Филин выбрался последним и быстро закрыл тяжелой крышкой канализационный люк. Щелчки замков – и вот мы уже отрезаны от подземелья.

– Что с ней?

– Не знаю. Эль, посмотри на меня.

О чем они говорят и почему все расплывается перед глазами? Ранку на руке защекотало, и, скосив глаза, я увидела, как змейка усиленно ее зализывает мокрым горячим язычком.

– Магическое истощение. – Кажется, это сказал кот. Не знаю. Меня наконец-то окутала спасительная темнота обморока.

Очнулась я в своей собственной постели с мокрым полотенцем на носу и каким-то стареньким дяденькой, который сосредоточенно щупал мой пульс.

– Значит, говорите, слишком много упражнялась в магии?

– Ага, все пыталась превратить камень в воду, вот и доупражнялась, нашли ее в луже в подвале, видимо, все получилось.

Голос кота я бы узнала из тысячи, но даже пошевелить рукой, чтобы отвесить ему подзатыльник, к сожалению, не смогла.

Тряпка зашевелилась, ее вдруг убрали, что-то зажурчало, и уже мокрое полотенце вновь плюхнули мне на лоб. Вода тут же потекла в глаза и на щеки. Я возмущенно замычала, и на меня наконец-то обратили внимание: две заинтересованные головы – одна седая, другая ушасто-рыжая – повернулись ко мне.

– Ну... – радостно поинтересовался старичок, – и как вы себя чувствуете?

Я снова замычала, не очень понимая, почему язык меня не слушается.

– Нет, нет, вам пока рано говорить, но еще пара моих далеко не бесплатных сеансов, и вы поправитесь.

Кот при этих словах недовольно сморщился, но тут дверь приоткрылась, и в нее просунулась любопытная голова Филина, следом влетел он сам, получив хороший тычок от входящего за ним Клина. Ребята явно рады были меня видеть.

– Ну, как ты, эльфенок, жива? Как нос?

Мне его тут же пощупал Уська:

– Холодный, это хорошо.

– Да? – удивился старичок, но потом что-то засуетился и, быстро со всеми распрощавшись, решил уйти.

Клин пошел его проводить. Оставив меня беспомощной наедине с этими двумя эскулапами.

– Так, теперь поставим градусник, – обрадовался Филин и сунул мне что-то холодное круглое под мышку, я протестующее замычала, но мое мнение никто почему-то не учел.

– Ей срочно нужны банки.

– Это как? – Кот явно хотел познать все новое.

Филин объяснил, и они тут же унеслись на кухню. Я было вздохнула спокойно, но когда они вернулись обратно с четырьмя пятилитровыми стеклянными бандурами, то всерьез забеспокоилась, выразив это активным протестующим: «Му-у-у!..»

– Видишь, ей совсем плохо, надо спасать!

Дайте мне только поправиться, и коту не жить!

Притащив откуда-то факел, пахнущий маслом, кот торжественно его зажег, чуть не спалив себе усы и умудрившись бросить его на постель, спеша сбить с шерстки пламя. Одеяло тут же занялось, ногам стало жарко. Я уже мычала не переставая, а Филин бегал по комнате с банками и пытался ими прибить огонь. Наконец он догадался сбросить с кровати покрывало и, открыв рот, уставился на меня, лежащую неподвижно в одной ночнушке.

У-у-у-у!!!

Но тут, к счастью, нас посетил Клин, посмотрел на меня, на догорающее в углу одеяло и замершего с двумя банками в руках Филина и... отомстил за меня!

Филин, получая хорошие затрещины и пинки под зад, бегал взад и вперед по комнате, туша огонь, убирая бардак, моя полы...

В итоге комната все-таки приняла первоначальный вид и меня даже накрыли новым одеялом, после чего кот с Филином отправились отбывать наказание на кухню – готовить обед, а я наконец-то уснула одна в своей комнате.

Проснулась я от мурчания уснувшего под боком кота. Он так сладко спал, согревая бок своим теплом, что временно я простила ему все. Кое-как подняв правую руку, я нащупала стоящую рядом тумбочку и с трудом открыла верхний ящик. В нем лежали некоторые мои амулеты, среди которых я раскопала невзрачный, висящий на простой веревке камушек черного цвета. Сжав его в кулаке, тут же активировала. Сила толчками потекла по моим рукам, возвращая бодрость и способность нормально передвигаться. Конечно, колдовать я все еще не могла, но и разлеживаться в постели не собиралась, а потому срочно сползла на пол и радостно поковыляла в туалет. Кот тут же перевернулся на спину, щеголяя рыжим пузом и оповещая окрестности уже не мурчанием, а натуральным храпом. А, фиг с ним.

В ванной я искупалась, привела себя в порядок, надев единственное купленное платье – черное, с золотыми узорами по подолу и на концах расширяющихся книзу рукавов, которые на локтях были перетянуты тонкой золотой лентой; точно такая же обхватывала талию. Единственное неудобство – мой хвост. Портной наотрез отказался делать для него дырку, а потому он сейчас был спрятан под юбкой, что мне не очень-то нравилось.

Спустившись вниз, я никого не встретила и отправилась прямиком на кухню, надеясь разыскать что-нибудь вкусненькое. В конце концов, каждый волшебник знает – если тебе срочно нужно немного магии, а поблизости нет ни одного ее источника, то просто ешь сахар, ну или что-нибудь сладкое.

Сахар я не нашла, зато с радостным визгом обнаружила в холодильном шкафу с магическим льдом (никогда не тает) целых четыре пирожных, настолько вкусных, что я сразу же все съела, чуть не лопнув при этом. Когда я доедала последнее, на кухню вошел заспанный кот и удивленно на меня уставился, потом, переведя взгляд на пустой холодильный шкаф, он все же уточнил:

– А что ты ешь?

– Пирожные. Кстати, очень вкусные.

Кот подошел к шкафу и сунул туда свою мордочку.

– А ты что, все их съела?

– Ну... да.

– И мое?!

Гм, нехорошо получилось.

– Ну, в общем да.

– Что произошло. – На кухню спокойно вошел Клин, кот тут же кинулся жаловаться:

– Вот она, – обвинительный тычок в сторону меня, по уши вымазанную в креме, – съела все пирожные. И мое тоже!

По-моему, пушистик сейчас расплачется. Я покраснела и начала водить носком туфли по полу. Заклинание чистоты честно работало положенный год, убирая из дома весь сор и мусор на ближайшую свалку и расставляя предметы по своим местам, что часто вызывало недоразумения, так как не все помнили, где у той или иной вещи находится свое место.

– Эль?

Я угрюмо насупилась. В конце концов, я больной человек, а они какого-то пирожного пожалели.

А тут еще, и как всегда не вовремя, к нам ввалился Филин и весело попросил посвятить его в то, что тут происходит. Я не выдержала и вырастила у него на голове изящные бараньи рога, заставив резко побледнеть и схватиться за голову.