбучку постовым. Конечно, Вышгород и внешней оградой укреплен, но это еще не означает, что в детинце можно нести службу спустя рукава, чтобы любой мог как выскочить оттуда, так и проникнуть внутрь. О возвращении Ольга пока не думала, но теперь не сомневалась, что это несложно сделать. Вокруг Киева шныряют лихие угры, которые даже за рекой осмеливаются грабить рыбачьи селения, поэтому в Вышгороде дозор должен быть налажен как следует. Ах, эти угры… Ольга вдруг подумала, что, не будь их, не так и важно было бы просить помощи у Эгиля Смоленского, и отдавать за Игоря эту Светораду.

Но это были горькие мысли, и, тряхнув головой, Ольга пошла прочь, подальше от того места, откуда долетал звук колотушек ночного сторожа.

Вышгород рос и поднимался на своих торгах. Потому здесь больше других богов почитали Велеса торгового, и его капище располагалось на одном из широких проездов, так что даже ночью оттуда был виден свет негасимого огня перед изваянием божества. Ольга подошла к капищу довольно близко, чтобы увидеть позолоченные рога идола в вышине. Здесь находились наиболее крупные дворы, двускатные кровли смотрели в разные стороны, угадывались во мраке и резные петушки на их стыках. Навершия ворот замысловатыми тенями выступали во мраке, можно было различить резьбу на столбах, скамеечки по сторонам ворот.

Ольга замедлила шаги, не зная, куда пойти. Потом опустилась на скамью у каких-то ворот, стала думать о том, что она еще не все в Вышгороде знает, а ведь хорошая посадница должна сразу определить, кто где живет, где чей двор. Думалось ей как-то с трудом. Мысли убегали прочь, уносились к тому дню, когда проплывет мимо Вышгорода Игорь, отправляясь за своей распрекрасной невестой, а она должна будет выйти на причал и поклониться его кораблям да пожелать удачи… Подожди-ка, но ведь и она будет среди сопровождающих молодого князя, если уговорит Олега. Ольга решила, что ехать в Смоленск с Игорем ей будет легче, чем остаться и ждать. Ждут покинутые, а если она в путь отправится, то это будет выглядеть так, что она тоже одобряет волю Игоря жениться на Смоленской княжне. Но ведь она и одобряет, разумом понимает, что так надо. Однако то, что Игорь все же не забывает ее, тянется любовно, давало ей надежду. Ведь что такое эта Светорада? Как сказал Кудияр, – непростая девка. «Нет, – решила Ольга. – Я еще не окончательно сдалась, я еще поборюсь за отца своего будущего ребенка!»

И тут ее внимание привлек неожиданный шум в усадьбе, у ворот которой она сидела. Хлопанье дверей, чьи-то громкие крики, потом плач. Собака зашлась истошным лаем. И уже отчетливо прозвучало:

– Держи его! Лови лиходея!

– Воры, воры! Держи, лови!

– Ах ты, гадина! Смотри, резанул меня. Окружай его, ребята! Боярин велел не упустить.

Ольга вдруг заметила силуэт человека, неожиданно возникший на частоколе усадьбы. Перекинув ногу через изгородь, он какое-то мгновение держался, цепляясь за колья тына, словно не мог вырваться из рук кого-то удерживающего его внизу, и этого времени Ольге хватило, чтобы в отсветах огня Велесова капища узнать беглеца. Стемка Стрелок! Полуголый, растрепанный, босой – это был именно он. Миг – и Стрелок вырвался, перескочил через ограду.