— Из лаборатории судебной экспертизы для вас, детектив.

— Ага, спасибо. Сейчас возьму, — протягивая руки к свертку, сказал Гарсия.

Сверток оказался куда легче, чем могло показаться по его внешнему виду. Внизу он был плоским, так что молодой полицейский без труда передал его Гарсии.

— Поставить его под доску? — спросил тот Хантера, позволяя двери медленно закрыться у него за спиной.

— Да.

Хантер освободил небольшой столик и придвинул его ближе к доске с фотографиями. Гарсия аккуратно поставил сверток на стол.

— Что это? — поинтересовалась Алиса, подходя к столу с другой стороны.

— Муляж вот ЭТОГО в натуральную величину, — ответил Гарсия, указывая пальцем на одну из фотографий на доске.

Хантер видел, что Алиса на секунду затаила дыхание.

— Вы прежде работали непосредственно с теми, кто расследует убийство? — спросил он у женщины.

— Нет, — твердым голосом ответила Алиса.

Ни тени неловкости.

Вытащив перочинный ножик из кармана, Хантер принялся легко разрезать клейкую ленту.

— Я уже говорил вам, что у нас здесь не «Клаб Мед». Хотите — оставайтесь, но пикников я вам не обещаю.

— А я и не люблю пикники, — не сдавалась Алиса.

Хантер и Гарсия сорвали черный полиэтилен. Тот легко опустился на пол. Некоторое время единственным звуком, который слышался в помещении, был шум вентилятора, стоящего на высокой подставке за столом Гарсии. Доктор Хоув была права: судебные эксперты проделали огромную работу, создав за короткое время очень точную копию той мерзости, которая была обнаружена на месте преступления. Муляж был выполнен из белого гипса и размещался на легкой деревянной подставке. Даже не раскрашенный, он производил жуткое впечатление. Хантер ощутил, как у него на голове шевелятся волосы. У Алисы перехватило дыхание.

Роберт почувствовал, что не может оторвать глаз от муляжа. Образы того, с чего была сделана эта копия, подобно фейерверкам, начали взрываться в его памяти каждую секунду. Его подсознание воскресило в памяти те чувства, с которыми он впервые переступил порог спальни Деррика Николсона два дня назад. В нос ударила тошнотворная вонь. Хантер вспомнил забрызганные кровью стены и пол, вспомнил, как капли крови запеклись на «скульптуре» из человеческого тела. На мгновение он снова увидел кровавую надпись на стене: «ХОРОШО, ЧТО ТЫ НЕ ВКЛЮЧИЛА СВЕТ».

— Вы не против, если я налью себе воды? — нарушив тишину, спросила Алиса.

Слова женщины прервали групповой транс, в который впали детективы. Хантер и Гарсия часто заморгали.

— Пожалуйста, — сложив руки на груди, произнес Хантер.

Его внимание до сих пор полностью занимал муляж. Отойдя в сторону, он взглянул на скульптуру с другой стороны.

Гарсия отступил на пару шагов, словно хотел окинуть взглядом всю сцену целиком.

Ничего. Ничего, что они встречали в жизни. Увиденные образы не повлекли за собой никаких ассоциаций.

— Ничего более гротескного я, признаюсь, не видела, — поделилась своим мнением Алиса, осушив стакан воды с таким видом, словно заливала бушующий внутри себя пожар. — И судя по вашему виду, вы тоже.

— Со временем мы разберемся, — сказал Хантер.

Женщина плеснула себе в стакан еще воды.

— Я знаю человека, который сможет вам помочь.

Сильвер-Лейк — холмистая местность, расположенная к востоку от Голливуда и к северо-западу от центра Лос-Анджелеса. В этом районе живут представители различных этнических и социальных групп, но свою славу Сильвер-Лейк завоевал благодаря местным хипстерам[11]и людям искусства, а также сообществу лиц нетрадиционной сексуальной ориентации. Здесь можно увидеть знаменитые строения, выдержанные в стиле американского модернизма.

Именно в этот район города лежал путь Роберта Хантера и Алисы.

У Алисы Бомонт был красный «корвет». Водила она словно подросток, стремящийся что-то доказать окружающим. Алиса пересекала полосы движения, не предупреждая других водителей о своих намерениях, проскальзывала на желтый свет и каждый раз, когда красный свет светофора сменялся желтым, срывалась с места с такой скоростью, словно за ней гналось цунами. Хантер сидел рядом с ней на пассажирском сиденье, благоразумно пристегнувшись ремнем безопасности.

— Мисс Бомонт! Если мы поедем еще быстрее, то рискуем отправиться назад в прошлое, — произнес он, когда «корвет» вырвался на бульвар Вест-Сансет.

Алиса улыбнулась.

— Я вас пугаю?

— То, как вы водите, может напугать самого Михаэля Шумахера.

Очередная улыбка.

— Если вы перестанете называть меня мисс Бомонт, а станете звать Алисой, я поеду медленнее.

— Замечательно, Алиса. А теперь уберите ногу с педали газа, а то мы очутимся в 1842 году.

До Сильвер-Лейк они добрались за четверть часа.

— Не удивляйтесь, — притормозив напротив галереи искусств Джалмара, сказала Алиса. — Мигель — человек немного эксцентричный.

Взяв с заднего сиденья слепленный в лаборатории муляж, Роберт Хантер зашагал вслед за Алисой к зданию.

Мигель Джалмар был собирателем произведений искусства, владельцем галереи и экспертом в тех случаях, когда дело касалось современной скульптуры. Искусством он увлекся еще в детстве, а начало своей коллекции положил тогда, когда ему еще не исполнилось и двадцати лет.

— Алиса! Дорогая! — высоким, несколько писклявым голосом воскликнул Мигель.

Отложив книгу, которую он только что читал, мужчина при виде гостей вскочил со стула.

Мигелю было около сорока пяти лет. Высокий. Худой. Длинные, черные, как вороново крыло, волосы спадали на плечи и грудь. Безукоризненный костюм от «Дольче и Габбана». Трехдневная щетина на щеках. Аромат дорогого одеколона. Мигель обнял Алису с невероятной нежностью, словно брат, вновь обретший давно пропавшую без вести сестру, а потом расцеловал женщину в обе щеки.

— Спасибо, что согласился сразу же встретиться с нами, Мигель, — отстраняясь от него, сказала Алиса. — Мы очень благодарны тебе за это.

— Дорогая! Ты же знаешь! Ради тебя что угодно и когда угодно.

Писклявости в его голосе поубавилось, а вот манерность осталась. Мигель взглянул на Хантера и удивленно приподнял брови.

— А это кто? И почему ты от меня его прятала?

— Это Роберт Хантер, мой друг.