собой, прикрываясь сверху. Такое построение называлось «черепаха» – и от стрел сверху, с городских стен, защищали щиты, и от кипятка или смолы. Но стоило воинам приблизиться к воротам, как в их сторону полетела огненная струя из сифонофора. Этого никто не ожидал.

Тем, кому горящая жидкость попала на щит, считай, повезло: щит бросали и спасались бегством. Были и невезучие, тело которых или тунику опалила горящая жидкость. Эти бросали оружие и щит, катались по земле, пытаясь сбить пламя, горели заживо. Кричали душераздирающе, вокруг них уже и тошнотворный запах горящей плоти разносился. На воинов в фаланге, стоявших немного поодаль в готовности ворваться через разбитые тараном ворота, действие сифонофора произвело гнетущее впечатление. Неизвестно, есть ли у горожан еще сифонофоры и как много? Где стоят? Велики ли запасы горючей жидкости?

У защитников города оставалось всего несколько кувшинов, которые приберегали на крайний случай – поджечь и сбросить со стены на штурмующих.

Между тем городские стражники уже тащили по ступеням на стену «скорпион». Одни волокли станок, другие – упругие полудуги, еще один – охапку стрел. Стрелы большие, в три локтя длиной, с железными наконечниками.

Мемнон о «скорпионе» не знал, иначе бы не прохаживался настолько близко от стены. Да и заметить его было легко: он выделялся позолоченным шлемом с плюмажем, отсутствием щита. Сразу видно – военачальник, как минимум лохаг.

Алексей стоял в строю, в последней шеренге, как и другие новобранцы. В первой шеренге были воины опытные. Алексей недоумевал: почему стоим? Дважды штурм срывался. Через четверть часа стало понятно: две дюжины воинов почти бегом несли на плечах тонкие бревна, даже, скорее, жерди. Алексею стала ясна задумка. Один воин берет передний конец жерди, остальные же должны держать задний конец. Дружно разбегаются и буквально поднимают на жерди переднего воина на стену. Важно захватить хотя бы небольшой участок стены, чтобы туда могли взобраться другие. Тогда город обречен. Конечно, по лестнице сподручнее, но где ее взять?

По команде Мемнона все побежали на штурм. И вот уже первые гоплиты вскинуты на жердях на стены, звенят мечи. Сам Мемнон держится позади фаланги, но довольно близко от стен, чтобы быстро отдавать приказы, оценивая обстановку.

Защитники города Мемнона видели. А некоторые и знали его близко: грек несколько раз бывал прежде в городе. Навели «скорпион», дождались, пока военачальник остановится. Один из стражников навел стреломет по желобу, ударил ладонью по деревянному спуску. Щелчок – и стрела помчалась к цели. Есть попадание! Стрела зацепила правый бок, разорвав кожаный нагрудник из бычьей кожи, прошла через кожу и мышцы и сломала несколько ребер. Ранение серьезное, но не смертельное. Перебинтовать, отлежаться под присмотром лекарей – и через три недели в строй.

Воины заметили, как Мнемон упал, бросились к нему, в том числе и Алексей, который оказался поблизости. А защитники крепости вопят от радости. Воины подняли Мемнона на щит и унесли подальше от городских стен, от возможного повторного выстрела из «скорпиона». Один из воинов помчался к повозкам. Там лекарь из греков, с травами и мазями, с чистыми полосками ткани для повязок, с инструментами немудреными – достать наконечник стрелы из раны или рану зашить.

Мемнон в сознании, стонет сквозь стиснутые зубы. Уже и лекарь спешит с кожаной сумкой. Воины тем временем сняли жесткий кожаный нагрудник. Лекарь рану осматривать стал. Мемнон от боли вскрикнул.

– Эй, кто-нибудь, принесите из повозки кувшин вина.

Вино давали раненому – боль притупить. А еще считалось, что вино помогает восстановить кровопотерю. Кроме того, вином промывали раны. Вино пили в походах как предохранение от кишечных расстройств.

Алексей побежал к повозке. Повозка одноосная, крытая толстой плотной льняной тканью. Кувшин на самом верху лежал. Алексей пробку вытащил, понюхал – вино. Оглянулся. На него никто не смотрит. Откинул крышечку перстня, постоял пару секунд – и захлопнул. Он воин, а не ассасин. Алексей пробку в горлышко вернул и понес бережно.

– Поспешай! – поторопил лекарь.

Взяв из рук Алексея кувшин, лекарь вытащил пробку, щедро полил вином рану. Мемнон скривился, видимо, вино щипало. Лекарь приподнял голову раненого, дал отпить. Потом на воинов прикрикнул:

– Чего столпились? Идите в войско!

Вернулись к фаланге. Защитники города смогли расправиться с гоплитами, которые на жердях пробрались на стены. Трупы погибших под восторженные вопли сбросили со стен. Штурм захлебнулся снова, и, похоже, сегодня уже попыток захватить город не будет.

С момента ранения полководца прошло не более получаса, а уже вся армия знала о несчастье. Войско отошло от стен, встало биваком. У обоза царила суета, крики. Потом к лагерю воинов побежал торговец. Они всегда сопровождали войско – продать вина либо купить трофей, взятый воином на меч.

Торговец размахивал руками и кричал:

– Мемнон умер! Рана оказалась смертельной!

Сообщение повергло войско в шок. Да, для воинов ранение или смерть соседа по шеренге – дело привычное. Но Мемнон – опытный, удачливый полководец. Как армии быть без него? К тому же Алексей точно знал, что Мемнон – один из немногих, а может быть, и единственный, кто мог противостоять Александру. Не за каждым полководцем пойдут воины. Удача нужна, а Мемнону она сопутствовала. Грек знал Александра, его сильные и слабые стороны, изучил тактику македонян.

У персов хромает дисциплина и выучка. Кроме того, у персов войско иррегулярное, набирается только на период военной угрозы, военных действий. При дворцах царя Дария или его сатрапов только отряды телохранителей. А там нужны другие умения и навыки.

Для самого Алексея смерть Мемнона неожиданна. Войско полагает, что причина смерти – ранение. Выходит, задание Александра, переданное через Фотиса, можно считать выполненным. Стало быть, и задерживаться в войске греков уже нет необходимости.

Конечно, греки не будут хоронить Мемнона на Лесбосе, наверняка повезут на родину, на остров Родос.

Армия в шоке, среди начальников начнется борьба за власть. Кто-то же должен возглавить войско, иначе разбегутся, дезертируют. Пока армия снабжает себя сама, за счет захваченных трофеев – провизии, ценностей, на которые можно купить продовольствие и оружие, привлечь наемников вроде Алексея. Его при приеме никто не спрашивал, нравится ли ему Мемнон и желает ли он воевать за Дария. Раз пришел, стало быть, хочет попытать воинской удачи. В армии хоть и платят скудно, зато взятая на меч добыча твоя, и никто не смеет ее забрать.

Но с гибелью Мемнона армия сразу утратила боевой дух. Мемнону верили, он был знаменем. И уже на следующий день началось дезертирство. Лохаги пытались остановить бегство, да разве за каждым уследишь?

Алексей оружие не бросил,