– Не надо…

– Закройся. – Олег еле сдерживал готовую прорваться злость. – Закройся, дрянь. Поднимайся, и пошли. И если что, мы тут одни, нас никто не увидит. Подумай, чем это может для тебя закончиться.

Поймал себя на мысли, что впервые в жизни вот так хамски, грубо говорит с девушкой, но сдержаться было выше его сил. От нее зависело, сколько его продержат под подпиской и когда он сможет вернуться домой. Полиция подозревает всех, и это правильно, но, может, Чижова проявит снисхождение к пока еще свидетелю Нестерову, если тот доставит ей вот этот ценный носитель информации.

А девушка вжалась в стену, подняла голову и посмотрела на Олега:

– Не надо, пожалуйста. Не отдавайте меня ему. Я сделаю все, как вы хотите…

Она вцепилась обеими руками в ремень сумки, намотала его на ладонь. Глянула на Олега, в окно, потом на дверь, потом подняла голову и зажмурилась. Но не плакала, просто сидела, сцепив зубы, и терзала в пальцах тонкий кожаный ремень. Олег наклонился над ней, взял за плечо и грубо встряхнул девушку.

– Что за бред… Давай вставай, быстро. Да пошла, кому сказано…

Девушка дернулась с неожиданной силой, врезалась затылком в стену и побледнела еще больше. Снова зажмурилась, и Олегу показалось, что она сейчас потеряет сознание, от боли или от страха. Последнее скорее, ей очень страшно, она боится, понимая, что попалась и что деваться ей некуда. Олег наклонился над ней и легонько ударил по щеке.

– Поднимайся, – произнес уже мягче, когда девушка открыла глаза.

Встала сама, поправила платье, откинула волосы назад. И вдруг с насмешкой поглядела на Олега, с вызовом, что ли, будто одолжение ему делала. Отчего-то на память пришли цыганки – те смотрели так же, со спокойным превосходством, заранее зная, что получат свое по-любому.

– Топай. – Он взял девушку под локоть. – И не дури, тебе же легче будет.

Дернул ее за собой, шагнул к двери, и тут справа в оконном проеме показался человек. Он шел быстро, осматриваясь на ходу, и топал с той же стороны, что и Олег, от поваленного забора, ну, и от дороги, значит. Невысокий, поджарый, как гончая, в простой одежде, на голове бейсболка, лицо закрывает длинный козырек. Человек торопливо шел к развалине у ворот. Девушка отшатнулась назад и прикрыла глаза, прижалась затылком к стене.

– Нам конец.

Олег глянул в окно, на девушку и спросил:

– Кто это? Дружок твой?

Та не ответила, лишь прикусила нижнюю губу и опустила голову. Олег поддел ее пальцем за подбородок, поднял и проговорил негромко:

– Я тебя сейчас сам прикончу и на любовника твоего свалю. Как тебе такой расклад?

Та вдруг улыбнулась и кивнула, так и не открыв глаза:

– Давай, так будет лучше для всех.

Олег оперся ладонями на стену возле головы девушки и повторил уже с угрозой в голосе:

– Кто это, спрашиваю? Или выкину тебя отсюда и погляжу, что он с тобой сделает.

И малость оторопел от пристального серьезного взгляда зеленых глаз. Девушка глядела на него в упор, смотрела не моргая. Ни о чем не просила, не плакала, просто смотрела так, что Олег невольно отвел взгляд.

– Макс Артемьев, – сказала девушка. – Теперь ты знаешь его имя. И что тебе это дает?

В ее голосе звучала издевка пополам с насмешкой. Олег ответил ей в тон:

– Он любовник твой? Что, голубки поссорились?

Девушка усмехнулась и повернулась к окну. И так резко дернулась прочь, что Олег едва успел удержать ее. Толкнул обратно, схватил за плечо, но девушка точно ничего не замечала.

– Уже неважно, – еле слышно проговорила она, – это уже неважно.

– Что так? – Олег не выдержал и тоже глянул в оконный проем. Артемьев был уже близко, он вышел на заросший травой асфальт, огляделся, расстегнул куртку, и под ней Олег рассмотрел поясную кобуру.

– Он убьет нас…

Олег зажал девушке рот ладонью, обхватил за плечи и вместе с ней кинулся обратно, в темный угол, прижался к стене. Девушка стояла смирно, но Олег чувствовал, как колотится у нее сердце. У самого в висках грохотала кровь, на лбу выступила испарина, руки предательски подрагивали. Он старался дышать ровно и не сводил с окна глаз. В проеме виднелись покрытый потеками смолы ствол старой ели и дальний березняк, и ничего больше. Зато появились отчетливые тихие звуки шагов – человек приближался к дому, а еще через несколько секунд что-то негромко лязгнуло. Очень тихо, на грани слышимости, но Олег отлично знал, что означает этот звук.

Девушка дернулась, что-то невнятно промычала, и Олег опомнился – он сжал ладонь сильнее, чем требовалось. Отпустил захват, толкнул девушку к стене и, прижимая ладонь к ее губам, тихо сказал:

– Заорешь – убью. Молчи, дрянь, или тебе конец.

Девушка быстро закивала и сама зажала ладонями рот, когда Олег отдернул руку. Глянул на пленницу, что не сводила глаз с дверного проема, и тихонько, вдоль стенки, подошел к окну. Постоял, прислушиваясь, и рискнул: быстро выглянул наружу и тут же убрался прочь.

– Он здесь? – еле слышно прошептала девушка.

Олег показал ей кулак и присел под остатками подоконника, прикидывая, как быть дальше. Здесь, здесь, мать его, стоит, как витязь на распутье, пялится по сторонам. А в руке у него то ли «макаров», то ли что-то в этом духе, только без глушителя. «Вот кто Мартынова завалил», – мелькнула мысль, но сейчас было не до того. Сам недавно сказал: здесь нет никого, кроме них двоих, а теперь вот и третий нарисовался, и у этого третьего имеется при себе убойный во всех смыслах аргумент. Неудивительно, что она так боится.

Олег глянул в угол, девушка была там, прилипла к стенке и прижимала ладони к губам. Даже в полумраке Олег видел, что под глазами у той расползается голубизна, след от удара локтем. Кольнула легонько совесть – ну как так, дескать, можно с барышнями поступать, – но Олег послал все рефлексии куда подальше. Тут не до жиру, как говорится.

А с дорожки снова донеслись звуки шагов и шорох подошв по асфальту. Олег осторожно высунулся из укрытия и сразу спрятался. Он увидел достаточно: Артемьев с пистолетом в руках шел к развалине, и войдет он через дверь, ну, или через окно влезет, но это вряд ли. Девушка присела на корточки и прикусила костяшки пальцев. Искоса глянула на Олега и отвернулась, тот же в темпе осматривался. Была же здесь, сам видел только что, куда делась… А, вот она. Он на коленках подполз к груде мусора у стены, вытащил оттуда грязную бутылку из-под водки и швырнул ее в заросли у ворот. Раздались треск, шорох, потом звук падения, потом еще что-то шуршало, потом все звуки стихли. Олег выждал еще несколько мгновений и выглянул наружу.

Старый трюк сработал: Артемьев смотрел в сторону густых кустов, постоял так несколько мгновений и двинул туда, повернулся к развалине спиной.

– Быстро! Бегом, кому сказано!