– В каком смысле?

– Рядом с моим домом есть новостройка. Там в подвале обретается бомж. Я его каждое утро вижу, выходит на поиски жратвы. Вечером зайдем в подвал, там я и кончу бомжа.

Жданов поднял указательный палец правой руки.

– Это неплохая идея, Иван. Я должен быть уверен, что у тебя в нужный момент не дрогнет рука.

– Не дрогнет.

– Посмотрим.

– Значит, вечером бомж?

– Нет, на слово поверю. Нам лишний труп не нужен, пусть и бомжа. Давай, езжай и ожидай вызова.

– Да, Алексей Петрович.

Начальник УВД выбрался из служебной машины и пошел к лестнице. У парадного входа стоял бугай в строгом черном костюме, белой рубашке и галстуке, которые шли ему, как фрак обезьяне.

При подходе полковника бугай открыл дверь.

– Добрый день! Проходите, пожалуйста, в зал, там вас встретят.

– Стригалин здесь? – не посчитав нужным поприветствовать охранника, спросил Жданов.

– Уже десять минут, – ответил швейцар, он же телохранитель депутата городской Думы.

Жданов прошел в зал. На входе его встретил молодой парень в белоснежной рубашке с галстуком-бабочкой.

– Здравствуйте! Лев Аркадьевич в третьей кабине слева от вас.

Там друг против друга сидели Стригалин и его супруга Роза Эдуардовна.

Полковник услышал окончание ее довольно бурного монолога:

– В общем, так, Лева, либо ты забираешь павильон, либо я сама найду деньги, но тогда…

– Извините, – проговорил Жданов. – Кажется, я помешал вам.

Роза Эдуардовна изобразила лучезарную улыбку.

– Ну что вы, Алексей Петрович, это я все пристаю к мужу со своими женскими капризами.

Жданов поцеловал Стригалиной руку.

– Вы, как всегда, очаровательны, Роза Эдуардовна.

– Ну, куда мне до вашей молодой супруги. Кстати, как поживает Виктория Юрьевна?

– Хорошо поживает.

– Ну, еще бы, с таким мужчиной! Но все, оставляю вас. Виктории привет. Надеюсь, мы с ней подружимся, хотя она и моложе меня на двадцать лет.

– Дорогая Роза Эдуардовна, как известно, женщины не имеют возраста. Они прелестны всегда.

Жена бросила взгляд на мужа и заявила:

– Вот, Лева, поучись, как надо обращаться с женщинами!

– Ты иди, Роза, а я возьму урок у нашего галантного полковника.

Госпожа Стригалина, официальная владелица этого кафе, больше похожего на приличный ресторан, удалилась, покачивая привлекательными бедрами.

Депутат перехватил взгляд полковника и заметил:

– А ты еще тот самец, Алексей.

– Не отрицаю, нравятся красивые женщины.

– Кому они не нравятся?!

– Вот бы моей Вике такую же попку, а то у нее как у пацана…

– Чего же ты тогда женился на ней?

– В постели чертовски хороша, Лева. Вытворяет такое, что обо всем забываешь.

– Сейчас ты, возможно, и удовлетворяешь ее в плане секса, но подумай, что будет дальше.

– Оставим этот разговор. Я не за тем приехал.

В кабинку вошел официант, выставил на стол бутылку коньяка, бокалы, тарелки с салатом и доложил:

– Шашлык будет готов через пять минут.

Стригалин кивнул.

– Хорошо, ступай!

– Если что…

– Знаю! – Депутат повысил голос: – Сказал же, ступай!

– Шашлык на косточках? – спросил Жданов.

– Конечно, как ты любишь.

– Прелестно. Давай по рюмашке.

Депутат налил коньяку. Оба выпили, слегка закусили салатом.

– Я вот что хотел сказать тебе, Лева, – начал полковник. – Сегодня я застал своего заместителя в обществе Игнатьева и еще одного мужика, по словам Ларионова, друга этого отставного майора.

– Ну и что? Всему городу известно, что Игнатьев и Ларионов поддерживают приятельские отношения.

– Они говорили о «десятке», которая каталась в Москву и деревню Горькую.

– Вновь не вижу ничего удивительного.

– Дело, Лева, не возбуждено, а эта троица обсуждает машину, которой пользовался покойный сын Игнатьева.

Стригалин посмотрел на полковника и спросил:

– Думаешь, что они решили провести самостоятельное расследование?

– Игнатьев, Лева, в свое время командовал разведывательной группой отряда спецназа. Я успел пробить второго мужика. Это Колтунов Юрий Павлович, он был у Игнатьева заместителем. На похоронах присутствовал еще один сослуживец Романа. А тот мужик упертый, ему официальной версии смерти сына мало. Я не думаю, а уверен, Лева, что эта троица, а то и большая по составу группа лиц, воевавших вместе, будет искать тех, кто подсадил Максима на иглу.

Стригалин усмехнулся.

– Что эти бывшие спецназовцы могут раскопать? Выйдут на Ванина? Так тот и не прячется. Он имеет лицензию, таксует. Да, возил молодых людей в Москву, да, катал и Максима, да, в том числе и в деревню Горькую. Работа, мол, у меня такая.

– Напрасно ты усмехаешься, Лева. Ты сугубо штатский человек, а мне пришлось бывать на Кавказе. Я знаю, видел, как работает спецназ. Игнатьев со своими бойцами громил профессионально подготовленные отряды арабских наемников. Каждый из них обучен так, что мои омоновцы и в подметки им не годятся.

– Но сколько лет с той войны прошло, Леша? Спецы уже не те. Чтобы поддерживать форму, они должны постоянно быть в тонусе, готовиться каждый день. А Игнатьев кто? Он уже сколько занимается шиномонтажом?

– Вот так многие заблуждались. Профессионал, Лева, всегда остается профессионалом. Чтобы обрести нужную форму, ему совершенно не обязательны постоянные занятия. Он возьмет свое ее за считаные дни. Да, согласен, этот человек в чем-то будет уступать себе прежнему, но не настолько, чтобы утерять способность решать самые сложные задачи.

– Я гляжу, ты не на шутку испугался, Леша. Ты, целый полковник, начальник всей полиции, который держит город!

– Я не испуган, Лева, а встревожен. Ты уж поверь, это чувство имеет под собой основания.

Разговор прервал официант, принесший дымящийся, только с огня, ароматный шашлык из молодого барашка.

– Приятного аппетита, господа!

– Спасибо, Виталик. Свободен!

– Да, Лев Аркадьевич.

Стригалин снова налил по стопке коньяку.

– Давай, дружище, еще выпьем, как следует закусим, а потом продолжим разговор. Хотя сразу скажу, что я не вижу какой-либо угрозы. Во всяком случае, пока.