Разговаривать с ними бесперспективно. Девушка попыталась бежать, но ее ловко удержали, схватив за руку.

– Куда, красивая? Еще ж не познакомились!

– Да эта сучка просто считает, что слишком хороша для нас! Что, б…дь, только перед богатыми ноги раздвигаешь?

Все еще хуже, чем она думала… К молодецкой удали юного быдла добавилась классовая ненависть к тем, кто живет лучше их. Собственно, поэтому уродцы сюда и пришли. Они бы попытались забраться в более элитный дом, но там везде охрана.

И они решили «поохотиться» здесь!

– Помогите! – крикнула Жин-Жин.

Естественно, обращалась она не к ним. Она надеялась, что кто-то из соседей услышит. Еще ведь не очень поздно, все спать не должны!

Только вместо помощи она получила удар по лицу – скорее даже пощечину. Не очень больно, вреда внешности не нанесено, но унизительно.

– Что, слишком гордая, чтобы с нами разговаривать?

– А вы разве сюда разговаривать пришли? – зло поинтересовалась девушка. Она совершенно не представляла, что делать дальше.

У них в подъезде живет много здоровых крепких мужиков, есть и собачники. Почему никто из них не обнаружил засаду? Почему именно она умудрилась попасться?

И это хорошо еще, что они не узнали в ней известную модель! Потому что тогда издевательств было бы побольше, в этом Жин-Жин не сомневалась.

– Тоже верно, – признал обладатель желтых зубов. Он, видимо, руководил мини-шайкой. – Какой смысл с тобой разговаривать? Ты, дырка, только для одного подходишь. Берите ее, пацаны!

Пацаны, понятное дело, только этой команды и ждали. Они попытались схватить Жин-Жин, но сделать это оказалось не так просто. Один получил шпилькой в живот, другой остался с расцарапанной физиономией. Но все же не каждый мужчина бы справился с четырьмя довольно рослыми парнями, а девушка и подавно не сумела.

Ей заломили за спину руки, заставили встать на колени. Главный провел тупым лезвием карманного ножа по ее щеке.

– Больше никаких дерганий, стерва, – предупредил он. – Будешь вырываться – покромсаем твое красивое личико. Еще получишь шанс поупражняться в акробатике! Для начала посмотрим, что ты с собой таскаешь, какой хоть от тебя толк…

Он потянулся к ее сумочке, но взять не успел. Потому что прямо перед ним, спрыгнув, похоже, с верхнего пролета, по-кошачьи ловко приземлился мужчина, одна лишь внешность которого заставила подростка с воплем отскочить.

– Вы слишком громко вопите. Если вы охотитесь на кого-то, вы должны соблюдать тишину.

Он говорил спокойно, однако в глазах его пылала такая ярость, что нападавшие попятились. Они забыли, что нужно удерживать Жин-Жин, и девушка, вывернувшись, подбежала к Андрею, прижалась к нему.

– Пойдем домой, – прошептала она. – Пожалуйста!

Он все еще полностью не восстановился, куда ему с четырьмя сразу тягаться!

– Нет, Женя, прямо сейчас я, пожалуй, останусь здесь. Потому что, если бы слух у меня быть чуть похуже, я бы ничего не услышал и не пришел сюда. А они бы не остановились.

Между тем первое удивление, вызванное его появлением и черными полосками на его коже, прошло. «Детишки» снова жаждали действия.

– Ты что, совсем о…л? – оскалился главный. – Ты хоть знаешь…

Поговорить ему помешал удар – такой быстрый, что даже Жин-Жин, стоявшая рядом, подумать не могла, что Андрей собирается что-то делать. Желтые зубы полетели в разные стороны…

Шакалята, надо отдать им должное, своего вожака не бросили. Один из них попытался ударить противника пивной бутылкой, но в итоге стеклотара разбилась об услужливо подставленную голову его же товарища. Попытка напасть на Андрея вдвоем и тем самым свалить его с ног также ничего не дала.

Он был слишком быстр для них, слишком грамотно двигался. За то время, что они тратили на одно движение, он делал три. Он даже не бил их толком, просто направлял друг на друга и на стены, а уже инерция, которую они не контролировали, делала все остальное.

Очень скоро все четверо валялись на полу, а Андрей замер над главным с занесенной для удара рукой – но не ударил. Жин-Жин толком не поняла, почему, просто на его лице мелькнула растерянность, потом он убрал руку.

– Встали и вычистили все, – приказал он. – Здесь не должно остаться ни вашей кровищи, ни окурков, ни осколков.

И они подчинились! Утирая рукавами слезы и сопли, подростки ползали на четвереньках по лестнице, собирая осколки. Один из них даже сжевал окурки – исключительно из старательности, потому что Андрей такого не требовал.

– Молодцы, – усмехнулся он, когда площадка снова стала относительно чистой. – Больше здесь не появляйтесь. Увижу еще раз – будете не окурки, а стекло глотать. Если попытаетесь хотя бы заговорить с ней еще раз, вас будут, как мозаику, по всей Москве собирать. Усекли?

Они поспешно закивали. Еще бы, он говорил крайне убедительно!

– Теперь валите.

Обгоняя друг друга, подростки четырьмя неопрятными комками скатились вниз по лестнице.

Жин-Жин больше не было страшно, она даже толком не успела осознать, что с ней могли бы сделать. Снова вернулось это теплое чувство защищенности, только теперь оно стало сильнее.

А вот Андрей не казался довольным. Он повернулся к ней и, не говоря ни слова, подал девушке руку.

– Я же не ранена! – попробовала возмутиться она.

– Я вижу. Просто я хочу чувствовать тебя рядом.

– Андрей, ты что, расстроен? – забеспокоилась Жин-Жин. – Не надо! Ты все сделал правильно! Я тебе очень благодарна…

– Нет, Жень, ты не понимаешь. Я ведь готов был убить того щенка – убить, а не просто набить морду! Если бы я не остановился, я бы перебил ему гортань, потом свернул шею. Я совершенно четко представлял, что хочу сделать.

Убить? Убить – это слишком! Жин-Жин не хотела, чтобы он возвращался к этому… но ведь он и не вернулся, он сумел сдержать себя! Значит, восстановление началось!

Однако Андрей ее оптимизма не разделял:

– Мне не нужны такие приступы ярости, особенно когда я рядом с тобой. Сейчас я могу контролировать их, ситуация стабильна, но я не уверен, что справлюсь без посторонней помощи. Женя, я тебя слишком люблю, чтобы позволить себе неуверенность. Чем быстрее я отправлюсь в реабилитационный центр, тем лучше.

Золото тускло блестело у них на ладонях, и невозможно было поверить, что ради этих двух обмылков кому-то захотелось убивать.

– Ну и что это значит? – растерянно спросила Даша.

После обнаружения слитков они некоторое время молчали, рассматривая свою находку. Чипс между тем возмущенно жевал сухой корм – раз уж его унизили, можно хотя бы заесть горе! Впрочем, если бы он сейчас решил убежать, мешать ему никто не стал бы, обе девушки были слишком сосредоточены.