лучше вести, чтобы доктор, в конце концов, понял, что лучше ее для него нет никого на свете. Правда, имелось маленькое препятствие — жена доктора. Но это настолько неприметное и невзрачное создание, что Сильвия даже не думала принимать ее всерьез.

На вопрос Насти: «Как же так? У него ведь супруга законная?» — Сильвия ответила:

«А какая мне разница, он все равно целый день на работе. Я всегда с ним, ассистирую. У нас полное взаимопонимание. Кто может помешать остаться после работы ради меня на пятнадцать минут в задней комнатке? Идеальные условия. Как только он меня узнает ближе, сразу охладеет к своей крошке. Пусть только пару раз полакомится мной! Но я боюсь все испортить. Не знаю, как и подступиться! Всегда такой строгий, как-будто, я и не женщина, а манекен. Чисто рабочие отношения».

Настя задумалась.

— Слушай, доверь это мне. Я с ним поговорю, хочешь, прямо завтра?

— А что ты ему скажешь?

— А вот так прямо и скажу, что у него на работе страдает одна девушка, которая зачахнет, если он не обратит на нее внимания.

В ту ночь Сильвия не сомкнула глаз. Вечером следующего дня они пришли домой. Настя упорно молчала весь день, обещая рассказать все только дома, держала интригу в себе. Только дверь захлопнулась, как Сильвия тут ли не прижала подругу к стене вопросом:

— Ну, что?

Настя подмигнула:

— А что ты хочешь услышать?

— Правду, вся как есть, пусть увольняет, мне уже все равно. Больше не могу. Хоть с горы вниз головой! — Сильвия расплакалась.

Ее подруга разжалобилась:

— Извини, я не знала, что у тебя это так серьезно. Мистер Тропп просил передать, что он задержится завтра после работы и осмотрит тебя.

— Я же не больная?

— Дурочка, он осмотрит так, как тебе хочется.

Сильвия оторопела.

— А что ты ему сказала?

— Я сказала, что ты просишь его осмотреть на предмет подтверждения диагноза. Он спросил, почему ты лично не попросишь. Я сказала, что стесняешься, поскольку это женские проблемы, а он ко всему еще и гинеколог. Вот когда будет осматривать и прояви находчивость ладно?

Сильвия согласилась с подругой: «Уж завтра она в грязь лицом не ударит, чего бы это ей ни стоило».

Когда на следующий день девушки пришли домой, уже Настя изнывала от любопытства:

— Ну, рассказывай!

Сильвия задумчиво посмотрела в окно, она отнюдь не выглядела счастливой, скорее разбитой, потерянной.

— Настенька, он извращенец. Ты бы видела, как загорелись его глаза, когда я предстала в сиянии наготы. Он сказал не шевелиться. Вышел на минуту.

Потом дверь открылась, и он пришел вместе с компаньоном, доктором Фирсом.

Тот сделал мне, как он сказал, обезболивающий укол. На деле — морфий. Я была в беспамятстве наверно полчаса.

Очнулась я в одиночестве. Весь живот у меня был перепачкан липкой субстанцией. Я сразу догадалась, что это такое. И знаешь, кажется, что меня изнасиловали оба.

Сильвия расплакалась.

— Хорошо, что постоянно принимаю противозачаточные пилюли, а то понесла бы от начальников.

— Я бы на твоем месте на работу больше не ходила, поищи другое место, — посоветовала Настя.

— Милая, у нас не так просто найти работу. Особенно ту, которая устраивает во всех отношениях. Я думаю, что мне часто придется теперь задерживаться на "сверхурочную" работу в проклятой комнатке за операционной.

— Какая же я наивная дура! — Сильвия не на шутку разревелась.

Хоть Насте было ее жаль и она, как могла, утешала подругу, но в душе все-таки хотела бы оказаться на ее месте, пусть даже обесчещенной. Любопытство разбирало. Она с усилием отгоняла эту мысль, то та упорно, как бумеранг, возвращалась. Слишком много крови появилось на руках за последние месяцы, а сколько еще будет?

— А как ты невинность потеряла?

— Да совсем просто, в кампусе студенческом. Обкурилась с одним шалопаем. Все выветрилось из головы, полная прострация. Он ко мне тоже потом приставал с расспросами. Не верил, что занимался со мной сексом. Требовал, олух, доказательств. Я тоже у него первой оказалась. А я думаешь, помню? Вот так и случилось. Только когда через месяц случился выкидыш, тогда поняла, что не в детские игры играла. А ты?

— А я еще девушка. Не поверишь! Хотя у нас с Максом близкие отношения, но осторожные, понимаешь?

— Понимаю. — Сильвия вдруг вплотную приблизилась к Насте и внезапно схватила ее нижнюю губу своими, втянув в себя.

Настя вырвалась: «Что ты делаешь? Я с девушками в такие игры не играю».

Сильвия ухмыльнулась и прикоснулась к груди Анастасии:

— А, может, попробуешь, не пожалеешь. У меня была раньше девушка подружка, правда недолго.

— Пошла ты, знаешь куда! — Настя, не соображая, что делает, выскочила на лестничную клетку. Постояла там пять минут и ей стало стыдно: «Как же она могла оттолкнуть опозоренную недавно девушку. Нужно вернуться и утешить ее».

Она открыла дверь и увидела молящие глаза Сильвии, та никуда от двери и не отходила.

— Не бойся, я не нарушу твою невинность…

Настя навсегда запомнит тот долгий поцелуй швейцарки, который ввел ее в лесбийскую ложу. Но, естественно, Максу она никогда об этом не расскажет. Утром девушки проснулись в одной кровати влюбленные и счастливые.

Отныне частица сердца русской девушки навсегда останется в маленьком домике на берегу женевского озера. Настя думала, что еще ожидает ее в ближайшие дни? Оставшиеся две недели до отъезда она не расставалась с Сильвией. Иногда ей казалось, что Максим — третий лишний. Но когда она появлялась в стационаре клиники, суровая правда жизни ставила все на места. Она навек прикована к своей Любви и малейший шаг в сторону означает смерть. Наконец, настал день отъезда. Несколько часов тряски в такси, и вот он аэропорт. Насте и Максиму предстояло снова пересечь границу. После получение билетов необходимо пройти таможенный контроль. "Боевое оружие, боеприпасы и яды! О боже! — Слава богу, что ничего этого у них нет. Декларации молодых людей запестрели сплошными «нет». Максим и Анастасия ехали налегке, как туристы,