К концу 2012/13 учебного года бюджет на закупку книг был упразднен. В июне 2013 г. Комиссия по школьной реформе, в 2001-м заменившая Школьный совет Филадельфии и ныне функционирующая от имени штата, преодолела бюджетный «Страшный суд», недополучив $300 млн на операционные нужды на 2014 налоговый год. (В 2011-м губернатор Пенсильвании уже лишил бюджет общего образования примерно $1 млрд.) В тот год школы Филадельфии не смогли выделять деньги на покупку учебников. В 2015 г. ситуация не изменилась.

Казалось, технологии – отличный способ навести порядок в бюрократическом болоте. Ведь это как раз то, для чего технологии были созданы: смоделировать бюрократические стандарты в виде программы, затем при помощи данных проверить, насколько система соответствует собственным стандартам. Такой метод можно было бы применить для любого другого бюрократического процесса. Однако на этом примере мы также видим, насколько сложны наши общественные и социальные системы.

Фонд Билла и Мелинды Гейтс, эдакая «силовая станция» от финансирования образования, приложил много сил, чтобы был принят Единый комплекс стандартов штата. Они также высоко оценили мою работу над этим проектом. В каком-то смысле решение проблемы, сформировавшейся в школах, похоже на проектирование. Комплекс стандартов – это проект дома. И, если у вас есть такой проект, с которым согласны все ключевые лица, подрядчик может приступать к строительству с учетом его особенностей. Однако если меняется проект, то подрядчик вынужденно сдвигает сроки сдачи. И при каждой новой перемене проекта увеличиваются цена и срок исполнения.

Схожие метаморфозы происходят и в программировании. Обычно в начале заказчики не утруждаются описанием особенностей проекта. И, когда особенности всплывают, стоимость разработки увеличивается, а срок запуска сдвигается соответственно. Это называется расширением области определения. Будучи главой Microsoft, Билл Гейтс, вероятно, управлял наиболее масштабными проектами разработок, чем кто-либо. С этой стороны становится понятно, почему фонд включился в разработку образовательных стандартов: финальную выверку, согласование со штатами, внедрение программ и определение их эффективности. Это изящно спроектированное решение. И, если бы люди могли договориться, а стандарты оставались неизменными хотя бы несколько лет, все получилось бы.

Однако школьная проблема связана не только с технологиями, она имеет и социальную сторону. Образовательные стандарты не являются естественными законами. Они представляют идеи, сформированные на почве конкретного политического и идеологического контекста. Например, избранные представители школьных советов Техаса и Калифорнии, вероятнее всего, имеют разное представление о том, насколько важными для общеобразовательных программ являются концепты эволюции и климатических изменений. Школьные советы Калифорнии, скорее всего, не согласятся друг с другом, равно как и представители округов Техаса. И, если вам любопытно, что может развернуться вокруг образовательных стандартов, изучите споры в Колорадо, произошедшие в 2014 г. на почве обсуждений вопросов экзамена по истории[36]. Республиканцы, демократы, Национальная ассоциация просвещения, Американская федерация учителей, «Американцы за процветание» (группа консерваторов, финансируемая либертарианцами братьями Кох), активисты от школ, компании-застройщики, представители местных школьных советов, комиссии по вступительным экзаменам – все включились в это сражение, сообщения о котором гремели во всех новостях. Образование еще долгое время было полем боя для американской войны за культуру.

Случай с крахом попытки внедрения образовательных стандартов служит примером того, что происходит, когда проектные решения применяются к общественным сферам. Формальные решения становятся настолько сложными, трудоемкими и завязаны на такое количество данных, что погоня за технологиями затмевает социальные проблемы, которые в действительности стоят во главе угла.

Проектные решения – это фактически математические решения. Математика отлично решает конкретные задачи с прозрачными условиями. Школа – это антоним конкретики. Образование – одна из наиболее превосходных и сложных систем, когда-либо созданных человеком. Я каждый день вхожу в аудиторию и каждый день покидаю ее – удивленная своими открытиями. У моих студентов бесконечно сложные жизни. У них дедлайны по другим курсам, семейные перипетии, планы на путешествия. Кроме того, некоторым из них приходится заниматься собственными детьми. Такая среда непредсказуема. И это то, почему я в том числе люблю преподавать; есть в этом элемент игры, я помогаю студентам стать лучше.

Но иногда непредсказуемость также докучает мне как специалисту в области информатики. Составляя программу курса, я фактически пишу план на семестр. Если бы все следовали правилам и расписанию программы, семестр прошел бы нормально и все бы учились как задумано. Но не раз за мою более чем 10-летнюю карьеру я, выставляя оценки и двигаясь по программе, корректировала курс.

Сразу оговорюсь, что корректировки только улучшают его. Я их использую, чтобы совершенствовать программу и расширять опыт студентов. И, если мне кажется, что они не слишком освоили основы представлений о вычислениях или журналистики, прежде чем переходить к сложным темам, я возвращаюсь к началу и поясняю необходимые детали. Такая стратегия соотносится с лучшими педагогическими практиками и учебным эмпирическим исследованием. Корректировки программы улучшают опыт студентов по итогам курса, хотя мой внутренний инженер вздыхает каждый раз, когда я вношу изменения в упорядоченную сетку, где подробно расписано все, что студентам нужно изучить, прочитать и выполнить.

Программа легко трансформируется, поскольку я в среднем учу по 30 весьма мотивированных студентов каждый семестр. Они могут приходить на мои занятия (на которых им предстоит знакомиться одновременно с качественными и количественными методами) раз или два в неделю. Если бы я преподавала в общеобразовательной школе, ситуация была бы иной. Конечно, учителя тоже слегка подстраивают программу, однако они также работают более чем с 30 учениками целыми днями, пять дней в неделю. Более того, их ученики обязаны быть на уроке независимо от того, хотят они этого или нет. А, поскольку я преподаю в частном университете, я могу посреди семестра попросить своих студентов докупить учебники, если это необходимо для обучения. В общеобразовательной школе учебники выдаются самой школой. Немногим учителям разрешается покупать новые учебники посреди семестра, и даже если бы это можно было делать, то процесс согласования покупки занял бы недели. Внедрение небольших изменений в программу для небольшой группы студентов похоже на включение зажигания у спорткара. В случае со школой это скорее выглядит как попытка развернуть круизный лайнер, идущий на предельной скорости.

Техношовинист, глядя на эту проблему, наверняка предложил бы технологическое решение. Можно было бы перевести все учебники в электронный формат, так у школьников был бы к ним доступ, например, со смартфонов. Ведь у всех же есть смартфоны.

Это заблуждение.