работа в мире… — отдышавшись и обхватив кусок лодки, пробормотал я. — Но всяко веселее, чем на Аллоде тусоваться.

В метре от меня показались здоровенные глаза жаболюда и вопросительно уставились на меня.

— Говорю, день шикарный, птички поют, рыбка плещется, стражники ржут, — уставившись в сторону пирса, до которого оставалось несколько десятков метров, пояснил я. — Будь любезен, подсоби и дотащи меня до берега…

Жаболюд, квакнув, исчез под водой, а спустя секунду я ощутил, как меня начинает тащить в сторону пирса и стоящих на нём стражников с алебардами. Которым, правда, хватало ума не подходить к краю пристани.

— Что, служивые, как дела? Как семья? Все ли живы-здоровы? — поинтересовался я у замерших неподалёку от меня бойцов, после того как перевалился через край настила и встал на ноги.

— А… А… как… — зачастил один из них. Видимо, самый говорливый.

— Буйком об рыбий косяк, — стянув с головы шапку и сразу ощутив неприятный холодок, я выжал головной убор и напялил его обратно. — Секунду…

За спиной раздался плеск, а спустя мгновение слева от меня шмякнулось здоровенное щупальце.

Выхватив копьё, я с силой вонзил оружие в упругую плоть, пригвождая тварь к пирсу.

— Теперь точно никого нет, демиург Шаров, — пристыженно проквакал один из жаболюдов. — Мы подвели вас и готовы понести…

— Вот и понесёшь эту тварь, раз готов, — хмыкнул я. — Есть такое правило, не ошибается тот, кто не работает. Ну и я. Но это не потому, что я не работаю… Блин, как-то коряво вышло. В общем, пока здесь будьте, только осьминога под воду верните, а то я вон тому упитанному не доверяю. Сожрёт ещё…

На лице молчаливого стражника выражение изумления сменилось обидой, и он, крепче сжав древко алебарды, шагнул в мою сторону.

— Что ты забыл на территории графа Злотицкого, демиург? И кто эти твари, что защищали тебя в воде?

— Сколько вопросов, и ни одного ответа… — покачал я головой, скидывая куртку и стягивая футболку. Следом пошли штаны и ботинки с носками. — Ещё пытаться спрашивать будешь?

— Ты наглеешь, — угрожающе произнёс стражник, бросив взгляд на стену, где виднелась парочка лучников. Не сильно-то они и охраняли пристань.

— Не бузи, служивый. И вообще радуйся, что я в хорошем настроении и не устрою показательную порку из-за отсутствия таблички, что водоёме обитает опасная тварь.

— Она объявилась пару суток назад, и с того момента на тот берег никого не отправляли, — подал голос говорливый. — Ты первый, кто пересёк озеро. Живым.

— Спасибо, что уточнил, — хмыкнул я, заканчивая выжимать вещи. Да здравствует ушанка, ни малейшего ощущения дискомфорта от надевания сырой одежды на голое тело. — Ну а вообще, я к вам прибыл привет передать от «страшного» сержанта Гловача.

Я помахал пред стражниками конвертом, который достал из инвентаря.

— Этот пьяница до сих пор жив? — удивлённо спросил говорливый, однако несмотря на странный вопрос, в его голосе отчётливо слышалась радость.

— Да что с ним будет? Этот алкаш на заражённого дыхнёт, тот сразу исцелится и пойдёт в церковь грехи замаливать, — махнул рукой «злой полицейский», отпуская алебарду. — Реально, живой? А его люди?

— Те, кто в башне остался, живы, — закончив одеваться, ответил я. — А обозниками и их охране так не повезло.

— Чёрт, ведь говорили же этому иди… — говорливый резко замолчал, получив в бок от напарника.

— О, неуставные отношения. Понимаю, но не одобряю, — кивнул я, глядя на хватающего ртом воздух стражника. — Однако, если вы закончили развлекаться, может, пропустите меня внутрь города?

— Не хотелось бы тебя пускать, но задание есть задание, — немного подумав, снизошёл до ответа «злой полицейский», моментально переквалифицировавшись в «доброго». — Однако я тебя лучше провожу, а то забредёшь, куда не следует.

— А напитки и закуски во время экскурсии раздавать будут? Нет? Печально… — уже направившись вслед за стражником, я знаками показал жаболюдам, чтобы отплыли от пристани подальше. Задание заданием, а у кого-нибудь нервного стрелка могут и руки зачесаться…

* * *

Город Плоцкив

Штаб стражи

Чуть позже

— Что? Сто монет за то, чтобы я сунулся туда, куда ты боишься отправить своих людей? — я упёрся в подлокотники кресла и слегка приподнялся, не сводя взгляда с тощего хлыща в старинной, но явно дорого одежде.

— Не с вашей репутацией разбрасываться заданиями, — с мерзкой ухмылкой произнёс замещающий начальника городской стражи молодой лейтенант. — Будьте разумны, ведь если вы справитесь с этим поручением, я могу организовать ещё какое-нибудь заданьице, уже попроще и поинтереснее. А там тройка-другая успешных поручений, и вы встретитесь с самим графом.

При этом сопляк, который на бывалого воина походил меньше, чем Клещ на балеруна, многозначительно постучал пальцем по лежащей на столе монете.

— А ты часом не прихренел, сосунок? Тебя папаня в детстве розгами не сёк? Или в роддоме тебя головушкой вниз на каменный пол уронили и лишь со второго отскока поймали? — я даже на секунду прифигел от такого поворота.

Вместо благодарности за спасение своих людей и доставку весточки мне здесь пытались пропихнуть смертельно опасное задание за сущие гроши, да ещё и намекали на взятку, чтобы потом «прокачать» репутацию с местным правителем.

— Да как ты смеешь так со мной разговаривать⁈ Я — двоюродный племянник самого графа Злотицкого, барон Возняк! — сопля зелёная, видимо, привыкший всюду прикрываться именем дядюшки, потянулся к лежащему на столе мечу в ножнах.

Но не дотянулся, с удивлением для себя обнаружив, что в опасной близости от его горла выплясывает кончик копья.

— Слушай сюда, благородный пиз**к, не знаю, за какие заслуги тебя посадили на это место, но могу с уверенностью сказать, что этому городу кранты, — слегка подался вперёд, заставляя дворянина вздрогнуть. — А раз ему кранты, значит, и тебе тоже. Так, может, я тебя сейчас прикончу, и сэкономлю этому городу пару тонн провизии? Жрёшь-то ты точно немало.

Изрядно побелевший барон аккуратно покачал головой, внимательно следя за моим оружием.

— Тогда единственным вариантом твоего поведения остаётся лишь то, что ты сам по жизни зазнавшийся дурачок, — убрав копьё в инвентарь, я сам потянулся к мечу.

Системный, но простенький. Наверное, кожаные ножны, украшенные разноцветными камешками, и то стоили больше.

— Эт-т-то мой… — просипел Возняк, потирая горло, до