Малик задумался – орехи у него были. Лесовики охотно их меняли на иголки и ленты, вот только ни кипятка, ни ступки… Вздохнув, он прополоскал рот и принялся жевать орехи, сплевывая белесую кашицу в тряпку. От этой еды девочка уснула быстрее, да и кричала меньше.

Следующие несколько дней превратились в кошмар. Пепел. Всюду серый пепел, скрипящий на зубах. Идти приходилось очень медленно и осторожно, чтобы не провалиться в яму, полную горячих углей, на месте сгоревшего дерева или старого пня. Вода быстро кончалась, колодцев в лесу не было, а редкие болотистые лужи они вычерпывали досуха. Младенца приходилось накрывать тонким влажным полотном, чтобы уберечь от лишней грязи и кашля. К вечеру ткань становилась грязно-серой и покрывалась разводами от сажи.

Сколько они так шли, сказать было трудно. Мэла спасали от безумия только ярчайшие сны с участием Лисанны. Иногда он видел ее сидящей у шатра и сосредоточенно что-то делающую. Иногда спящей или танцующей, но чаще сны были настолько горячими, что утром ему было стыдно за свои стоны и влажное белье.

Сото не выдержал и спросил, кто заставляет его так стонать по ночам. Пришлось рассказать о своей нечаянной женитьбе, и в глазах деревенского парня зажегся огонек. Малкольм решил его припугнуть – объяснил, что в племени всем заправляют женщины, а мужчины должны вести себя скромно и ублажать жен. Парень не испугался, напротив, мечтательно улыбнулся, а потом сказал:

– Так у нас вся деревня была потомками одной Матери. Наследство только девочки получали, чтобы не уходили никуда. Зато и жены у нас мужей любили, берегли…

Пес насупился, но спорить с парнем не стал – давно предложил селянину вернуться в какую-нибудь деревню из пройденных прежде, но тот отказался:

– Куда ты, туда и я. Если бы ты не пришел, я бы там и остался, и Герти погибла бы.

Возразить Мэлу было нечего.

* * *

На новой службе Лисанне пришлось непросто. Всю ночь до утра она вместе с другими ночными стражами обходила поселение. Отгоняли зверей, провожали домой подгулявших женщин, иногда отлавливали сбежавшую козу или верблюдицу. Чуть реже приходилось ловить убежавших или заблудившихся детей. Несколько раз разнимали драки, утихомиривали семейные скандалы. И к рассвету, когда шумное племя действительно засыпало, шли сдавать смену дневным стражам.

Пока все докладывали, пока мылись под большим висячим кувшином, обсуждая прошедшую ночь, время утекало. До своего шатра Лисанна добиралась незадолго до обеда, и узнавала, что дома тоже требуется ее участие – то козы начнут котиться, то нужно срочно прикупить ячменя на похлебку, то слуги затеяли стирку и бранятся на Зита за лень, а бедный парень не понимает, отчего на него все ополчились. Если удавалось уснуть к полудню, день можно было считать удачным.

Часиков в шесть девушка восставала из постели, медленно шла к очагу, надеясь обнаружить хоть какую-то еду. Если Зит был в хорошем настроении, на углях ее ждал горшок супа или запеченная в листьях рыба. Если же муж вспоминал о своих страданиях, связанных с тюрбаном, закрытым лицом и скромным поведением, то приходилось обходиться куском вчерашней лепешки и финиками.

После парочки таких обедов Лисанна не поленилась – отыскала Массиму и расспросила ее, как дела со свахой. Бывшая подчиненная выглядела отлично, и шепотом рассказала, что мальчика удалось сосватать:

– Сваха просто чудо, с родителями договорился, мальчика убедил, в общем, жду следующего сбора женихов, тогда сразу ему браслетик надену, – разулыбалась Масс.

– Мне на том сборе тоже выбирать надо, – призналась я, – вроде присмотрела пару пареньков, надо бы сваху заслать.

– Так пойдем, поговоришь с ним! Я как раз туда иду, жениховскую корзинку купила! – Массима продемонстрировала плетеного монстра вполовину собственного роста.

Лисанна присвистнула:

– Ну ты, видно, правда влюбилась! Чего напихала-то?

– Он финики любит, – засмущалась подружка, – и бусы, ну и орешки там всякие.

Лис представила, сколько фиников и орехов поместилось в эту корзинищу, но только головой покачала – похоже, Массима решила откормить своего кузнечика до размеров богомола!

До свахи воительница в тот день не добралась, но разговор с Зитом состоялся. Сначала девушка сама заварила крепкий финиковый чай, памятуя о том, что финики считаются плодом любви, потом выложила на поднос покупные медовые лепешки и пошла в гаремный шатер. Зит был там. Сидел, хмуро глядя на разорванный рукав верхнего платья. Опять или козу ловил, или просто резко двинул рукой, подумала Лисанна.

Заметив супругу, Зит удивленно уставился на поднос в ее руках. Все же слугам удалось ему объяснить, что это его обязанность подавать чай и улыбаться.

– Что случилось, Лисанна? Ты решила бросить меня? – спросил парень, нервно сглотнув.

– Нет, Зит, – успокоила его воительница, – нам просто надо поговорить.

Они молча сели возле подноса, и Зитхарт, как положено воспитанному мужу, налил чай в маленькие пиалки и протянул одну жене.

– Ты воспитан в другом мире, Зит, тебе тяжело носить покрывало, кланяться жене и заботиться о ее удобстве. А мне тяжело приходить домой и не получать даже миски супа. Слуги заняты с животными, им хватает работы, а моя новая должность не позволяет расслабляться. Я всегда должна быть бодрой и полной сил.

– Ты все же бросишь меня? – понурился мужчина.

– Нет, Зит. Не брошу. Наши ночи многое искупают для меня, но мой дом требует внимания и заботы. Я возьму себе еще мужей из нашего племени, – мягко сказал Лисанна, утешительно сжимая запястье Зита.

– Ты будешь с ними спать? – выдавил парень, закусывая потемневшие от прилива крови губы.

– Они будут мужьями, а не слугами, конечно я буду проводить с ними время в гаремном шатре, – подтвердила воительница. – По нашим законам, жена может отказать супругу в близости только в случае беременности, недавних родах или если он сам просит оставить его в одиночестве, – пояснила она. – Все мужья должны получать равное внимание супруги.

– Они буду жить тут? – голос Зита опустился почти до шепота.

– Да, у меня нет другого шатра, – вздохнула воительница, – да и нет смысла ставить новую палатку, никакие стены не остановят вражду. Тебе нужно просто принять новых мужчин, Зит. Они не враги тебе, они – помощь в доме.

– Но почему ты не можешь просто нанять слуг? – цепляясь за соломинку, спросил Зит.

– Потому что слуги не будут заботиться обо мне, ждать меня у огня и утешать, когда мне плохо! – взорвалась Лисанна. – Я всю ночь брожу с оружием по становищу, а утром еще и сочиняю отчеты для хранительницы Закона! К обеду прихожу домой, а тут и одеяла не проветрены, и горшок пустой! В казарме об этом заботился дежурный, но здесь мой дом, а не казарма! Я хочу спать в чистой постели, есть горячую вкусную еду, и спать с тем, кто понимает, как нелегко мне приходится!