– Ты слышал про Мельникова?

– То, что он говно?

– Не он, а у него! Ты хоть в курсе, что у него произошло? Почему не поинтересовался, отчего он не явился в привычный день за конвертом? А это было вчера, Ваня! Вчера! Совсем заработался, да? Или визит бывшей жены тебе голову вскружил? – В голос просочились нотки ревности.

Но Грищенко ее ревность оставил в покое. Он уцепился за ее слова про Мельникова. И взвесив все и сопоставив, опешил.

А ведь действительно! Вчера Валерий Сергеевич должен был явиться за конвертом. А не явился. И конверт по-прежнему лежит в сейфе, вмонтированном в стену. Почему не приехал и не позвонил? И тут Катька. Что, существует какая-то причинно-следственная связь? Господи! Начинается, да?!

– Ничто мне голову не кружило, Марин, – проговорил он, не желая признаваться теперь даже самому себе, что размечтался до такого, что дом себе мысленно построил на побережье с окнами на море. – Просто заработался. А что там у Мельникова? Чего он не приехал? Заболел?

– Может, и заболел, а может, пьет, спрятавшись за высоким забором своего особняка, – она подергала полным плечиком. – Прячется он, Ваня.

– От кого? – Ему сделалось неуютно в собственном кресле, которое еще утром прекрасно подходило его заду и локтям.

– Думаю, он и сам не знает, – она вздохнула. – У меня есть свой человек на его фирме.

– Ничего себе! – удивился он. – А чего раньше никогда не говорила?

– Особо нечего было рассказывать, вот и не говорила. А теперь у них там, как в похоронном агентстве: все затихли и ждут. Чего – и сами не знают.

– Ты начнешь уже рассказывать или нет? – вспылил Грищенко, устав бояться неизвестности. – А то сейчас отшлепаю, Маринка, так и знай!

Она слабо улыбнулась и кивнула с видом: успеешь еще, отшлепаешь. И снова потянула ноги с пола под себя, забыв снять обувь.

– Кто-то угнал его машину неделю назад. От супермаркета угнал, – начала она рассказ.

– Ишь ты! – перебил Грищенко, вспомнив шикарный внедорожник. – Теперь что? У меня эту рухлядь отберет?

– Слушай дальше! – Она высоко задрала тонко выщипанные бровки. – Это только начало истории!

– И?

– И… И машину эту потом нашли в нескольких километрах от города. В лесополосе одной, там раньше была свалка химического завода. Из близлежащего поселка все благополучно свалили, в лес ходить перестали, чтобы в зеленых человечков не превратиться. Говорят, что после дождя там вонь до сих пор стоит. А прошло не одно десятилетие.

– И машину эту нашли в том лесу? Я правильно понял?

– Да. Нашли. В самых зарослях. Полностью выгоревшую.

– Ни фига себе!!!

Ваня почувствовал, как во рту пересохло. Тут же вспомнил хищную улыбку Кати. Почему он не распознал в ней хищницу много лет назад? С чего решил, что она умная, порядочная и бескорыстная? Может, к ней тянется след из того леса от той сгоревшей машины?!

– Это еще не все, Ваня, – голос Маринки сел от волнения, когда она завершила свой рассказ. – А в машине той, Ваня, труп сгоревшего человека.

– Господи, нет!!! – Он закрыл обеими ладонями рот, боясь, что его сейчас вырвет прямо на дорогостоящий контракт. – Кто там был???

И тут же подумал, что там мог запросто сгореть избранник Катерины, от которого она решила избавиться таким вот чудовищным способом. Как она сказала, его зовут? Стасик??? Он завел себе молодую любовницу и…

Нет, ну чушь собачья! Чушь!!!

Зачем Катерине убивать своего любовника в машине Мельникова?! Зачем???

– А может, она знает о вашем партнерстве? – часом позже предположила Марина, когда у них уже все версии закончились, одна эта и осталась. – Она знает и решила таким вот образом избавиться и от ненавистного изменника-любовника и подставить Мельникова, чтобы расчистить тебе дорогу к единовластному правлению. А? Как тебе?

– Ну-у-у, не знаю, – он покачал головой недоверчиво. – Это каким стратегом надо быть, чтобы это провернуть! Катя… Не хватит у нее мозгов, и сил не хватит!

– Грищенко! – прикрикнула на него Марина. – Откуда ты знаешь, на что у нее сил хватит, на что нет?! Ты пять лет ее не видел. И не знаешь, как и с кем она жила! Почему столько совпадений за такой короткий срок, а?! Устраняет любовника, устраняет Мельникова и снова лезет к тебе в постель. Она же думала, что до сих пор она твоя жена.

– Думала, – понуро кивнул Грищенко.

К такому опасному повороту событий, где гибнут люди и горят угнанные автомобили, он не был готов. Он был готов работать. Много работать. Все остальное его не касалось! Он не хотел никакого криминала, не хотел!!! И всегда считал, что Мельников с его связями и влиянием его от этого сможет оградить. А он сам теперь в такой заднице, что…

– Вот и смотри, что у нас получается, – Маринкин острый ноготь резко провел по кожаному подлокотнику маленького диванчика, оставив вмятину. – Твоя Катя ссорится с любовником. Может, даже он ее выгоняет, спорить не стану. Раз завел себе молодую, то, скорее всего, так и было. Этот самый Стасик ее выгнал. Она тут же вспоминает о тебе, начинает наводить справки и узнает, что тебе теперь принадлежит некая фирма, о которой пока мало что кому известно. Она устанавливает за тобой наблюдение и засекает Мельникова, который сюда регулярно суется за отчетами и конвертами, падла! Катя быстро смекает, что вы партнеры. Ты ведь не раз его провожал до машины, подобострастно сгибаясь. Сколько раз предупреждала… Ладно. Дальше. Катя начинает думать. Пребывая в уверенности, что до сих пор является твоей законной женой, а значит, имеет полное право на половину тобой заработанного, она проворачивает всю эту операцию, то есть избавляется от твоего партнера, а заодно – и от своего любовника. А потом с наглой мордой является к тебе и говорит, что возвращается. Как тебе?

– Честно? – Грищенко за время ее рассказа немного успокоился. – На три с минусом.

– Почему? – Маринкино лицо обиженно вытянулось.

– Потому что про участие Мельникова никому, кроме нас, неизвестно. То, что он сюда приезжал… Да мало ли! Может, тоже является нашим клиентом. Не он один сюда ездит. И наши склады тоже тьма народу посещает. И уверенности у Катьки быть стопроцентной не могло, что она еще моя жена. Не стала бы она так рисковать, не узнав все доподлинно, Марин. Нет, эта твоя версия – ерунда.

– Да? – Ее глаза снова хищно сузились. – И уезжать, стало быть, не хочешь?

– Не то что не хочу, а не могу! – Его палец ткнул в аккуратную стопку бумаг. – Я бизнесмен, Марина.

– И история с Мельниковым тебя никак не пугает?

– А что? Это его дело! У него, кроме нас с тобой, знаешь, сколько всякого рода дел и занятий! – Он присвистнул, прорезав ладонью воздух над своей головой. – И врагов полно! И вообще это могло к нему не иметь никакого отношения. Машина была в угоне, Марина, в угоне…