– Где Тоби? Что случилось?

– Тоби арестовали в Грин-парке.

– О господи, именно этого я и боялся! Где он сейчас? И кто вы такая?

Мими церемонно уселась в неудобное кресло времен Регентства, а сэр Октавиус метался по кабинету.

Когда-то высокий, темноволосый, изящный и тщеславный, сэр Октавиус стал теперь худым, сутулым и седым, но тщеславия не растерял. На бледном лице с тяжелыми чертами выделялись водянистые голубые глаза и тонкогубый рот.

– Не могу поверить, чтобы мой сын… Какая несправедливость! Моя бедная жена…

Мими смотрела на него. Она никогда не слышала, чтобы человек так разговаривал вне сцены – словно шпарил выученную наизусть роль.

Сэр Октавиус вынул из кармана жилета золотые часы.

– Уже за полночь. Беннету это не понравится. – Он вздохнул, сел за стол, обмакнул перо в серебряную чернильницу, написал записку, поднял трубку внутреннего телефона, вызвал швейцара и договорился, чтобы записку доставили немедленно.

Мими заговорила:

– Пока мы ждем…

Сэр Октавиус перебил ее:

– Вам совершенно незачем ждать. Я сейчас распоряжусь насчет кеба, и вас доставят домой.

– Я останусь до тех пор, пока Бейз не окажется на свободе, – твердо сказала Мими.

– Этот молодой человек и в самом деле ваш брат?

– Нет, но он мой друг.

Тот произнес, поморщившись, будто в помещении дурно пахло:

– Я полагаю, что Беннет сможет помочь им обоим.

– Полагаю, что сможет, – мрачно отозвалась Мими. Она продолжала сидеть, а сэр Октавиус беспокойно мерил шагами комнату. Он с ужасом представлял себе сочувственное похлопывание по плечу: «Слышал про вашего сына, очень жаль», «Как жаль вашего мальчика». Разумеется, никто в слух не произнесет слово «извращенец».

– Пока ваш адвокат не приехал, – предложила Мими, – я хотела бы поделиться с вами планом, который поможет снять Тоби с крючка.

– Как вы можете помочь?

– А что, если мне и в самом деле выйти за него замуж?

Сэр Октавиус замер и развернулся к Мими.

– Почему вы решили, что я заплачу вам, чтобы вы вышли замуж за моего сына? – надменно поинтересовался он.

Мими метнула яростный взгляд в сэра Октавиуса и точно так же надменно вскинула голову. Старый хрыч просто не понимает, что их интересы совпадают. Этот надутый индюк не понял, что Мими была согласна выйти замуж за Бейза, чтобы снять его с крючка, а таким образом и этот чертов Тоби Фэйн был бы снят с крючка тоже!

И тут до Мими дошел смысл сказанного сэром Октавиусом. Старикашка решил, что она собирается выйти замуж за Тоби! И ясно, что, с его точки зрения, дело только в цене. И никаких сомнений, что спасать он собирался не сына, а собственную гордость и эту чертову семейную честь!

И Мими осенила другая идея.

Усмехнувшись, она скромно сказала сэру Октавиусу:

– Раз вы сами заговорили об этом… Не вам ли принадлежит тот маленький театр на Стрэнде, «Минерва»?

– Он принадлежит моей жене. – Сэр Октавиус явно оставался настороже.

– Что ж, это моя цена…

– Никогда! Это шантаж!

– Ни в коем случае. – Мими понимала, что ей никогда не удастся заполучить театр самой, потому что Фэйны с легкостью найдут более дешевую невесту для своего сына. – Мне самой не нужно ни гроша, но я хочу, чтобы вы подарили этот театр Тоби на свадьбу.

– Даже думать забудьте!

– Это единственное мое предложение, – вежливо произнесла Мими.

– И это мой единственный отказ! Я полагаю, теперь вы захотите уйти?

– Нет, я дождусь освобождения Бейза. – Сэр Октавиус не осмелился позвать швейцара и приказать, чтобы ее вышвырнули вон.

* * *

Наконец приехал мистер Беннет. Одевался он явно в спешке, но пенсне твердо сидело на его крючковатом носу. Адвокат вцепился в ручку своего портфеля и был готов к любым неожиданностям.

– Не посидите ли вы в коридоре, пока мы поговорим без свидетелей? – ледяным тоном обратился к Мими сэр Октавиус.

Выставленная за дверь, Мими немедленно приникла ухом к замочной скважине. Она слышала и голос хозяина дома, и низкий, густой голос поверенного.

– Сэр Октавиус наверняка помнит… Это не в первый раз… Социальный остракизм… Брак, несомненно, поправит дело… Дайте мне время, и мы найдем подходящую молодую леди… Естественно, она захочет получить внушительную компенсацию… Эта молодая особа в коридоре?.. Вы уверены, что она не просит денег?.. Позвольте мне возразить вам, дорогой сэр. Самое важное то, что эта молодая особа находится в нашем распоряжении уже сейчас… Но если они поженятся, то не будет никакого скандала… Тогда давайте отправимся в полицейский участок… Я не сомневаюсь, что щедрые пожертвования в Фонд вдов и сирот… Нет, лучше наличные.

– Будь я проклят, если послушаю вас!

– Так и случится, если вы этого не сделаете, мой дорогой сэр…

Спустя полчаса сэр Октавиус неохотно согласился.

Мими усмехнулась, отошла от двери и поправила шляпу.

* * *

– Слава богу, все позади! Ты просто молодец, Мими! – Бейз забился в угол кеба. Было два часа утра.

– Еще не все, – сухо отозвалась Мими. – Я на самом деле выйду замуж за Тоби.

Бейз резко выпрямился. Он потер веснушчатый нос, потом снова расслабленно откинулся на спинку сиденья.

– Значит, ты станешь нашим прикрытием, это неплохая идея… Эй, куда это едет возница? Эта дорога не ведет в Брикстон!

– Заедем на Стрэнд, – твердо сказала Мими. – Я хочу посмотреть на театр моего мужа.

* * *

Луна то и дело скрывалась за облаками. Весь день по Стрэнду шли толпы праздных зевак и служащих, дорогу заполняли красные двухэтажные омнибусы, но в этот час широкая улица была пуста. На полпути между Трафальгарской площадью и отелем «Савой» Бейз и Мими стояли на пустынном тротуаре и смотрели на другую сторону улицу, где расположилась копия греческого храма из светлого камня. На фронтоне красовалась надпись: «Театр «Минерва». Название повторялось на навесе над дверью.

Симпатичный маленький театр был выстроен в 1870 году для бредившей сценой дочери мистера Эноха Уолтера, который изобрел не бросающуюся в глаза застежку-»молнию» и сделал на этом состояние. Мисс Блюбелл Уолтер немного танцевала, пела, читала поэмы и монологи, написанные ею самой, и иногда играла главные роли в мелодрамах. К 1880 году мисс Уолтер от сцены устала, и театр продали Октавиусу Фэйну.

Мими смотрела на изящное здание на другой стороне улицы, еще не осмеливаясь поверить, что и театр, и обеспеченность, которую он принесет, она вот-вот получит. Ведь даже самый маленький театр в Лондоне приносил прибыль. Правда, ей и в голову не пришло попросить Тоби Фэйна составить брачное соглашение, чтобы она могла контролировать театр при его жизни и владеть им после его смерти. Такая осторожность редко свойственна двадцатилетним особам. Мистер Беннет сразу сообразил это.