— Нет, но мне нужно с ней поговорить, — Света увидела в глазах мужчины боль и переживание — хочу разобраться в своих чувствах.

— Разобраться? — Света еле сдерживала наступающий на горло гнев. — Ты утверждал, что любишь меня! — остервенело тыкала пальцем в свою грудь.

— Я так думал. Сейчас сомневаюсь…

— Сомневаешься???? — Все, ее предохранители сгорели, захотелось броситься на этого мудака, залепить пощечину, выцарапать бесстыжие глаза.

— Да. — Роман обхватил лямки сумки прошел к входной двери.

— А я? — дрожащими губами пролепетала она в спину любовника — как же я? Я почти в разводе.

— Я не просил тебя разводится. — Вполоборота стоя у выхода, говорил Роман, ухватившись за дверную ручку — Ты и до меня мечтала уйти от мужа, я просто вовремя подвернулся тебе под руку.

— Я… — сказать ей было нечего.

— Прости. — Прошептал Роман и скрылся за дверным полотном.

Света стояла истуканом и словно через пелену смотрела на закрытую дверь, в голове ураганом завывали мысли. Что делать? Что теперь ей делать? Что произошло с Тумановым? Одна встреча с женой, и его словно подменили, что между ними произошло? Неужели она ошибалась на счет Наташи, и та не отпустила предателя мужа так легко, как от нее отказался Дима. Овца! Что Туманова сделала, от чего Роман сразу изменился?

— Мама — позвал голос Паши, и выдернул из яростных размышлений — раз дядя Рома ушел, мы поедем к папе?

— Он вернется — глаза зло заблестели — скоро приползет на коленках. Я тебе отвечаю, — низким, напряженным голосом просипела Минченко.

Она придумает что нужно сделать, чтобы это случилось на самом деле.

11

Наконец этот долгий рабочий день закончился. Ой, и что же сердце так беспокойно бьется? Она всего лишь поднимается в свою квартиру. Да, машины Туманова нет на привычном месте, стоит ли его вообще ждать? Можно ли верить этому мужчине после всего что произошло?

Наталья никогда не сомневалась в словах мужа, все прожитые с Романом годы безоговорочно доверяла ему смотря в его честные глаза. Правда о том, что он полгода, так искусно обманывал всех вокруг, горящим копьем прилетела в ее сердце. Грудь снова потяжелела под давлением бетонной плиты.

Распахнула дверь своей уютной квартирки, там последние дни — тишина, не слышится бубнеж телевизора, и нет стука посуды на кухне, словно эти стены тоже надели траур, и замерли в ожидании возвращения предателя.

Наташа тяжело выдохнула, скинула верхнюю одежду и прошла в спальню. Не собирается она гадать придет он или нет, она мать, и ее младший сын приедет голодным с конькобежки.

Прошла в спальню, сняла надоевший за день рабочий костюм, упала на кровать оставшись в нижнем белье.

«Может и не плохо быть одной?» — залетела в голову шальная мысль. — «Лариса уже много лет посвящает себя дочери, и не страдает от этого. Я тоже смогу, нужно научиться жить без Туманова».

Сцепила зубы, не умерла же эти две недели? Дальше должно быть только легче. Поднялась с кровати прошла к шкафу — купе и застыла напротив зеркала.

Благодаря выходке Ромы она похудела, только недавно смогла вернуться к еде, до этого тошно было от одного ее вида. Прошлась взглядом по фигуре, шатенка ей довольна, тренировки оставили свой след на ее теле, и сейчас оно было идеальным, к таким пропорциям Наташа постоянно стремилась. Только за это и можно сказать спасибо муженьку — гуляке. Горько усмехнулась и потянулась за халатом, пора приниматься за дела.

Завязала поясок, хлопок входной двери заставил сердце ускорить бег, она посмотрела на свое отражение, в глазах ужас и паника. Пришел! Ну наконец — то Наталья сможет, глядя в бесстыжие черные глаза, высказать все, что крутилось в ее голове бессонными ночами.

С трудом сглотнув комок нервов, скопившийся в горле, осторожно, словно боясь спугнуть посетителя вышла за порог.

— Привет — Наталья утонула в океане вины, плещущейся в глазах Туманова. — Наташа — позвал обреченно, вопросительно вглядываясь в ее лицо — я вернулся. Пустишь?

Туманова боролась с желанием развернуть мужчину на пороге, и с потребностью выслушать его, высказаться самой, постараться понять, как такое произошло?

Рома растянул губы в горькой усмешке, вытащил руку из-за спины и протянул ей скромный букетик розовых роз. Очень похожий на тот, который он подарил ей при первой встрече.

Преодолев внутреннее сопротивление, все же потянулась и взяла презент. Кроме злости сейчас ничего не испытывала, внутри просто разыгралась буря, которая ждала момента выйти наружу. Направила укоризненный взгляд на мужа и снова окунулась в темный кающийся омут, электрический разряд пробежал по позвоночнику.

— Ей ты тоже такие скромные букеты дарил?

— Ни разу — потупив взгляд прошелестел Роман. — Я ей вообще ничего не дарил.

— Ну проходи, нам все равно нужно поговорить. Спокойно.

* * *

— Наташка, Ромка — Аня Титова радостно встречала гостей — а Вовка сказал, что вы не сможете приехать.

— Мы избавились от всех проблем и выбрались к вам — улыбаясь говорил Роман, придерживая Наташу за талию, стоя на пороге дачного домика Титовых.

— Вот и молодцы — хвалила их пару хозяйка — сегодня, как никогда тепло, давайте, пока солнце греет, на улице расположимся.

— Да конечно — тут же согласилась Наташа, стараясь избежать объятий мужа, выскальзывая из его рук. — Чем тебе помочь?

Вот что такое счастье! Туманов не мог надышаться воздухом рядом с женой. Наташа вредничала, капризно поджимала губки, но уже не так кипятилась, как вчера вечером во время разговора на кухне.

— Ты совсем вернулся или за вещами? — вставляя цветы в вазу спросила она, бросая на него разъяренный взгляд.

— Совсем — смотря из-под бровей, Рома сидя на диванчике наблюдал за нервными, резкими движениями жены.

Видя, как Наташа борется с подступающими слезами, в груди защемило, сердце ухнуло вниз. Туманов ощущал себя последним уродом, сделавшим больно своей девочке.

Наталья замолчала, зажмурив глаза, запрокинула голову кверху, тяжело и часто дыша прижала ладони к груди. Ему тоже больно, а от вида, заламывающей в отчаянии руки, жены, становилось еще больнее. Хотелось подбежать, зажать в объятиях и осушить поцелуями мокрые дорожки на ее щеках.

— Как мне с этим жить Рома? — распахнула мокрые ресницы, и вонзила в него острый, обвиняющий взгляд. — Никогда в жизни — обхватила себя руками, будто замерзла — слышишь? Никогда в жизни я не испытывала ничего больнее, чем твоё предательство.

Романа самого пробрал озноб, видеть страдания жены выше его сил.

— Я ошибался, Наташ, — с трудом выдавливал из себя