передразнивала Сашка учительницу по литературе.

Мы хохотали.

Я думала о вечном.

Как это у других людей все складывается? Вон взять Сашку и Юрку. Маму и

папу. Миллионы людей в этом мире… Но почему же я такая невезучая? Почему все

сложилось один к одному — что у Игната нет телефона, что я забыла, какой день,

что я сейчас даже не могу приходить каждый день к трем к памятнику Гоголя, на

что-то надеясь?

Нет, Игнат не видел новостей со мной. Так бы он нашел меня быстро — там

называли и мою фамилию, и школу, в которой я учусь. В школе даже в честь меня

провели несколько классных часов, на которые приходили спасатели и рассказывали,

как надо жить.

В понедельник вечером в честь меня же к нам домой пришла моя классная

руководительница. Сашка была у нас, и, заслышав знакомый голос, спряталась в

темной кладовке. Уж не знаю, зачем она туда полезла.

Вера Павловна преподавала у нас историю. Похоже, она сама эту историю не

очень-то любила, потому что мы этот урок терпеть не могли. С нами она тоже не

особо возилась, а спокойно получала свою надбавку за классное руководство.

Главным ее козырем были генеральные уборки. На них мы кое-как мыли пол, а она,

завидев все это, начинала подавать нам пример. Наклонившись буквой «Л», она

действительно хорошо возила тряпкой по полу, но не успокаивалась, пока не

домывала весь кабинет. Мы же всем классом собирались в полукруг и смотрели –

учились. Потом мы устраивали то же самое с вытиранием пыли, протиранием листьев

у цветов… И так повторялось каждый раз на генеральных уборках. Странно, когда

люди не видят своего настоящего призвания. Зачем ей классное руководство, а уж

тем более история?

И вот сейчас — длится мой домашний арест, сидит в кладовке арестованная сама

собой Сашка, вжимает голову в плечи папа, мама почему-то разглядывает потолок, а

Вера Павловна стоит на пороге, и вид у нее решительный.

— Я пришла поговорить о происшествии, — сказала она.

А папа мой молодец! Он ее давно недолюбливал — с тех пор, как она стала

гонять его ремонтировать нам класс. Папа ремонтировать не любил, поэтому и к

Вере Павловне относился критично. Он сказал:

— Конечно, проходите. Что у вас случилось?

Вера Павловна недоуменно посмотрела на него:

— У меня ничего. Это у вас…

Вера Павловна разулась, надела гостевые тапки, а я вдруг выпалила:

— Только у нас пол грязный.

Мама закашлялась. Вера Павловна посмотрела на меня и сказала:

— В твоем возрасте пора уметь помогать родителям. Никакого уважения! О чем

ты думала, когда уходила в лес и никого не предупредила? Ты должна ежесекундно

чувствовать ответственность! Ты должна…

Моим родителям явно не понравилось, что меня без них воспитывают, и мама

перебила:

— Да пусть радуется жизни, пока молодая.

Вера Павловна, все еще оставаясь в коридоре, пафосно сказала, возведя к небу

руки:

— Но ведь в молодости совершают так много ошибок!

И в этот миг свалилась с какой-то полки Сашка. Кладовка у нас была

многоярусная. Если полезть наверх, то можно узнать, что там хранится. Наверное,

Сашке стало интересно. Сидеть — скучно, а лазить — интересно. Упала она удачно,

на мешок сахара, но при этом спиной случайно открыла дверь и вывалилась прямо

под ноги Вере Павловне.

— Здрасьте, — лежа, сказала Сашка.

Вера Павловна испугалась и крикнула:

— Что это?!

А я брякнула заготовленное (на случай, если Сашка будет шуметь):

— А в кладовке у нас собака.

— Собака?! — недоуменно посмотрела на Сашку Вера Павловна.

Сашка нехотя сказала:

— Гав.

Родители поторопились увести Веру Павловну на кухню, закрыв двери, а мы

пошли подслушивать. Хотя нас, наверное, было здорово видно за стеклянной дверью.

— Ну, вы все поняли? — с деланной грозностью спросил папа, когда Вера

Павловна ушла.

И мы с Сашкой гавкнули хором.

Сашка приходила не сразу после школы, где-то задерживалась. Наверное, с

Юркой или в художке. Во вторник она прислала посидеть со мной Федьку. Тот

забежал, схватил со стола шоколадку и уселся у телика. Нашел канал с

мультфильмами и уставился в экран.

— Пойдем посмотрим, это интересно, — сказал он мне, не поворачиваясь.

— Нет, спасибо.

Я делала уроки — они стали для меня настоящей отдушиной. Я готовилась так,

как будто мне завтра в как минимум на экзамен.

Но, когда все было готово, я заныла:

— Федька, ну хватит смотреть. Хочешь, я тебе почитаю что-нибудь?

А он только отмахивался:

— Не, я посмотрю еще.

Тоже мне, а еще за мной ухаживать пытался!

Спасла меня Сашка. Тем, что пришла сама и что отправила Федьку домой.

Тогда же, во вторник, в нашем доме впервые прозвучало слово «двойня».

— Вот это да! — хватался за голову мой папа. — Теперь мы будем многодетными.

Никогда бы не подумал!

Сашка поддакнула ему:

— Точно, круто, теперь у вас будет трое детей!

А папа внимательным долгим взглядом посмотрел на нее, а потом сказал:

— Четверо.

— О чем это он? — несерьезно спросила меня Сашка. — Ничего не понимаю.

Я пожала плечами и, делая вид что не в курсе, помотала головой.

А папа с мамой снова мысленно переклеивали обои, двигали мебель, придумывали

имена, тратили материнский капитал…

А я почему-то решила, что у меня будут брат и сестра одновременно.

Это было так невероятно, что даже не верилось.

Но это было правдой.

А я считала дни. Среда. После уроков пришел не кто бы то ни было, а Юра