— А мне кажется, что ты себя принижаешь. Люди, которые совершенно не разбираются в одежде и моде, не могут отличить хиппи от фолк-мотивов. А ты можешь. Значит, кое-что в этом смыслишь. На самом деле, старая мода — это мое хобби. Ужасно люблю восстанавливать по рисункам вещи, которые носили двадцать, пятьдесят, сто, триста лет назад.

— И шьешь платья для кукол?

— Откуда ты знаешь? А, поняла, ты их видел у меня дома.

— Ну да. Заметил что-то знакомое и решил подойти поближе. На самом деле — здорово. Я тогда еще подумал, вот бы вас с моей Ольгой познакомить.

— Ой, да ты что! Ей на эти платья смешно смотреть будет! Она же у тебя сама профессионал. А я кто? Просто любитель-недоучка. У меня архитектурное образование, а не художественное. Да и увлечение старыми тряпками началось, когда мама в детстве подарила на день рождения книгу «Иллюстрированная история костюма». Так что ничего по-настоящему моего здесь нет. Просто копирование, только и всего.

— Теперь ты себя принижаешь. Поверь мне, у тебя талант. И он может найти себе достойное проявление. Твои картины, твои платья — все говорит о великолепном вкусе. А если ты к тому же и самоучка, так это не минус, а наоборот, лишняя деталь, показывающая, насколько велик твой талант, что даже в отсутствие должной подготовки ты творишь такие шедевры.

— Все, начинаю краснеть.

— Краснеют от стыда, а тебе стыдиться нечего. Эх, жаль из-за этого Фредди лишний раз к тебе домой не съездишь, а то бы уже сегодня созвонились с Ольгой и сходили к тебе в гости.

— Боишься, что он проследит, где я сейчас нахожусь?

— Не только это. Времени у нас катастрофически мало, а с Фредди надо кончать как можно скорее. Лучше я его поезжу поищу, а уж когда все закончится, тогда все и организуем. Ты как?

— Я — за.

— Вот и отлично. А теперь, если не возражаешь, пойду, вздремну полчасика, а то что-то глаза закрываются. Посуду оставь, я сам помою, когда вернусь.

— Давай, хороших тебе снов!

— Спасибо. Кристина! Слушай, совсем забыл. Мне тут Лена сказала, что тебя Снежной Королевой прозвали. Это так?

— Да, иногда девчонки меня так кличут. А что?

— Я просто хотел сказать, что это прозвище тебе очень здорово подходит, прямо готовый позывной. Ты, если вдруг так случится, что надо будет выйти в канал не как оператору Службы спасения, представляйся именно так, Снежной королевой. Мы с ребятами будем знать, что это ты. Договорились?

— Договорились.

Дождавшись, пока Иван уйдет, Кристина закрыла дверь в кухню, чтобы не мешать ему спать, и перемыла посуду. Что-то еще было здесь не доделано, и повертев головой по сторонам, она, наконец, поняла: окна. Их, видимо, не мыли больше года, если судить по количеству грязи с той стороны. Это Кристина просто так оставить не могла, и через сорок минут они засияли, как в рекламе чистящей жидкости «Мистер Мускул». Теперь все. И удовлетворенная собой, Кристина отправилась в комнату. Сев на кровать, она вдруг поняла, как же все-таки вымоталась за прошедшие сутки, и тоже решила прилечь.

В итоге они провалялись почти до семи вечера. Первым вскочил Иван, бросил очумелый взгляд на часы, и коротко чертыхнувшись, пошел на кухню ставить чайник. Кристина услышала его шаги, и тоже проснулась.

— Позор на мою седую голову! Все проспал к чертям собачьим!

— Да ничего страшного. Мне кажется, Фредди сейчас в канале нет. Надо же и ему когда-то отдыхать. Вполне вероятно, он сегодня вообще в канале не появится. Или появится поздно.

— Когда бы ни появился, я его достану.

— В таком случае удобнее просто время от времени слушать эфир, я имею в виду — не выходя из дома, и как только Фредди заговорит, тогда и выезжать на его поиски. Как ты будешь его искать, если он сейчас не в канале? Или хочешь кружить по Москве в надежде, что он подаст голос?

— Слушай, а ты права. Что-то у меня совсем мозги размякли. Сейчас воткну антенну на подоконник, и послушаю, вещает ли он чего-нибудь или нет. Да, я хотел сказать — спасибо тебе за заботу, но не стоило так напрягаться. Я бы и сам посуду помыл, не вопрос.

— Я что-то сделала не так?

— Да нет, что ты, все отлично! Просто я давно уже привык быть один и обходиться везде только своими силами. А тут все так непривычно: кухня сияет, обед на столе, посуда перемыта. Чувствую себя как последний буржуй. Даже неловко перед тобой за свой свинарник.

— Ой, не бери в голову. Мне это в радость. Все равно надо было чем-то себя занять, чтобы не думать ни о чем. А то мысли так и лезут в черепную коробку, толкаются друг с другом и жить спокойно не дают.

— И о чем мысли?

— Да о разном. О Фредди, конечно, и Ленке. О том, почему именно мы. О том, как жить в ближайшие две-три недели. В общем, всякая ерунда.

— Да уж, ничего себе — ерунда. Слушай, а можно я тебе один личный вопрос задам? Тем более что активная охота на сегодня по-видимому отменяется, можно и лясы поточить.

— Ну, попробуй…

— Почему ты одна? Ты красивая, умная, интересная женщина, и вдруг — отшельничество. Почему?

— Не знаю, как сказать. Просто мне так уютнее и спокойнее. И, кажется, я не создана для семейной жизни. Абсолютно.

— Это еще почему?

— Просто не создана, и все. Мужчины меня не интересуют, я имею в виду, как мужья. Только дружеские отношения, и не больше.

— Подожди, я что-то не понял. Сразу прошу прощения за бестактность, тебе что, больше подруги нравятся?

— А, ты в этом смысле… Да нет, к секс — меньшинствам себя не отношу. Но и к семейным дамам тоже, — ответила Кристина без особого энтузиазма. Было видно, что разговор стал ей неприятен. Она вся как-то сникла и вновь замкнулась. Словно улитка, испуганно отдернувшая свои рожки от горячего камня и пытающаяся как можно глубже спрятаться в своем домике.

— И ты ничего не хочешь с этим поделать? — спросил Иван, с отчаянием поймав себя на том, что еще чуть-чуть, и он окончательно сломает своими идиотскими вопросами тонкий мостик доверия, протянувшийся между ними.

— Обычно — не хочу. Но иногда что-то такое внутри просыпается, и тянет попробовать из чистого любопытства, каково это — жить вместе. Я имею в виду постоянно. Когда ты видишь этого человека и утром, и вечером, когда приходишь домой, а он ждет тебя.

— Ты еще ни с кем не жила так?

— Можно сказать, что нет. Была одна неудачная попытка, но про нее, честно говоря, даже вспоминать не хочется. Там все неправильно было с самого начала. И я этого не хотела.

— Ты чего-то боишься? Я имею в виду — в совместной жизни?

— Не знаю, — задумчиво протянула Кристина. — Наверное, да. Я не хочу терять себя, свою свободу, свое право поступать так, как хочется мне, а не человеку рядом со мной. И совершенно не хочу, чтобы меня с кем-то сравнивали или пытались переделать по своему желанию. Либо меня примут такой, какая я есть, либо извините. Я не желаю никого воспитывать, и думаю, что вправе рассчитывать на такое же отношение ко мне.