Вернувшись, Мэл обнаружил, что Барри пытается зубами содрать с руки пластиковое кольцо. Он прошел мимо Барри, в магазин, поливая бензином ковры и вешалки со смокингами.

– Эй! – Мэл услышал приглушенный голос.

Мэл поднял голову. Двое копов стояли по ту сторону стекла и смотрели на него. Мэл поставил канистру, улыбнулся, помахал копам и показал жестом: одну минутку. Прошел обратно в подсобку, где томился Барри. Глаза Барри потемнели от страха, по лбу тек пот.

– Копы пришли, – проинформировал его Мэл.

– Слушай, ты получил, что хотел, деньги у тебя. Копы уже появились, и тебе сейчас будет очень хреново. Отпусти меня. Просто выйди через заднюю дверь, отпусти меня, и мы все забудем. Я скажу, что знать не знаю, кто это все сделал.

– Дать тебе шанс, Барри?

– Дать мне шанс? Да, да, Мэл, да!

– А с чего это я должен тебе потакать, жирный мудила? Помнишь, как ты меня уволил? Мне ты не дал ни одного шанса. Ты и не подумал, что моя жизнь летит к чертям.

– Твоя жизнь – к чертям? Да у тебя не было никакой жизни. В свои двадцать два ты стоял за прилавком в ателье проката смокингов. Когда я тебя уволил, ниже падать тебе было некуда. Ты был наркоманом, Мэл. На тебя посмотреть – ты и сейчас торчишь. Деньги у меня таскал! Что мне было делать? Орден тебе дать?

Мэл достал из кармана маленький пистолет двадцать второго калибра.

– Ой, блядь, Мэл, хватит, а? Приди в себя! Что ты делаешь?

Полицейские стучали по стеклу.

– Они сейчас дверь сломают. Дай я с ними поговорю. А ты иди.

Мэл резаком полоснул по ленте, связывавшей Барри руки.

– Давай. Скажи им, чего ты там хочешь им сказать.

Барри потер запястья и вяло взглянул на Мэла.

– Бензином пахнет, Мэл.

– Давай.

Когда Барри сделал первый шаг, Мэл взял пистолет и выстрелил ему в пятку.

– Блядь! Господи! Что ты делаешь?

Барри рванул к прозрачной стене, приволакивая поврежденную ногу. Копы удивленно смотрели, как он к ним прыгает.

– Эй, он тут охуел совсем! Бензин везде разлил. Связал меня. Ногу мне прострелил.

Сквозь дверной проем Мэлу было видно, как Барри зовет копов. Мэл расстегнул молнию на спортивной сумке, вынул пистолет-пулемет «хеклер-и-кох», опустился на одно колено и прицелился. Первая очередь разнесла спину Барри в мелкие дребезги. Барри упал, плексиглас брызнул осколками, оба копа тоже упали. Мэл прекрасно видел, что творится на полу, так что он с легкостью достал инстинктивно пригнувшихся копов.

В кино в подобных ситуациях пули рвут на части прилавки, одежду и столы, застревают в них. Но в жизни все по-другому. Пули свободно проходили сквозь одежду, деревянные панели, плексиглас и дальше – в мягкую плоть полицейских. Пули – мощная штука.

Мэл шагнул вперед и прошел по ателье. Все было в дыму. Ни Барри, ни копы не шевелились. Так, ради удовольствия, он достал из кобуры тридцать восьмой калибр и выстрелил по разу в неподвижные затылки. Отдача прошла по его руке, через позвоночник, прямо в череп, как цепная реакция. На мгновение у Мэла все поплыло перед глазами. Он стоял с пистолетом в руке перед разъебанной плексигласовой стеной, у ног – окровавленные, неловкие тела. Сунул руку в карман джинсов, достал упаковку из фольги, умело развернул ее одной рукой – левой – и поднес к носу. Вдохнул гигантскую понюшку «дьявольской пыли», чистый крэнк,[11]резче и интенсивнее медленно действующих, но верных «красоток». Адреналин зашкаливал, так что от крэнка в голове что-то начало бешено колотиться. Как будто господь избрал его своей трубкой для курения зелья; он был опустошен и вновь наполнен сжигающим пламенем. Мэл расправил плечи и завыл в гулкий потолок.

Кусочки головоломки совпадали идеально. Отныне их надо цеплять друг за друга только по порядку, иначе ничего не получится. План Мэла безупречен. Этот мудак Барри хотел, чтобы Мэл его пожалел. После того, как Барри нагадил Мэлу, Мэл жил как в тюрьме. Мэл гордился тем, что никогда не прощал проступков. Не прощал и ничего никогда не забывал. Если ты меня наебешь, я подожду, и пусть не сегодня и не завтра, но рано или поздно я тебя достану. Я тебя достану, и я тебя найду. И выебу тебя.

Мэл уже давно не был так счастлив. Он хотел достать второй пистолет и разнести ателье в клочья. Но тут он что-то заметил краем глаза. Какое-то движение. В коридоре снаружи. По-птичьи насторожившись, Мэл одним глазом нацелился на поворот из вестибюля в боковой коридор и снова заметил движение. На углу у самого пола торчало что-то темное и округлое. Оно увеличивалось. Оно было с глазами. Глаза следили за ним. То была голова, какой-то человек заглядывал за угол.

Мэл мог выстрелить в эту голову, убить эту голову, но вместо этого начал пробираться обратно через ателье. Прямо перед входом в подсобку он повернулся, вытащив из кармана коробок спичек, прикурил «Лаки» и швырнул зажженную спичку на груду одежды. Миг – и бензин гулко полыхнул. Пара секунд – и все ателье скорчилось в аду плавящейся синтетики. Мэл прошел через подсобку в заднюю дверь.

Мишель медленно досчитал до двадцати, Возле ателье не было никакого движения, никаких звуков. Спина и промежность Мишеля были мокрыми от пота, во рту пересохло. Он медленно выпрямился, и тут у него на боку забормотала рация.

– Мишель? Что там происходит?

Голос диспетчера уже не был нетерпеливым и снисходительным. Что-то в нем появилось новое.

– Не знаю, сэр. Стреляли. Иду туда. – Он почувствовал запах гари и увидел мерцание пламени.

Рация замолкла в ожидании. Мишель приблизился к телам, скорчившимся в осколках стекла, по темным волосам текла кровь. Над ними в стенах ателье безмолвно клубилось пламя. Дыма становилось все больше. Рация что-то вякнула.

– Что ты сказал, Мишель? В кого стреляли?

Мишель мог их и не поворачивать, он и так знал, что их лица обезображены. Он не хотел этого видеть. Шагнул в сторону, чтобы не наступить в кровь, и мелкие осколки стекла хрустнули под его больными ногами.

– Они мертвы, сэр.

– Кто? – Голос сорвался, в нем явно сквозила паника.

Мишель пристально вгляделся в ателье, как будто где-то там находился ответ. Он видел человека со спортивной сумкой и пистолетом в руке. Этот человек сейчас, возможно, целится в него, готовится выстрелить. Этот человек скрылся в ателье, в огне. Может, он там? В пожаре? Мишель осторожно прошагал по осколкам плексигласовой стены и вошел.

Барри, хозяин ателье, лежал внутри, рядом с двумя разбитыми сторожевыми манекенами. Во время ежедневных визитов в «Мак-доналдс» Мишель часто видел этого мужика. У Барри на виске зияло черное пятно, а лицо было сморщенным, сердитым. На животе и на ногах виднелись небольшие отметины. Кровь уже не выливалась из дыр, растеклась лужей.