покой.

Лапион еле жив, но стоит на ногах,

Враг поверженный пал и рассыпался в прах.

А Гефай наблюдал и вмешаться не смел,

На дуэль двух борцов с интересом смотрел.

Лапиону остался один лишь удар:

Раскроить на осколки Всевластия Шар.

Взмах орудья последний к высотам рванул -

Шар Всевластия с божьим ударом уснул.

Разлетелись осколки, в века утекли,

Лишь услышался гром неизвестный вдали.

Охватила Гробницу тумана стена,

И схватился за сердце король Сатана.

Он упал на колени, дым шел изо рта,

Поражения пляска его начата.

Стал он смертен, как раньше, и сила ушла,

От былой его мощи осталась зола.

Огонь и лед

В это время три демона правили пир,

Пламя, мрак и мороз поглотили весь мир.

А против их воли стоят близнецы,

За правду и веру святые борцы.

Спустились на землю с небесных высот,

Чтоб повергнуть пришельцев из адских ворот.

И начали братья с асурами бой,

Чтоб мир вновь обрел свой блаженный покой.

Иселор, повелитель озер-ледников,

Заточил все вокруг в плен холодных оков,

По велению змея весь люд замерзает,

Мертвым взглядом он каждого сердце пронзает.

Чтоб людей защитить красной розы герой,

Вызвал демона-змея на праведный бой.

Вынул меч свой великий воитель Тефал,

Пламя Солнца для битвы с асуром призвал.

Иселор, демон льда, разрушитель миров,

Оскалил два ряда ядовитых зубов.

Вьется змей многотелый, он вызов принял,

Он для битвы с Тефалом все шеи поднял.

И промолвил асур: «обращу тебя в лед,

Не увидеть тебе больше солнца восход!

Не увидеть и неба, и братьев своих!»

— То сказав, Иселор ненадолго утих,

Наблюдал, как от гнева зажегся Тефал,

А затем леденящим дыханьем сковал.

Покрывается тело воителя льдом,

Иселор продолжал речь вести о своем:

«Бесполезен огонь, здесь величие льда,

Мир охватят, угасят всю жизнь холода!»

Так замерз и огонь, он угаснуть не смог,

Стал воитель на жизни и смерти порог.

В ледяном одеяньи теперь он стоял,

Неподвижный, как статуя, гордый Тефал,

На лице отпечатался крик тишины,

А в холодных глазах отпечатались сны.

Лед проникнет в глубины, разрушит врага,

Оттого Сатаны и ликует слуга,

А затем он подарок Владыке отдаст:

Вечный лед, что героя забвенью предаст.

Но защитник принять свою смерть не желал,

Новым пламенем воин за миг воспылал,

И разрушился лед, окруживший его,

Жил герой, чтоб повергнуть врага своего.

Он направил то пламя великим мечом

И схлестнулся поток с демоническим льдом.

Две великие силы в сраженьи сошлись,

Взоры воинов жаждой победы зажглись.

Словно ветер, Тефал полетел ко врагу:

«Я тебе проиграть ни за что не могу!»

Иселор повести только глазом успел,

Над его головой меч огнем засвистел.

Но огонь не сразил повелителя льда,

Звонко лился удар неизвестно куда.

«Чем тебе проиграть пропаду лучше я!

Не поддастся ударам моя чешуя»

— Закричал грозный змей, покатилась луна,

Далеко оттолкнула героя волна.

Как кольчуга стальная у змея броня,

«Ни за что не повергнуть герою меня!

Хоть огнем ты разрушил мой прошлый удар,

Не поможет теперь твой неистовый жар!»

— Молвил демон, прибегнув к секретным слогам,

Что разделят рассудок врага пополам,

Заберут его силы, огонь поглотят,

И наступит Тефала последний закат.

Иселор мощь призвал ледяных своих сил,

Тем забвение вечное богу сулил.

Он морозным дыханьем создал холода,

Заточили героя в тюрьме глыбы льда.

В той темнице Тефала душа замерзает,

И в цепях ледяных его жизнь покидает.

Но горит его сердце небесным огнем,

Не повергнет героя коварный прием.

Одолеть лютый холод — героя удел,

Звон металла тяжелый по миру взлетел,

Он мечом по темнице ударил не раз,

Крепок лед Иселора, холодный алмаз.

Но Тефала огонь не угаснет во тьме,

Не погибнет герой в леденящей тюрьме.

Жар усердия в сердце Тефала горит,

Он врага своим гневом стократ одарит,

Ледяную свободы и смерти границу

Неустанно разит, чтоб разрушить темницу.

Пламя бьется о лед и искрится тюрьма,

Но не рушатся стены, ликует зима.

Иселор засмеялся: «Бессмысленный бой!

Проиграл ты мгновенно, бессильный герой.

Чахнет сила твоя, увядаешь и сам,

Та тюрьма сушит душу, погибнешь ты там!»

А Тефал то не слышал и лед бил мечом,

Ледяные оковы терзали бичом.

Каждый новый удар все слабей и слабей,

Обессилен Тефал и ему все скверней.

Его сердце хладело, сжималось во льду,

«Неужели и правда я здесь пропаду?»

— На колени упав, у себя он спросил.

И, глаза закрывая, остался без сил.

Сердце холод сковал и зажал в кулаке,

Голос матери слышал Тефал вдалеке:

«Смерти час не настал, встань и снова борись,

За благие дела с Иселором сразись.

Одержать ты победу обязан в бою,

Защитить Поднебесье и веру свою».

То услышал Тефал шел на голос во тьме,

«Не свободен теперь, заточен я в тюрьме…»

Только шел все вперед, стен тюрьмы не видать,

Суждено ему вечно во мраке шагать?

Вновь услышал он мать, свет увидел в конце,

Засияла улыбка на юном лице,

Без брони и орудий он вышел на свет:

Он ребенок в простые лохмотья одет.

Оглянулся вокруг и увидел поля,

Зеленела травой молодая земля,

Здесь не нужно сражаться, во льду погибать,

Здесь ждала его Гора, безгрешная мать.

И забылся Тефал, обратилось все сном,

Все что было забыл, ждал родной его дом.

Улыбалась спокойно, по-доброму мать,

А Тефал лишь хотел ее крепко обнять,

Утонуть в той заботе, что греет сердца,

Что спасает всегда от беды беглеца,

К ней руками тянулся Тефал молодой,

Лишь мечтал о покое и жизни былой.

Но до Горы коснуться не мог все никак,

Потемнело вокруг, вмиг окутал все мрак.

Только Гора сияла, как солнце, во тьме,

Вновь вернулся Тефал к неизбежной тюрьме.

Невесомым он стал и летел вниз пером,

Оказался мгновенно во сне не своем.

Все тянулся он к свету, желанию жить,

Но теперь он не ведал, что делать, кем быть,

Только мыслью о Горе Тефал был согрет,

Ухватился рукой за мерцающий свет.

Пробудился Тефал, загорелся тотчас,

Ведь огонь в его сердце еще не угас.

Воспылал с новой силой, оковы сломал,

Сердце вновь застучало, поднялся Тефал.

Крылья пламени реют за крепкой спиной,

Вновь продолжить сражаться желает герой,

Сжечь врага Иселора в безжизненный прах,

Сжал