в три укуса смолотили пирожки. Захватив остальную добычу, прошлись по вершине ещё раз, не нашли более ничего интересного и, подзарядив у «Монолита» аккумуляторы, в отличном настроении вернулись в лагерь.

— Вась, а ты не находишь, что метод доставки посылок довольно странный? Что это за луч такой?

— Телепортация же, очевидно. Напрямую с борта МКС. А если серьёзно, похоже, что таким образом нам указывают, где презент искать. Что бы мы, болезные, без пирожков не остались. А скидывают, скорее всего, дроном. Вот только непонятно, подсветка идёт какое-то время? И когда? Теперь всю ночь дежурить?

— Так и закинуть могут куда угодно. В этот раз нам повезло, а если завтра в болото забросят? Подсвечивай, не подсвечивай, мы всё равно не поймём, куда луч указывает.

— Да, ползать ночью по болоту — задумка так себе, на троечку… Ладно, чего думать? Будем посмотреть, может, это вообще была разовая акция.

Так, за разговорами, мы вернулись на базу. Дарья заботливо убрала уже остывшую рыбу — её осталось ещё много — в пакет из-под пирожков, и спрятала в шалаш. Вроде бы, простейшая вещь — полиэтиленовый пакетик. А без него, как без рук. Так же, как и без упаковочной бумаги, фольги, пластиковых контейнеров и прочих подобных вещей. Разбаловала нас цивилизация, ох, разбаловала… Интересно, как предки хранили еду? На леднике её в корзинки складывали? В холстину заворачивали? Так у нас ни корзин, ни ледника, да и с холстиной как-то не очень.

Даша, меж тем, как-то странно скривилась и присела на брёвнышко, держась за живот. Помня утренние приколы, я лишь спросил:

— Что на этот раз?

— Пирожок, чтоб его… — девушка согнулась, мина на её лице стала совсем кислой. Траванулась, что ли?

— Испорченный? — я в панике прислушался к своему желудку. Вроде всё норм.

— Да нет… — Даша потихоньку разогнулась. — С желудком у меня плохо. Мне, вообще-то, жареное нельзя. А я тут ем не пойми что… Пирожок был вишенкой на торте.

— Точно, блин! Ты же год на строгой диете сидела! И пить бросила. — я прикинул наш рацион за последние сутки. Да, не для человека с панкреатитом такие изыски.

— Да, и это дало результат. Последнее время я даже не вспоминала об этом. А сейчас… Неправильная пища плюс нервы — и нате, получите. Но вроде пронесло, уже отпустило.

— Всё равно, звоночек тревожный. Придётся варить тебе бульоны в кружке, больше не в чем… Эй, уважаемые организаторы! — обратился я к окружающей среде. — Всё слышали? Нам срочно нужен какой-нибудь котелок! А то количество участников рискует вдвое уменьшиться!

— Вот не каркай! Я ещё тебя переживу! — девушка уже пришла в себя и поднялась на ноги. — А по поводу котелков и прочей посуды у меня есть мысли. Но нужна будет твоя помощь.

— Я полностью в твоём распоряжении.

— Ну, тогда пойдём.

Под руководством Даши мы пришли к устью Минерального ручья. Девушка покрутилась по берегам, потыкала палочкой грунт в нескольких местах, неодобрительно покачала головой, поднялась выше по течению. Опять потыкала землю, наконец, села на корточки и стала ковыряться в грязи руками. Я молча следовал за ней, чувствуя, что задавать вопросы на данном этапе бессмысленно. Подруга в поиске, фигли. Наконец, Даша поднялась на ноги и удовлетворённо выдохнула. Прямо перед ней по берегу тянулся узкой полосой пласт белой глины.

— Есть. Вроде как годится.

Я молча проверял радиационный фон вокруг, всем своим видом просто-таки символизируя немой вопрос.

— Я в школе некоторое время занималась в гончарном кружке. — снизошла Даша до объяснений. — мы лепили, обжигали и раскрашивали всякое, в том числе посуду. Глина здесь, конечно, откровенно хреновенькая, гончарного круга у меня нет, но несколько кривых горшков я попробую слепить.

— Отлично. Что от меня потребуется?

— Нужно будет сообразить что-то типа печи для обжига, и натаскать много дров. Это можно в лагере сделать. А лепить я буду прямо здесь, чтобы глину не таскать далеко. Вон рядом подходящие удобные камни.

— Печь просто из камней сложить? Чтобы жар по сторонам не убегал?

— Ага. Можно завтра сделать, всё равно сохнуть будет минимум сутки.

Пиликнул КПК. Мы переглянулись и полезли проверять, что на этот раз. Сообщение гласило: «Топор и дерево — созданы друг для друга!». Мы снова переглянулись, теперь уже недоумённо. Потом Даша принялась зачем-то осматривать горизонт.

— Что ты пытаешься увидеть?

— Если нас посетил адмирал Ясен Хрен, то где-то рядом должен быть его авианосец…

— Да, организаторы те ещё шутники. — засмеялся я. — Но что они хотели до нас донести? Понятно, что топором рубят дерево, но это же не просто констатация факта?

— Скорее всего, это наводка. Только как её понимать?

— Я понимаю так: где-то на острове есть халявный топор. И чтобы его найти, нужно ориентироваться на какое-то дерево, он либо в нём спрятан как-то, а может, просто воткнут… И что теперь, инспектировать все деревья на острове? А если он закопан под трухлявым пнём?

— Трухлявый пень… Торт такой есть. — девушка мечтательно зажмурилась. — Скорее всего, это «дерево» должно как-то выделяться из общей картины острова.

— Разумно. — я задумался. — Ничего такого с ходу в голову не приходит, вроде все деревья, что нам попадались — просто деревья, что живые, что мёртвые. Но это может быть, допустим, самое высокое дерево на острове. Или самое толстое… — я оглянулся, высматривая странные элементы растительности.

— Вспомнила! — Даша хлопнула себя ладонью по лбу. — Вчера я, когда дрова собирала, видела там — она указала на северный мыс — какое-то дерево, показавшееся мне странным, но проверять не пошла, оно далеко было. Только сейчас вспомнила!

— Что ж. — я поднялся на ноги и перехватил стальную трубу поудобнее. — Пойдём поглядим, что там за странное дерево.

…

— Да тут не одно дерево, а какая-то, не побоюсь этого слова, растительная аномалия. — Даша удивлённо воззрилась на открывшуюся нам картину.

А посмотреть было на что. Представьте себе квадрат со стороной метров пять, в противоположных вершинах которого растут четыре дерева, две сосны и два дуба. Вроде ничего необычного, да? А теперь представьте, что в паре метров от земли эти деревья начинают плавно изгибаться навстречу друг другу, встречаясь аккурат в центре квадрата на высоте метров так пяти-шести, и там начинается какое-то такое дичайшее переплетение стволов, ветвей, сучьев и листьев с иголками, что решительно не ясно, где какое растение. Эта мешанина образовывала над деревьями эдакую плоскую «шляпу» метров десяти в поперечнике и несколько метров толщиной, довольно правильной формы. С берега этого мутанта прикрывали густые заросли ольхи и черёмухи, поэтому мы вчера его не заметили. Со