она с мужем составляет ценный центр, где наши компаньоны могут тренировать свои возможности сеятелей света. К тому же, не потерян контакт духовной ориентации. Ночь за ночью, собрание за собранием, в кругу молитвы и созидательных размышлений, трио душ постепенно обновится. Преследователь поймёт необходимость прощения для своего улучшения, увечная усилится в духе, чтобы восстановиться, как ей необходимо, а супруг обретёт терпение и покой, чтобы действительно стать счастливым.

В этот момент разговора, при помощи духовных друзей центра, гость был исторгнут из физического организма молодой женщины, которая тотчас же вернулась в нормальное состояние, и, отвечая на наши вопросы, Помощник благожелательно отметил:

— Когда наш брат Клементино пригласил нас понаблюдать за проблемой, он, бесспорно, хотел подчеркнуть императивы работы и терпимости, понимания и доброты, чтобы мы созидали завершённый медиумизм в мире. Медиумы появляются отовсюду, но очень редки те, кто освободился от мрачного прошлого, чтобы служить теперь общему делу Человечества без тайн присущего ему пути. А так как никто не может идти вперёд с желаемым спокойствием, не оплатив податей, которые он должен прошлому, то надо, чтобы мы умели терпеть и помогать, созидая вместе с благом…

Разговор на этом прервался.

Проворный Клементино уже звал нас к сотрудничеству в других секторах.

11

Действующее раздвоение

Подошёл черёд Антонио Кастро.

Глубоко сконцентрированный, он выказывал доверие, с которым он предлагал себя целям работы.

Брат Клементино подошёл к нему, словно магнетизёр, возложил на него свои руки, передавая ему пассы вдоль всего кровообращения.

Все члены тела Кастро обмякли, словно он медленно засыпал.

Из его грудной клетки выходило нечто похожее на обильный беловатый пар, который, собираясь в образ облака, быстро преобразился, справа от плотного тела, в двойника медиума чуть большего роста, чем он сам.

Наш друг казался нам более укутанным, представляя все характеристики своей физической формы, только в нужной мере расширенные.

Я хотел было задать несколько вопросов, но сама атмосфера служения наложила на меня молчание.

Духовный директор центра подверг посредника деликатной магнитной операции, которую нельзя было нарушать или прерывать.

Медиум, также как и его плотное тело, отошёл на пару шагов, и за ним была видна паровая нить, связывавшая его с соматическим полем.

Пока физиологический организм отдыхал в неподвижности, Кастро, наощупь, весьма удивлённый, появился рядом с нами в форме странной копии своей собственной персоны, потому что, кроме увеличенной внешности, слева он казался окрашенным в синий цвет, а справа — в оранжевый.

Он попытался передвигаться, но, казалось, чувствовал себя тяжёлым и озабоченным…

Клементино обновил магнетические силы, и Кастро-двойник немного отступил, став напротив своего тела.

И я увидел, что результатом этого контакта стала какая-то особая разница. Плотное тело инстинктивно проглотило какое-то количество силы, которая вырисовывала непостоянное проявление перисприта, впитывавшего эту силу непонятным мне образом.

С этого момента компаньон, выйдя из своего вместилища плотной материи, оставался в присущей ему внешней форме.

И теперь это был действительно он, без искажений, лёгкий и подвижный, хоть он и продолжал быть привязанным к своей физической оболочке газообразной нитью, которая казалась более тонкой и более светящейся по мере того, как Кастро перемещался в нашем окружении.

Пока Клементино поддерживал его своими дружественными словами, наш ориентер, заметив некоторое любопытство с нашей стороны, поспешил разъяснить нам:

— С помощью руководителя медиум был успешно отделён от тела. Сначала его перисприт, или «астральное тело», было покрыто жизненными потоками, которые обеспечивают равновесие между душой и плотским телом, потоки, известные в своём единстве под именем «эфирного двойника», созданного нейрофизическими эманациями, которые принадлежат физиологическому полю и поэтому не могут в дальнейшем отделяться от земного организма, будучи предназначенными для распада, как это происходит в телесном инструменте во время обновительной смерти. Чтобы получше подстроиться под наше окружение, Кастро придал вернул эти энергии в инертное тело, таким образом гарантируя необходимое тепло клеточному улью и освобождаясь от него, насколько возможно, чтобы заняться ждущим его служением.

— А! — сказал Хиларио с выражением восхищения. — Значит, таким образом мы видим здесь внешнее проявление чувственности!..

— Да, и если бы человек-исследователь нанёс удар ему в то пространство, где находится периспритный организм нашего друга, то он бы немедленно почувствовал боль от удара, выражая эту боль физическим языком, потому что, хоть он и освобождён от соматического вместилища, но всё же остаётся на связи с ним посредством флюидических связей.

Я стал внимательно наблюдать за медиумом, помещённым в наш рабочий круг.

Он был одет не в голубовато-серый костюм, который носил в зале, а в белую односложную одежду, которая ниспадала с плеч до пола, скрывая его ноги, в которой он передвигался как бы скользя.

Аулюс заметил мои внутренние размышления и объяснил:

— С помощью Клементино наш брат использует сейчас эктопламические силы, свойственные ему, к которым добавляются ресурсы помощи нашего окружения. Подобные энергии исходят из нашей души, в соответствии со специфической плотностью нашего собственного организма, варьируясь от тончайшей флюидности светового излечения до субстанции пасты, с которой работают многие феномены превращений в хрисалидах.

Посмотрев на медиума, который колебался несколько мгновений, он продолжил:

— Кастро ещё новичок в служении. По мере расширения своего опыта он будет использовать все свои продвинутые ментальные возможности, принимая нужные ему формы, исходя из того, что перисприт состоит из податливых элементов, подчиняющихся команде мысли, которая рождена или нашим собственным воображением, или воображением более мощных разумных сил, чем наша, в основном, когда наша воля бездумно отдаётся во власть тиранических или порочных Духов, скрывающихся во мраке.

— Значит, наш друг, если бы мог… — с любопытством начал Хиларио.

Оборвав его фразу, Помощник, дополнил её:

— Если бы мог решительно думать вне физического тела, если бы уже хорошо владел самоконтролем, он бы с лёгкостью изобразил тот образ, который захотел, на пластических силах, в которые он одет, появляясь нам на глаза в лучшем своём виде, потому что мы можем сами создать тот образ, который нам нравится.

— Да, — подумал я, — но важно признать, что этот образ, хоть и живой, не может сравниться с одеяниями нашего плана…

Аулюс понял, что мои комментарии всегда требовали более ёмких разъяснений для Хиларио, ещё новичка в нашем поле деятельности, и, возможно, поэтому он постарался быть как можно более ясным и точным, добавив:

— Ни в коей мере. Мысль изменит форму, которую мы склонны принимать. Но средства нашего представления в сфере другой жизни, куда нас перенесли, как вы уже знаете, будут варьироваться в своих рамках. К примеру, вспомним о татуированном мужчине. Он выберет тот рисунок, с помощью которого,