О, Буреотец. Ну почему он не оказался быстрее?..

Каладин заставил себя снова перейти на быстрый шаг, закинув дорожный мешок на плечо. Вес по-прежнему казался большим, почти неподъемным, но он должен узнать. Должен увидеть.

Он должен узнать, что случилось с его семьей.

Дождь возобновился, когда до Пода оставался примерно час, так что, по крайней мере, привычные погодные условия более или менее сохранились. К несчастью, это означало, что остаток пути ему придется преодолеть мокрым. Каладин шлепал по лужам, из которых росли спрены дождя – синие свечи, увенчанные глазами.

– Каладин, все будет хорошо, – пообещала Сил, сидевшая у него на плече. Она создала для себя зонтик и по-прежнему была одета в традиционное воринское платье вместо обычной девчоночьей юбки. – Вот увидишь.

Небо потемнело, когда он наконец поднялся на последний лависовый холм и посмотрел вниз, на Под. Он подготовил себя к ужасному зрелищу, но все равно испытал потрясение. Какие-то здания просто… исчезли. Другие стояли без крыш. В сумерках Плача он не мог разглядеть весь город, но многие сооружения, которые он все же различал, выглядели пустыми и разрушенными.

Он долго стоял в сгущавшейся ночи. В городе не мелькнул ни один огонек. Там было пусто.

И мертво.

Часть Каладина ссутулилась внутри его, забилась в угол, устав от того, что ее так часто бьют. Он принял силу, ступил на путь Сияющего. Отчего же этого оказалось недостаточно?

Его глаза принялись разыскивать родной дом на окраине города. Но нет. Даже если бы Каладин смог его увидеть в дождливом вечернем мраке, он не хотел туда идти. Еще рано. Он не справится со смертью, которую может там обнаружить.

Вместо этого Каладин обогнул Под с северо-западной стороны, где по склону холма можно было подняться к усадьбе градоначальника. Крупные провинциальные города вроде этого служили своеобразными центрами для небольших фермерских общин, расположенных вокруг них. По этой причине Под был проклят – в нем жил светлоглазый повелитель, достигший определенного положения в обществе. Светлорд Рошон, человек, чья жадность погубила куда больше одной жизни.

«Моаш…» – подумал Каладин, потащившись вверх по склону к особняку, дрожа от холода и тьмы. В какой-то момент он осознает предательство друга и то, что Элокара едва не убили. Пока что следовало позаботиться о более серьезных ранах.

В усадьбе содержались городские паршуны; отсюда они должны были начать разгром. Каладин был уверен, что, если натолкнется на искалеченный труп Рошона, не будет слишком страдать.

– Ух ты, – проговорила Сил. – Спрен уныния!

Каладин огляделся и увидел, что возле него вертится необычный спрен. Длинный, серый, похожий на истрепанное на ветру знамя. Он кружился, порхал. Каладин видел что-то похожее лишь один или два раза.

– Почему они такие редкие? – удивился он. – Люди постоянно испытывают уныние.

– Кто знает? – отозвалась Сил. – Есть обычные спрены. Есть необычные. – Она постучала его по плечу. – Уверена, одна из моих тетушек любила на них охотиться.

– Охотиться? – изумленно переспросил Каладин. – В смысле, выслеживать?

– Нет. Как вы охотитесь на большепанцирников. Не припомню, как ее звали… – Сил склонила голову набок, не замечая, что капли дождя падают сквозь ее тело. – Она не была на самом деле моей тетей. Просто спреном чести, к которой я обращалась таким образом. До чего странные воспоминания.

– Похоже, они к тебе возвращаются.

– Чем дольше я с тобой, тем чаще это происходит. Если только ты не попытаешься убить меня снова. – Она бросила на него взгляд искоса. Хоть было темно, спрен достаточно ярко светилась, чтобы он разглядел выражение ее лица.

– Как часто ты собираешься заставлять меня извиняться за это?

– Сколько раз я это уже делала?

– По крайней мере пятьдесят.

– Врунишка, – пожурила его Сил. – Точно не больше двадцати.

– Прости.

Стоп. Это что впереди, свет?

Каладин остановился на пути. Это и впрямь был свет, и шел он из усадьбы. Мигающий, неровный. Огонь? Особняк горит? Нет, похоже, внутри горели свечи или фонари. Видимо, кто-то выжил. Люди или Приносящие пустоту?

Ему следовало проявлять осторожность, но, приближаясь, Каладин понял, что не хочет этого. Он желал быть безрассудным, злым, разрушительным. Если найдет существ, которые отняли у него дом…

– Будь готова, – пробормотал он Сил.

Каладин сошел с тропы, очищенной от камнепочек и других растений, и осторожно прокрался к особняку. Свет проникал через доски, которыми были забиты окна, заменяя стекло, несомненно разбитое Бурей бурь. Он удивился, когда понял, что особняк в довольно неплохом состоянии. Крыльцо оторвало, но крыша осталась на месте.

Дождь скрадывал другие звуки, из-за него было невозможно все четко рассмотреть, но кто-то или что-то было внутри. Тени двигались перед огнями.

С колотящимся сердцем Каладин отправился к северной стороне здания. Там находился вход для слуг, а также помещение, где жили паршуны. Изнутри особняка доносилось необычно много шума. Топот. Движение. Как гнездо, полное крыс.

Через сад пришлось пробираться на ощупь. Паршуны были размещены в небольшом здании, построенном в тени усадьбы, с одной открытой комнатой и лавками для сна. Каладин добрался до него и нащупал большой пролом в стене.

У него за спиной послышался скрежет.

Каладин резко повернулся в тот же момент, когда открылась задняя дверь особняка и ее покореженные доски заскрежетали по камню. Он спрятался за разросшимся сланцекорником, но сквозь дождь на него упал луч света. Фонарь.

Каладин протянул руку в сторону, готовый вызвать Сил, но из усадьбы вышел не Приносящий пустоту, а человек-охранник в старом шлеме с пятнами ржавчины.

Незнакомец поднял фонарь.

– Ну-ка! – крикнул он Каладину, нащупывая булаву на поясе. – Ну-ка! Эй, ты! – Он высвободил оружие и сжал в трясущейся руке. – Кто такой? Дезертир? Иди на свет, чтобы я тебя видел.

Каладин осторожно встал. Он не узнал солдата – но либо кто-то пережил нападение Приносящих пустоту, либо этот человек был частью экспедиции, разбирающей последствия катастрофы. В любом случае это первый обнадеживающий знак, который Каладин получил с момента прибытия.

Он поднял руки – кроме Сил, у него не было другого оружия – и позволил охраннику завести себя в здание.

Каладин вошел в усадьбу Рошона, и апокалиптические видения смерти и потери рассеялись, когда он начал узнавать людей. В коридоре он миновал Торави, одного из фермеров. Каладин запомнил его как человека огромного, с мясистыми плечами. В действительности тот был ниже Каладина на пол-ладони и куда более хилым, чем его друзья-мостовики.