распинывать и наносить добро, причиняя справедливость направо и налево! Так что извини, но я отказываюсь, прощайте, пишите письма!

— Вернешься через месяц — еще успеешь повеселиться со своими друзьями и одноклассниками, — прервал меня мужик, хватая за плечо, — извини, но за всю практику Легиона никто не отказывался от стажировки, а мой отряд уже был снят с задания для того, чтобы принять нового бойца.

— Стой, ДЕД, помоги! — заорал я.

— Извини, но никто не должен знать о том, что ты поступил в Легион, пусть и на правах кандидата, — ответил Джейсон и сложил руки в какое-то неестественное сплетение.

— Погодь, но они же вон там! — закричал я, — Эй, люди добрые, помогите, насилують!!!

— Не услышат, — ответил скаут, — вокруг нас маскировочное поле — сейчас бы сюда набежала толпа и начала бы просить автографы, не представляешь, какой ад мог начаться.

— Мог?! Слушай сюда, педофилина фэнтезийная, а ну быстро отпусти, я на тебя заяву в роскомпродзор накатаю, тебя из-под земли достану…

Нас окружил синее сияние и мы оказались рядом с костром, где сидели еще трое: довольно высокая женщина с красными прибамбасами, мужик с желтыми и худющий шкелет с зелеными.

— Познакомься, — сказал Джейсон, — это твои боевые товарищи на ближайший месяц. Мы сейчас в жопе Земель, так что причин убегать от нас у тебя нет. Итак, Лидия Аркенстон…

Женщина подняла руку.

— … Жан Сейлор…

Кивнул желтый мужик.

— … и Эльцерет Сайд.

Кивнул дрыщ.

— Мы все — элита Легиона Скаутов, я его глава, а они — цвет (между прочим, в обоих смыслах) нашего воинства, которых я лично выбрал в свой отряд. Запоминай и наматывай на ус: Лидия владелец древнего и невероятно трудного для изучения релиза Псионики — его не проходят в Академии, так как она единственный известный владелец и он невероятно труден для изучения. Жан — первоклассный пиромант, его огонь очень необычного красного цвета, так как он достиг на этом поприще невероятных высот. Ну а Эльцерет — лучший снайпер Земель, его лук, вдобавок к магическим умениям, творит чудеса. И еще одно: все они так же очень сильные воины и используют оружие ближнего боя.

— А зачем использовать железки, когда можно просто закидать супостата заклинаниями? — спросил я, смирившись со своей судьбой.

— История Легиона берет свое начало сразу же после победы над Третьим Темным Лордом. Его одолел Сайд Грестор, родоначальник всех скаутов. Он был тогда единственным, кто додумался использовать клинки и магию и поэтому стал тем самым гением поколения, который смог одолеть Лорда в одиночку. С тех пор все члены Легиона Скаутов совершенствуют мастерство холодного оружия, совмещая его с магическими Релизами, — закончил рассказ Джейсон.

— Ясно-понятно, а что мы будем здесь делать? — спросил я, показывая на опушку леса.

— Вводное задание, — сказала Лидия, — у нас есть точная информация о том, что здесь будет проезжать телега, на которую нападут разбойники, твоя задача довольно проста — разобраться. А для начала — посвящение.

Жан, высокий мужик с наглой ухмылкой, достал из мешка одежку как у всех скаутов — с кучей примочек, ремешков, пуговиц и прочей дребедени, но без цвета — капюшон и плащ были черного цвета, как и основной костюм.

— Так, это мы убираем, — услышал я за спиной воркование Лидии.

Послышался "цок" и с головы упала моя мужская гордость — длинная черная грива, за которой я так долго ухаживал.

— Ты что наделала, женщина?! — закричал я, — ты понимаешь, что творишь?! Чем тебе помешали мои прекрасные длинные волосы, а?!

Увидев, что у самой Лидии волосы всего лишь под каре, я понял — сто процентов, зависть. Только вот сделать я уже ничего не мог — я был унижен и раздавлен, а на голове теперь маячила всего лишь густая шевелюра, под которую мои желтые глаза ну никак не шли. Я покорно позволил одеть на себя черную броню и закрылся капюшоном, обиженный на весь мир.

— Видишь ту повозку, которая спокойно едет под тропинке? Это она, вперед, если что, мы прикроем, — сказал Жан и хлопнул меня по спине.

Ну хоть не по жопе — мужики с зоны негодуют! Я побежал к телеге, на которую с другой стороны уже понеслись три темные фигуры. Все же успев добежать быстрей, чем они, я вскочил на самый верх крытой колымаги и выпустил "торт" — разряд обжигающих брызг. Мужики тут же схватились за глаза и обоженные части тела — всего две Молнии и один пинок завершили дело.

— Не испугались? — спросил я у араба, который сидел "у руля".

— Нэ-эт, шпашибо балшоэ! — ответил тот с армянским акцентом. А откуда в этом мире вообще представители этого древнего и известного народа?

— Ну, приятного пу…

Вдруг, я заметил меч, торчащий из навеса. Блин, это же ткань, как он может так крепко в ней засесть? Должно быть, попал в какой-то ящик — я подошел и резко вытянул оружие, лезвие которого было все в крови.

— Стопэ, глуши шарманку, дядь! — закричал я, — глуши, я сказал, пасть порву!

Я одним взмахом сорвал навес и под ним обнаружились едва одетые маленькие девчушки с эльфийскими ушами — у одной из них была огромная рана на ноге, вероятнее всего, от этого самого меча. Я подошел, чтобы как-нибудь помочь, но одна из них резко кинулась на меня, медленно, но меня аж перебрало, когда я просто отмахнулся, а худющая эльфийка, как пушинка, отлетела на несколько метров, больно стукнувшись головой об землю и замерев.

— Я вам не враг! — закричал я и бросил ножны с оружием на землю, — я хочу помочь!

Сзади меня появился Жан — он закрутил руки погонщика.

— Первая ошибка, — сказал он, — ты не следил за этим ушлепком, он только что хотел дать тебе по макушке вот этой огромной дубиной.

Он показал на ствол среднего размера дерева, который лежал рядом. Я кивнул и отблагодарил его, после чего Сейлор исчез — прямо растворился в воздухе, любой ниндзя позавидует. Я подошел к лежащей девчушке и поднял над ней руку, попытавшись пропустить хоть немного Светлого Релиза. Помогло — она очнулась, но так же злобно смотрела на меня. Зато другие теперь просто боялись, но я таки смог схватить раненную, так как она не могла двигаться, и худо-бедно, всеми остатками Энергии подлечил ее рану — кровоточить вроде перестала, да и хорошая перевязка точно повернула дело в правильное русло.

— Вы все немые или просто по-нашему не разговариваете? — спросил я.

— Говорить Всеобщий плохо, — сказала одна из девчушек, самая старшая, лет двенадцати на вид.

— Объясни,