Дракон выругался так смачно, что покраснел даже всегда невозмутимый и неизменно уравновешенный Огвур.

– Давайте ее убьем, – безжалостно предложил Ланс, жеманно поигрывая ножичком с серебряной рукояткой. – Или еще хуже – подарим демонам Азура, а то они дюже к человеческим бабам не равнодушны! Толку от нее все равно пшик, не таскать же ее с собой связанной.

Полукровка сказал правильно, пока у ведьмы нет возможности совершать пассы руками и добраться до своего драгоценного посоха – она совершенно безвредна, но и бесполезна настолько же. За всю свою недолгую жизнь, я встречала всего лишь двух умелых магов, способных творить заклинания без применения каких-либо посторонних накопителей энергии – Марвина и Саймонариэля. Гельда же подобными талантами явно не обладала.

– Э-ге-гей какой обабившийся смельчак выискался, – язвительно поддела некромантка, недвусмысленно намекая на сразу всем бросающуюся в глаза, слишком нежную дружбу орка и полуэльфа, – вот развяжи мне руки и увидишь чего я стою!

– Да видели мы уже, видели. – Огвур красноречиво погладил рукоять Симхеллы. – Как думаешь, Мелеана, может, стоит стукнуть ее еще разочек, да посильнее, для прочистки мозгов?

– Надоел мне весь этот фарс, – я решительно встала со своего места, подошла к кровати и склонилась над связной пленницей, делая страшное лицо. – Мы с ней только время зря теряем. Придется ее пытать.

– Ой! – непритворно побледнел Ланс. – Не знал что ты такая кровожадная. Тебе ее не жалко?

– Ничуть! – я незаметно подмигнула друзьям, призывая подыграть мне и посильнее припугнуть вредную девицу. – Я на многое способна.

– Еще бы, – с готовностью поддакнул полукровка, – помню, как ты извращенно издевалась над несчастным палачом в замке де Кардиньяк и злобно мучила Хранителя-призрака в подвале Незримой башни…, – для наглядности Ланс выпучил глаза и говорил хриплым шепотом.

В углу комнаты Огвур, очевидно вспомнив сценку с палачом, захлебывался сдавленным смехом, судорожно зажимая рот ладонью.

Я за спиной показала ему кулак, требуя молчать. Орк не справился с эмоциями, коротко взвыл и бросился вон из комнаты, изо всех сил хлопнув дверью на прощание. Через пару минут со двора долетел его сбивчивый, неразборчивый голос, сопровождающийся заливистыми раскатами громкого, драконьего хохота.

– Вот слышишь, – печально констатировал прекрасно вжившийся в роль Ланс, – это они веселятся в предвкушении ожидающих тебя мучений!

– Ой, мамочка! – жалобно проблеяла и в самом деле не на шутку струхнувшая ведьма. – Что ты хочешь со мной сделать?

– Видишь этот волшебный амулет? – я вытянула из ворота рубашки белую косточку, некогда являвшуюся пальцем тетушки Чумы. – Он заключает в себе частицу силы королевы Смерти и дает мне власть над всеми черными магами. Именно он причинил тебе те мучительные ощущения, которые ты испытала при попытке ударить меня. А теперь представь, что приключиться с твой белоснежной кожей, если я положу этот предмет на твою обнаженную грудь? Да она попросту почернеет и обуглится!

– Не надо! Пощадите! – некромантка разразилась бурными рыданиями. – Я все вам расскажу. Потому что если я подурнею, то принц на меня даже и не посмотрит!

Я убрала амулет обратно под рубашку, мысленно возблагодарив богов за доверчивость и самовлюбленность глупой ведьмы. Но ее последние слова меня сильно заинтриговали:

– А какая существует связь между твоим увлечением белокурым принцем и желанием вступить в бой с ледяными тварями? Ведь ты понимала, что шансов на победу у тебя мало?

– Понимала, – согласно кивнула девица. – Но согласно нашим обычаям, только убив противника, превосходящего тебя силами, девушка получает привилегию сама выбрать себе мужа, который не имеет права ей отказать.

– Вот это да! – восхищенно присвистнул Ланс. – Рыжая, получается, теперь ты можешь выбрать себе мужика, который даже вякнуть что-то против тебя не посмеет!

– Ты убила одну из тварей? – не поверила Гельда.

– Да. – Скромно подтвердила я.

– Невероятно! – злобно прошипела ведьма. – Но все равно, принц тебе не достанется. Он мой! И к тому же у меня имеется его портрет, который он мне самолично подарил. Видишь? – некромантка повела плечами, и из-под ее кожаного камзола немедленно выскользнул медальон на цепочке, висевший на шее. Я хладнокровно сняла украшение с длинной, гибкой девичьей шеи и осторожно поддев ногтем, откинула золотую крышечку. Да, несомненно, это был он! Это его неповторимые золотые глаза, белокурые волосы, изящно очерченный рот, вкус которого я так и не смогла забыть. Мой сказочный принц с портрета в Лабиринте судьбы… Я собственническим жестом опустила медальной в карман своего колета. Ведьма снова взвыла, на этот раз еще громче и возмущеннее:

– Ты наглая грабительница! Но оригинал твоим никогда не станет, так и знай.

Я философски пожала плечами:

– Ничего личного. Медальон может оказаться, в первую очередь, сильным магическим артефактом. Я просто хочу лишить тебя возможности колдовать против нас.

Ведьма замолчала, обиженно надув красивые губы. Я понимала, что она затаила зло. Ну и пусть! На душе у меня стало гадко и тоскливо.

– Рассказывай про тварей, – потребовал Ланс у некромантки, отвлекая меня от личных переживаний.

Гельда строптиво фыркнула:

– Мне ведомо не много. Я знаю, что учительница пробудила тварей ото сна, желая обратить их против тебя, Сумасшедшая принцесса. Но тварям оказалось совершенно безразлично, чью кровь пить. Они жаждут одного – напитать силой своего, омерзительного даже для нас, Ледяного бога и подчинить ему весь мир. Сейчас учительница ищет средство обуздать их аппетит, потому что твари вышли за пределы своей страны и двинулись в земли людей.

– И что нам делать? – обеспокоено спросила я.

– Не знаю. Храм их бога находится в проклятом городе Геферте, в самом центре Края Тьмы.

– Значит, мне следует проникнуть в Геферт, – не колеблясь, решила я. – Мы не убьем тебя, Гельда, и даже возьмем с собой, если ты пообещаешь не злоумышлять против нас.

– Клянусь именем Ринецеи! – нехотя дала слово зарока некромантка.

Я освободила ее от веревок и повела вниз, вознамерившись накормить ведьму обедом. На повороте лестницы Ланс придержал меня за рукав, на его смазливом лице явственно читалось жгучее любопытство:

– Рыжая, – спросил он заговорщицким шепотом, – скажи, ты и вправду смогла бы пытками вытянуть из Гельды признание?

Я посмотрела на полукровку как на ненормального. Издеваться над пленными врагами? Извините, но на подобные мерзости я не способна.

Вечером, наедине с темнотой, я в одиночестве сидела на берегу Роны, любуясь зажигающимися на небосклоне звездами. Меня терзали тысячи противоречивых и непонятных мне самой переживаний. Часть из них касалась Тварей стужи. Сможем ли мы противостоять этим сверхъестественным существам, которых кажется, опасались даже сами всесильные демиурги? Ох, Ринецея, Ринецея! Ты родилась неудачницей, а из самых отъявленных неудачников со временем получаются великие завистники. Я просто не ожидала, что твоя зависть к Аоле, твоя жажда власти приведут весь мир на грань катастрофы, причем, столь ужасной и неотвратимой. А может, и это тоже стало всего лишь частью жестокой игры, задуманной скучающими демиургами? Есть ли у меня выбор? Играть по правилам демиургов, или же в пику им выработать свою, непредсказуемую стратегию и тактику? Ну и надоели, однако, мне эти демиурги, не поймешь – чего они хотят на самом деле? Не понятные они какие-то, мутные, настоящие серые лошадки. Впрочем, как любит говорить красавец Ланс – даже у самой серой личности есть своя заветная, голубая мечта!