в тесной комнате. Она извелась от безделья и замучила бабушку. Дима и Валя скучали без неё, заглядывали через забор и казались ещё более несчастными, чем сама узница. Чтобы спасти собственные нервы и хрупкие предметы в доме, Антонине Сергеевне пришлось пойти на уступки и выпустить Малику на свободу.

Это лето перед третьим классом стало для Малики особенным. Близнецы ещё до её прибытия в Калинки так разрекламировали подругу перед другими приезжими ребятами, что те ждали знакомства с ней как с героиней какого-нибудь супергеройского блокбастера. Они заранее настроились с ней дружить, поэтому приятельские отношения сложились сами по себе. Чтобы завоевать место в компании, Малике даже не пришлось ни с кем драться. Для неё это был новый опыт дружбы, оказалось, это интересней, чем быть злобной задирой и одиночкой.

Никто не провозглашал Малику главной, но ни один поход на речку или в лесок не состоялся без её одобрения и участия. Утро начиналось со свиста у калитки Антонины Сергеевны — за её внучкой приходили всей толпой и звали так же хором. Когда придумывали, во что играть, к мнению Малики прислушивались в первую очередь, а она, ободрённая восхищением ребят, фонтанировала идеями, неосознанно делая это лето незабываемым для всех.

Её главенствующее положение закрепилось окончательно после случая на речке. Жарким июльским днём ребята расположились на пологом берегу с удобным спуском к воде. Малика лежала на длинной ветке, нависшей над речкой, и водила рогатиной по воде, выписывая недавно услышанные от бабушкиной соседки необычные ругательства. Мальчики пускали «блинчики», соревнуясь в количестве отскоков. Малика свой кинула первая, и уже полчаса никто не мог приблизиться к её рекорду.

Полуденное солнце разморило, настроило на благодушный лад, и к приходу подростков из соседнего хутора она оказалась не готова. Задиристые ребята успели надавать подзатыльников малышне, прежде чем Малика спрыгнула с ветки и встала перед соперниками, рассерженная, взлохмаченная, похожая на бойцового петуха. Она безошибочно определила предводителя компании, самого крупного и агрессивного.

— Это наша поляна, — Малика неосознанно приняла боевую стойку, готовясь к драке.

— Кто это тут такой оборзевший? — он оглянулся, призывая друзей полюбоваться на невысокую, нескладную соперницу. — Малявка нарывается!

Малика сразу просчитала, что перевес сил не в пользу их компании. Хуторяне были старше, крупнее и подавляли количеством. Это была бы не драка, а банальное избиение. Малика бы здорово подпортила им внешность, но вряд ли вышла бы из этого побоища победительницей, а её интересовала именно победа.

А потому она бросила взгляд на речку и неожиданно предложила:

— Давайте на спор: кто доплывёт до другого берега, того и поляна.

Дима и Валя взволнованно переглянулись. За те два года, что ребята знали Малику, речку она ни разу не переплывала. На это не решались даже деревенские, знакомые с заводями с самого рождения. В середине Калинки течение стремительно несло вперёд, не давая приблизиться к берегу, а в некоторых местах образовывались опасные омуты, где пропадали телята.

Малика выглядела уверенной в своих силах, а вот в глазах предводителя хуторян промелькнул страх, даже не перед речкой, это была боязнь опозориться перед друзьями. Подросток какое-то время колебался, потом презрительно сплюнул.

— Ладно уж, мелкота, купайтесь, — снисходительно позволил он, — а то утопнет эта дура, и оправдывайся потом, что сама полезла.

В глазах друзей его слова звучали как признание поражения. Никто и не заподозрил, что отчаянная Малика плавает чуть лучше надувного матраса — куда понесёт течение, туда и дрейфует. С того дня Малика стала осваивать кроль и брасс, учить премудростям плавания согласился сосед, воодушевлённый рассказом близнецов о противостоянии с хуторскими ребятами.

Десятый день рождения Малика отметила в статусе заводилы в компании. Поздравления принимала, искренне улыбаясь, и только уезжая в город, вспомнила, что так ни разу за всё лето не подралась. Вернувшись в город, она сразу же поссорилась с Танечкой, обменялась гадостями с Кириллом и уже через десять минут окончательно вернулась к прежним замашкам колючей забияки.

Первое сентября запомнилось третьему «Б» не праздничной линейкой и новыми нарядами, а примечательным надувным шариком в руках Малики. Несла она его гордо, будто знамя, улыбалась искренне и радостно, словно не знала, что в качестве шарика над головой парит надутый презерватив. Её проделка больше всего повеселила подростков, не все третьеклассники понимали пикантность шутки, даже Малика не до конца это осознавала.

Вернувшись в привычный образ задиры и злючки, она не забыла летний триумф. В дворовой компании роли давно были распределены, да и сама Малика не желала дружить с Танечкой и Кириллом. Поразмыслив, она пришла к выводу, что ей нужны новые друзья. Она станет их предводителем, и ею снова будут восхищаться.

Через несколько улиц нашёлся подходящий двор, обитающие там ребята посещали другую школу. Влиться в новую компанию Малика задумала, «сменив» пол. Из-за широких плеч, короткой стрижки и откровенно не девчоночьих замашек незнакомые люди часто принимали её за мальчишку. Маскировке способствовал и хриплый голос.

Для большей достоверности натянув кепку козырьком назад, она отправилась на завоевание новой компании. Претенденты на роль новых друзей устроили гонки на велосипедах, Малика со своим проржавевшим транспортом пришлась как раз кстати. Они легко приняли новенького, но вопрос «Как тебя зовут?» чуть не разбил конспирацию вдребезги. О новом имени она не позаботилась, поэтому брякнула первое, что пришло в голову: «Кирилл». Ребята по-мужски пожали друг другу руки. В новеньком хамоватом и слегка развязном мальчишке не угадывалось ни одной девчачьей черты.

С того дня Малика регулярно захаживала в новый двор. Два-три раза в неделю, сразу после тренировок по кикбоксингу, она заявлялась в новую компанию, фонтанируя идеями для развлечений. Профессор думал, что она задерживается в спортзале, и никогда не проверял, так ли это.

Почти месяц Малика притворялась мальчишкой, завела друзей и даже умудрилась стать объектом грёз семилетней девочки, решившей в будущем обязательно выйти замуж за Кирилла. Пока девчушка активных действий не проявляла, молча млела, томно вздыхала, выцарапала на качелях: «Кирил + Котюша = любофь».

Дворовая компания заметила прогулы Малики, но версия с усиленными тренировками вполне убедила Сеньку и Виталика, хоть и не обрадовала. Без колючей Малики в компании чего-то не хватало, словно приправы в блюде. Отпала нужда объединяться для очередного раунда против дочери ведьмака, никто не придумывал опасные игры и не подстрекал на запрещённые забавы.

Даже Кирилл не сразу обратил внимание, что несколько дней подряд, проходя под окном Малики, остаётся необруганным. В его жизни тоже произошли перемены. Ещё летом он записался