Положение спасла заклятая Бингхамова подруга Клепсидра — будучи повернута сэром Малкольмом навстречу горланящей процессии, она решительно вплела в трели свое тонкое пронзительное ржание и, поднявшись на дыбы, искусно произвела копытами угрожающее мельтешение перед самой мордой лошади Бинго, к великому капитанскому унынию, ни разу не зацепив седока. И гоблин и лошадь немедля оборвали истерику, и даже третья, по инерции пролетающая мимо них, не нарушила установившегося порядка: Бингхам машинально вытянул лапищу и изловил ее за гриву.

— Ты б хоть показал, как ее… таво! — возмущенно попенял он капитану. — Не в смысле — «таво» таво, это сам бы сообразил, даром ли с детства… гм… а разгонять и останавливать! Я ж отродясь на таких не катался, да и с дракона через раз падаю! Если на то пошло, то и на скамье-то не очень… А скамью-то погонять не приходится!

— Да ну? — саркастически откликнулся сэр Малкольм, из которого этот недотепа уже выкачал все запасы свирепения.

— Ну, у нас не приходится. У вас тут все как у людей. — Похоже, Бинго пренебрежительно сплюнул, но из глухого шлема, ясное дело, не вылетело ничего, кроме тихой ругани.

— Ехать тебе на другой лошади. А вернее — на коне. Который сам прекрасно разумеет, как тебя везти… и едва ли не лучше тебя — куда именно. А этих, главное, в поводу держи, из виду не теряй… и пропить не вздумай. Имей в виду, из причитающейся тебе в случае успеха награды я взыщу стоимость всего, тебе авансом выданного! Так что лучше верни лошадей и прочее в целости и сохранности.

— Хорошенькое дело! Это ж и не надкусить теперь!

— Чужих кусай!

— А что, тоже идея! Сознанием Бинго овладела очередная заманчивая картинка, на которой он догоняет Эриха, улепетывающего верхом на толстой сочной отбивной в обнимку с давешним толстым бородатым гномом; а он, легконогий и стремительный, настигает их и ну клевать верховое блюдо то с той, то с другой стороны. Именно что клевать, с сочным чавком влипая в мясо дырчатой гладью шлема… Откидного забрала, как у капитанского бургиньота, топфхелм не имел и башку накрывал по самые ключицы, так что вгрызться не получилось даже в мечтах. У иных в мечтах фигурируют всякие приятные невозможности, а вот Бингхама фантазия сызмалу стабильно макала мордой в суровую правду жизни.

Клепсидра тем временем с достоинством особы королевских кровей вышла во главу маленькой процессии, бросила косой взор на пролетариат, отряженный ей в свиту, и мерной рысцой направилась, согласно еле заметной хозяйской указке, домой. Оробелые Бингхамовы жертвенные коняги безвольно пристроились ей в хвост и даже ухитрились не отстать до самой вотчины Амберсандера, расположенной в квартале, где им и по служебной-то надобности бывать отродясь не доводилось — центр города патрулировался особыми элитными силами. Силы эти, облитые отличными кольчугами и увенчанные гладкими стальными шишаками, немедля случились на пути, как только Клепсидра царственной поступью вступила в Белый Город. С уважением стражи отсалютовали капитану и мягко, но настойчиво осведомились о природе его достойного спутника, в частности же и в особенности — о причинах высокохудожественной небрежности в его туалете. Бинго опасно засопел из шлема и постарался загородить локтями наиболее живописные прорехи (вот будто им не все равно!), но на все сразу локтей ему не хватило, к тому же ручищи от активного жестикулирования взялись ненужными буграми, и вежливая стража, продолжая ожидать ответа, ненавязчиво принялась его обтекать неплотным, но цепким кольцом.

— Это со мной, — пояснил сэр Малкольм, начавший было ухмыляться, видя прихватившее гоблина замешательство, но вскоре прекративший это занятие, ибо гоблин ощутимо даже под стальной маской насупился и с недоброй ленцой принялся озирать окрестные крыши, живо смахивающие на столь привычные для него родные горные кручи. А предводитель стражи, сэру Малкольму прекрасно известный по двум военным кампаниям ветеран, к делу своему всегда подходящий с великим тщанием, аккуратно поправил на поясе ножны полуторного меча и вовсе перестал обращать на Амберсандера внимание, явно ожидая рывка подозрительного субъекта, из которого его и надо будет снять, по возможности — не забрызгав кровью все окрестные постройки, а то здешние обитатели ничто так не ценят, как комфорт и спокойствие.

— Да что ты, Сигурд, в самом деле, — процедил капитан, по итогам взвинченности во всем склонный узревать нарушение субординации. — Я же говорю — это со мной. А я, если забыл, есть капитан Малкольм Амберсандер, капитан городской стражи!

— Это я разумею прекрасно, — безмятежно откликнулся Сигурд, еле различимо придвигая руку все ближе к рукояти меча. — А еще помню превосходнейше, как, нанимая меня на сию должность, капитан Амберсандер мне оказал высокое доверие доверительной беседою на тему: «Выполняй, Сигурд, свои обязанности добросовестно, ни с какими чинами не считаясь, коли имеешь подозрение, что оно может пойти во вред делу твоему. С пути не сворачивай, от дела не отвлекайся, слабины не давай».

— Тебе тож такое говорил?! — возопил Бинго радостно, даже оглядываться перестал. — Ну как есть зануда, подтверди, служивый!

— Вы меня уж простите, сэр Малкольм, а только тое подозрение я имею по полной программе, — заключил Сигурд тоном категоричным, как стук Большой Печати.

А ведь все так и есть, запоздало сообразил капитан. Именно такой разговор и проводил он с доверенными людьми, которых ставил старшими над участками, и благодаря сей накачке сумел крепко приструнить в городе бесчинства, творимые зачастую людьми, привыкшими, что громкое имя защищает лучше щита; сам имел не раз головомойку от вышестоящих, но и сам не гнулся, как сейчас этот вот Сигурд. Что значит — старая школа!

— Что ж, благодарю за бдительность. Это, Сигурд, мой гость. — Слово еле удалось спихнуть с языка и протолкнуть между самопроизвольно сцепившимися зубами. — Звать его сэр Бингхам Драгонслейер, как видишь, попал он в передрягу, изо всех лат один лишь шлем и сохранил. Так что мы ненадолго — я обещался помочь ему подобрать доспех у Крейга и одолжить боевого коня.

— И накормить! — встрял Бинго, за что получил ошеломляющей силы плюху разгневанным капитанским взглядом, и уточнил примирительно: — К этому уже приступил.

— Вона как, — миролюбиво протянул Сигурд, сделал малозаметный жест «отбой» своей бригаде, уже готовой пустить гоблина в топоры. — Да, это бывает. Так сэр Бингхам, как я разумею, к нам ненадолго, и компанию ему предлагать, дабы ни в какой корчме не затерялся и не подвергся новым нападкам, не следует?

— В корчме? — мечтательно откликнулся Бинго и вдумчиво завалил шлем на плечо.

— Не следует, — спешно перебил его сэр Малкольм. — Я проведу, я и выведу. Будь уверен, Сигурд, я уж дорогого гостя и на миг без внимания не оставлю. И таковы мои теплые чувства к сэру Бингхаму, что, коли ты его вдругорядь без меня завидишь в этих ли окрестностях, или вообще в городе, так ты немедля отправляй ко мне гонца, где б я ни был, и тогда уж одного его не бросай. А то он такой… его любой может обидеть.

— Совершеннейше любой! Хоть пеший, хоть конный, а единожды даже с летучего корабля обгадили, — признал Бинго сокрушенно. — Бабы тряпками, дети огрызками… я это… лыцарь я пострадавшего образа.