Тут-то я и встретилась взглядом с Лафатом, который принес в столовую два ведра воды. Потом вошел в душевую, забрал там пустую бочку и поставив на плечо, направился к постройкам за столовой. Там забор был не ниже того, что перед домом. Он безотрывно пялился на меня, а я на него. Не знаю, чем мне грозила эта его заинтересованность и стоило ли бояться его, но сейчас мне было плевать, лишь бы не думать о планах, которые построила на меня Фалея.

– Сейчас всех поведут в душ. По одному. Фалея будет говорить служанкам что делать с волосами, что надеть. Не говори с Фалеей, прошу тебя. Не зли ее, иначе она побьет девочек, которые пойдут за тобой, - шепнула мне Крита и, взяв меня за руку, потащила в дом. Там я легла и молча лежала, разглядывая доски на потолке. Щели были замазаны чем-то, и я собирала трещинки в замазке в рисунок: это небольшая змейка, а вот здесь трещинки похожи на вену. Мысль о венах пришла моментально. Я подумала о том, что, если все будет так уж плохо, у меня есть нож, и уйти из этого мира я имею полное право, коли будет невыносимо.

Проснулась я от того, что меня толкнули в бок. Передо мной стояла та служанка, которая приходила ночью и говорила с Критой:

– Идем. Я помою и причешу тебя, - она подала мне руку и я поднялась. Оглядевшись по сторонам, я заметила, что девушки сидели с мокрыми волосами, причесывая друг друга. Волосы укладывали в сетку и завязывали ее на голове, как у девушек, которых я видела в первый день. Они сопровождали Фалею на улице, когда Зират привел нас во двор.

– Где Крита? Шепнула я, когда мы спускались по лестнице.

– Она говорит с Фалеей. Если и на этот раз она будет грубой, ее точно отправят в пустыню, - прошептала мне служанка. – Я знаю, вы с ней теперь близки. Поговори с ней, прошу, скажи, чтобы она не пиналась и не злила мужчин. Иначе, и правда, умрет в песках, - я посмотрела на служанку и заметила, что ее глаза полны слез.

– Хорошо, - ответила я, а про себя подумала, что Крита ведь ни разу не говорила о том, что она сопротивляется. Мы вообще не трогали эту тему.

Женщина завела меня в душ и не закрывая шторы принялась меня раздевать. Она сама натирала меня зеленым мылом, потом долго терла тряпкой, и только после того, как мои пятки стали гладкими, взялась за мою голову.

Волнистые волосы можно было расчесать только влажным, и она, похоже, это знала. Когда она подала мне чистую рубашку, велела не снимать тряпку, заменяющую полотенце, с головы. Мы прошли на скамью, туда, где ночью сидела Фалея с мужчиной. Служанка меня усадила, и велела ждать. Вернулась она с редким гребнем и баночкой, в которой плескалось ароматное зеленое масло. Оно пахло незнакомо, но приятно: тонкая мускусная нотка моментально перекрывалась древесным и дымным флером, и только потом открывался аромат пиона. Даже отдаленно похожего запаха в своей прошлой жизни я не знала. Жаль, что он будет у меня ассоциироваться с этим падшим местом.

Служанка аккуратно прочесала мою голову, уложила волосы в сетку, которая оказалась жесткой, хотя на вид и выглядела невесомой. Кайму, которой был обшит край сетчатого мешка, мне повязали на голове, как и остальным. Да, похоже, Фалея решила оставить на десерт только Палию. Я решила молиться только за одно – чтобы мне не попались извращенцы. Надеяться больше было не на что.

Оставаться во дворе сегодня было нельзя. После того, как с моей головой закончили, служанка причесала мне брови кверху, полюбовалась своей работой и велела идти в комнату и не высовывать из нее носу.

– Сегодня я буду сидеть за столом рядом с Фалеей, - заявила мне прямо с порога Палия, которая пришла следом за мной.

– Это где же? – я посмотрела на Криту. Она сидела молча. На голове у нее была такая-же сетка, как и у меня. Волосы Палии были свернуты на голове в подобие каравая и его тоже закрывала сетка.

– Скоро приедут великие гости, и только тот, кто сможет заплатить больше, сможет меня забрать! – она говорила так гордо, что мне было не по себе.

– Ну-ну, и ты этому рада? – прошипела из угла Крита, но та даже не услышала ее.

– Служанка рассказала мне, почему тебя хотят отправить в пустыни, Крита, - сказала я негромко, присев рядом.

– А еще она говорит, что ради того, чтобы жить, можно смириться со многим, - ответила местная революционерка.

– Так почему ты не бросишься с крыши дома на колья, Крита? Потому что они вот – только руку протяни, а до пустыни два дня пути? Ты думаешь, что если что-то далеко, то оно не угрожает? Мужчины, что являются в этот дом жестоки? – может быть, я была не права, но жизнь была и правда дороже.

– Говорят, что нет, - буркнула она в ответ. Я посмотрела на Палию, которая слушала нас с огромным удивлением:

– Вам что, не нравится этот дом? Лучше него у нас не будет ни за что! – заявила она и повернулась к нам. – Фалея сказала, что ко многим девушкам приезжает один и тот же хозяин.

– Хозяин? – переспросила я.

– Да. Он платит, и девушка ждет только его, - с улыбкой и даже каким-то воодушевлением ответила Палия. – Мали тоже приведут за стол, но только после того, как Фалея передаст меня.

– Меня? Сегодня? – я смотрела то на одну, то на другую девушку.

– Ну как? Тебя больше не успокаивают разговоры, что мужчины не жестоки? – голос Криты не был ядовит, но она хорошо донесла ее состояние до меня.

Через час пришла служанка и принесла одежду для меня и Палии. Вот тут-то вся моя бравада и бесстрашие испарились вовсе. Трясущимися руками я натянула лиф, юбку. Мои сапоги мне надеть сегодня не позволили.

Следом за Палией, настроение которой было бодрее, я вышла из комнаты. Успела улыбнуться Крите и шепнуть, что остаться здесь все равно лучше, чем ехать в пустыню к погонщикам. Она моргнула и опустила глаза.

Спустившись на первый этаж, я сразу заметила, как огромная комната изменилась. Сейчас здесь стояли невысокие столы, вокруг которых были разложены подушки. Спиной к окнам сидела Фалея. Рядом с ней ее помощница, лицо которой я теперь легко отличала от остальных.

Стол, длинной, наверно, метров пять, занимали мужчины. Их было двадцать три. И в момент, когда нас подвели к Фалее, со двора вошли еще двое, одним из которых был тот, кто ночью сидел с Фалеей во дворе.

На лице нашей хозяйки читалось удивление. Служанка дала понять, что мы можем сесть за спиной Фалеи, и мы опустились на подушки рядом с Палией. Из-за плотно сборенных штор солнечные лучи не заливали светом комнату, как на втором этаже. Здесь царил легкий полумрак, в котором были хорошо различимы цвета, лица, глазам не приходится напрягаться или щурить их. Но раздражение от прихода этих двоих чувствовалось даже от ее спины.

– Я приветствую в Доме Двух Лун наших гостей, и прошу разделить со мной еду. Четыре рундины вы были вдали от дома, и теперь, надеюсь, задержитесь здесь несколько дней. У меня есть для вас два драгоценных подарка, - она развела поднятые ладони в стороны, давая понять, что эти самые «подарки» сейчас за ее спиной. Ладони ее подрагивали.