– Кое-что изменилось. Я больше не хочу жить с тобой. Я встретил девушку и понял, что люблю ее. – В глазах Роджера появилось исступление, он снова переживал тяжелые минуты последней встречи с Джоанной, и эта боль делала его решительнее.

– Любишь, как и всех тех, других, – Ванесса покровительственно улыбнулась, подошла к Роджеру и нежно провела рукой по его слегка колючей щеке. – Ты устал, мой дорогой, и запутался. Но я приехала, и мы вместе во всем разберемся.

Роджер больно сжал ее руку, оторвал от своего лица и грубо дернул к себе:

– Ты не понимаешь, Ванесса? Я люблю ее, я люблю другую женщину.

– Она даже не может потягаться с тобой в красоте, – шепнула Линда на ухо Джоанне. – Да ты присмотрись. Нос длинный и острый, как бритва, а рот большой и зубастый, будто она хочет нас всех перекусать.

Ванесса успела перезнакомиться со всеми, кто входил в круг общения ее мужа. И, конечно, все уже знали, что она жена Роджера Деннехи.

С приездом Ванессы все посвященные в тайну Роджера и Джоанны развлекались тем, что наблюдали за поведением двух женщин. Обеим было известно, какое место занимает соперница в жизни Роджера, но, к дружному сожалению публики, они не устраивали сцен и не пытались отравить друг друга цианидом.

Ванесса на правах супруги сопровождала Роджера на экскурсиях, в казино, в ресторане. На груди у нее блистала брошь в виде розы. Джоанна не взяла ее, боясь показаться корыстной, а для Ванессы брошь была изящным оружием мести. Оно не кололо и не стреляло, но ранило в самое сердце.

Желая досадить Джоанне, Ванесса отважилась сесть на лошадь, хотя боялась лошадей с детства, лишь бы не оставлять влюбленных наедине. В общем, она вела себя как верная, страстно любящая мужа женщина, стремящаяся всеми способами сохранить семью. И это стремление бурно одобрялось обществом.

Джоанне досталась незавидная роль разрушительницы брака. С каждым днем ее пребывание в Ниагара-фолс становилось все более невыносимым. В то время как Линда, упиваясь романом с Салливаном, презирала всякое понятие морали, Джоанна плакала ночи напролет, сходя с ума от любви к Роджеру и ненависти к его жене.

– Пытаться отобрать у ребенка отца – это чудовищно! – завопила миссис Коннор, когда заметила, как полковник беседует с Джоанной. – Я говорила тебе, эти девицы стоят друг друга. Одна ведет себя как проститутка на Голливудском бульваре, предлагая себя всякому, имеющему рубашку «Hugo». Другая охотится за чужими мужьями.

Она, не боясь показаться грубой, сказала это в присутствии Джоанны, на что полковник неодобрительно покачал головой.

– Миссис Коннор, держите себя в руках. Бедная девочка и так не знает, куда спрятаться от стыда. Зачем вы метете языком на всех углах о ее романе с этим врачом? Это вас совершенно не касается. И зарубите это на своем длинном носу.

В его голосе было столько негодования и гнева, что миссис Коннор промолчала. Полковник, примерный муж и безвольный добряк, впервые повысил голос на свою властную жену. Это произошло в людном месте, и многие имели возможность сопереживать триумфу полковника.

Последнее свидание Джоанны и Роджера в Ниагара-фолс состоялось поздним вечером. Роджер позвонил ей в одиннадцать вечера и попросил о короткой встрече. Джоанна согласилась. Через десять минут Роджер уже нервно прохаживался около парковой лестницы, где несколько дней назад целовал ее в свете фонаря. Но сейчас Джоанна выглядела отрешенной и была углублена в себя. Роджер не смел приблизиться к ней. Он стоял и ждал, пока она спустится и остановится перед ним. Роджер надеялся, что Джоанна скажет хоть слово, хотя бы одной мимолетной улыбкой утвердит его в мысли, что он, как прежде, любим ею. Но Джоанна молчала. Джоанна не обернулась. Она шла через пустынный парк неживой, механической походкой, словно заведенный солдатик. Нельзя испытать боль сильнее той, что терзает меня сейчас, наивно полагала она. Джоанна не представляла, какой изощренной может быть женская месть.

– Мы разведемся, как только приедем. Я обещаю, – сказал он, взглядом умоляя ее ответить. – Ты оставишь мне свой адрес?

– Вам не нужно разводиться, – неторопливо ответила Джоанна. – Ванесса любит тебя и дорожит вашим браком. Она блистательно доказала это всем нам.

– Она дорожит не мной, а статусом замужней, а значит, востребованной женщины с будущим.

Джоанна старательно смотрела в небо и молчала, и это молчание тревожило Роджера все сильнее. Он не верил, что все закончилось, что в холодных синих глазах уже не зажгутся озорные огоньки. Он сжал лицо Джоанны ладонями и страстно поцеловал. Она осталась равнодушной.

– Скажи, что любишь меня, скажи, что я тот, кого ты искала всю жизнь. Джоанна, ты ведь призналась, что тоже любишь меня.

– Будь спокоен, больше это не повторится.

– Мы не простим себе, если расстанемся вот так! – закричал Роджер.

Джоанну разбудили громкие голоса в гостиной. Она накинула халат, плеснула в лицо холодной воды и вышла из спальни. В центре гостиной стояла Линда и вела оборону против миссис Коннор, Ванессы и двух мужчин в униформе. Джоанна присмотрелась: на бейджах было написано, что они сотрудники службы безопасности туристического центра.

– А я вам говорю, что это наглая ложь! Кто вообще позволил этим курицам войти в наш дом?! – кричала Линда.

– Нам нужна мисс Тайлер, а вас мы не задерживаем, – отбивался охранник, брюнет с брутальной внешностью.

Линда почувствовала прикосновение к своему локтю и обернулась. Подле нее, вопросительно оглядывая ранних гостей, стояла Джоанна.

– Я вас слушаю, – коротко сказала она.

Брюнет шагнул к Джоанне, взял ее под руку и отвел в сторонку, словно предмет разговора был конфиденциальным.

– Мисс Тайлер, сегодня утром стало известно о краже из бунгало мистера и миссис Деннехи. Судя по обстоятельствам, это случилось вчера вечером. Пока супруги отсутствовали, пропала брошь в форме розы, украшенная бриллиантами. Вы не заметили ничего подозрительного?

Джоанна пожала плечами:

– Ничего. Я провела вечер у телевизора.

– А вот миссис Коннор, кажется, вы с ней знакомы, утверждает, что видела вас между двенадцатью и четвертью первого. Вы шли по направлению к своему бунгало быстрым шагом. Так ли это?

Джоанна возненавидела брутального брюнета за его напускную вежливость. Почему бы ему сразу не назвать ее воровкой? К чему все эти ухищрения, чтобы поймать ее на лжи?

– Я не обязана отчитываться, где и как провела вчерашний вечер и все другие вечера. – Джоанне хватило смелости взглянуть в глаза Ванессе, великолепно исполнявшей роль жертвы. – Вы подозреваете меня, так? Прошу, моя комната открыта. Если вас не смутит неубранная постель, можете искать вашу брошь.

Она подошла к спальне и толкнула дверь, открыв всем обзор на большую комнату, посреди которой стояла двуспальная кровать с откинутым одеялом.