Разделившись на три группы и оставив «сарацин» с группой Виллемса в качестве наблюдателей на холме «номер раз», мы помотались по округе, проверяя каждый просёлок, ведущий в сторону от грунтовки. Спустя примерно минут сорок Вольфганг сообщил, что экипаж «амтрэка», кажется, нашёл путь к высотке, и ещё нас ждёт весьма приятный сюрприз. Судя по весёлому тону немца, парни действительно нашли нечто стоящее, и я поинтересовался, куда забрались наши товарищи и как туда добраться.

Ещё спустя полчаса я остановил свой верный джип во дворе ещё одного, покинутого хозяевами дома, который примыкал к противоположному склону холма «номер три». Нас встретил Нидеррайтер-старший с красивой рыжей кошкой на руках, мурлыкающей и доверчиво прижимавшейся к груди бывшего офицера «штази». С крыши сарая нас с подозрением рассматривал другой представитель семейства кошачьих, большой, полосатый, зеленоглазый котяра.

– Если бы не это милое создание, мы бы ни за что не поехали через поле и не нашли бы сюда дорогу, – почёсывая кошке под подбородком и за ушком, с улыбкой рассказал немец. – Не шучу: она в прямом смысле привела нас сюда, мяукала, словно звала, оглядываясь, когда бежала, проверяя, едем ли мы за нею.

– Людей не боится, видимо, домашняя, – предположил я, легонько погладив мурлыкающую кошатину. – А там, наверху, на сарае, её кавалер, что ли?

– Наверное. Как только увидел нас, сразу же запрыгнул на берёзу, а оттуда перебрался на сарай, – посадив кошку на капот «мерса», ответил Вольфганг. – Сейчас покормлю, моя хорошая, подожди, Гельмут откроет консервы.

– Володя, представляешь, в этой хате уцелели внешние окна, – пока я беседовал с Нидеррайтером-старшим, Александр заскочил в дом и бегло осмотрелся внутри. – Три комнаты, полы не прогнили, печка на месте, мебели нет вообще.

– Зато мыши в наличии, – выйдя на крыльцо, заметил Кутейкин. – На окна никто не позарился потому, что все стёкла в трещинах, рамы старые, подгнившие, того и гляди, развалятся, если их вынимать.

– А как крыша, течёт или нет? – оглядывая хлев и сарай, деловито осведомился Виктор.

– Сейчас спросим Петра, что там с крышей, он на чердак полез, – подмигнул нам Всеволод. – Иванов! На чердаке как, сухо?

– Нормально тут, шифер на месте, – послышался приглушённый голос сержанта-полицейского. – Ловите макулатуру!

Послышались звуки падения чего-то не особо тяжёлого, затем громкое чихание и поминание нечистой силы. В дверях появился лейтенант Григорьев, таща в руках пару связок пожелтевших от времени старых газет. От макулатуры явственно пахнуло ветхостью и мышами, и Константин вновь оглушительно чихнул, роняя одну из связок на землю. Подгнившая верёвочка не выдержала подобного испытания, и газеты рассыпались у наших ног.

– «Правда», тысяча девятьсот восемьдесят пятый год, – подобрав первое же попавшееся печатное издание, продекламировал Барулин. – Ага, а вот и «Известия»…

– Здесь пусто, дров нема, а в хлеву расплодились мыши, – выйдя из ворот сарая, доложил Степан. – Виктор, пошли, глянем баньку и дальний сарай.

– Саня, бросай эту фигню, возьми джип и привезите с Костей дров от сгоревшего дома, – приказал я. – Вольфганг, скажи сыну, пусть заводит движок – скатаемся на холм, переговорим с Терри, осмотримся по сторонам.

С высоты «номер три», как мы в дальнейшем стали её величать, открывался отличный вид на окрестности, в основном на ландшафт чужого мира. Кроме того, с этого холма прекрасно контролировались подходы к найденному нами дому, и даже просматривалась лощина, по которой мы приехали в кластер. А вот тянувшаяся через весь анклав грунтовая дорога постоянно исчезала из виду, прячась то за перелесками, то за другими холмами. Чтобы контролировать грунтовку, следовало «оседлать» холм «номер один», а ещё лучше иметь сильные гарнизоны на всех трёх господствующих высотах данного кластера.

– Владимир, взгляни вон туда, – неожиданно потянул меня за рукав Нидеррайтер-старший. – Прямо на север, ориентир – русская баня.

– Ну, вижу, – покрутив окуляры бинокля, я разглядел какой-то непонятный карьер, что ли. – Только не пойму, что там за хрень такая.

– Думаю, это спущенное озеро или большой пруд, – высказал предположение немец. – Катаклизм рассёк водоём на две части, вся вода, которая оказалась по эту сторону, вылилась в чужой лес, словно из тазика.

– Наверное, так оно и есть, – задумался я. – Надо проверить. Там где есть озеро, может быть и рыба.

– А ещё могут быть местные хищники, – подойдя, произнёс Кутейкин. – Но ты, командир, прав – надо проверить.

Быстро выяснилось, что к спущенному водоёму невозможно подъехать даже на нашей амфибии, ибо «амтрэк» не имел шансов проломиться через густой березняк, начинавшийся примерно в полукилометре от дома. Поэтому нам пришлось подождать, пока до нас доберутся парни капрала Виллемса, а затем уже продолжить поход на своих двоих.

Шли осторожно, присматриваясь к незнакомой местности, в готовности открыть огонь в любой момент. Я сразу же обратил внимание, что наёмники отлично ориентируются в «нашем» лесу, можно сказать, чувствуют себя в нем, как дома. Видимо, у «солдат удачи» имелся солидный опыт похождений по африканским джунглям и прочим экзотическим сельвам.

Пройдя что-то около километра, мы неожиданно вышли на берег длинного озера, протянувшегося с юга на север на семь сотен метров. Вероятно, в покинутом нами мире водоём имел куда большую длину, либо перед нами раскинулся бывший залив достаточно крупного озера. В любом случае мы не имели возможности установить изначальные размеры водоёма, да и не ставили перед собой подобной задачи.

– А это, надо думать, здешние «чайки» пожаловали, чтобы поживиться халявной рыбёшкой, – опустив бинокль, Всеволод сочно охарактеризовал родословную местных пернатых с помощью богатого и могучего. – Зубки у них солидные…

– Это не местные «чайки», а какие-то другие летающие хищники, – уточнил я, едва взглянув на представителей пернатой фауны чужого мира. – У «чаек» другой раскрас, да и размеры поменьше. А это, похоже, что-то типа грифов, хищники-падальщики.

– Сейчас проверим, насколько они сообразительные, – улыбнулся Кутейкин, вскидывая американскую штурмовую винтовку с оптикой, взятую в бою с наркоторговцами. – Нефиг им жрать чужую рыбу…

К нашему удивлению, здешние «грифы» оказались достаточно тупыми созданиями, либо ранее попросту не сталкивались с очень коварным хищником с погонялом «человек цивилизованный». Сева выстрелил трижды, уложив троих пернатых, прежде чем их товарищи включили мозги и стали озираться по сторонам. Лишь после гибели своего пятого сородича оставшиеся в живых загалдели, запрыгали по земле, хлопая крыльями совсем как земные грифы. Кутейкин не пожалел патронов и показал класс, словно заправский охотник, подстрелив на лету ещё парочку падальщиков. Каждый удачный выстрел Всеволода сопровождался одобрительными возгласами «диких гусей», сразу же оценившими навыки русского офицера в стрельбе на добрых четыре сотни метров.