– У нас несколько образцов почерка наших четырех подозреваемых, Ваша Честь! – сказал Хунг. – Но ни один из них не похож на тот, что мы видели в письмах к танцовщице.

Судья Ди присел и внимательно рассмотрел лежавшие на столе бумаги.

– Да, здесь, пожалуй, ничего нет, – сказал он через некоторое время. – Только росчерки кисти Лю Фей-по немного напоминают мне почерк «Студента из Бамбуковой Рощи». Я могу допустить, что он менял свой почерк, когда писал эти письма. Наша китайская кисточка для письма очень чувствительна, трудно не выдать свою манеру, сдержать ее, даже если пишешь измененным почерком.

– Ваша Честь, Лю Фей-по мог знать псевдоним кандидата Дянга от своей дочери, – возбужденно произнес старшина, – и подписывать им свои письма за неимением лучшего псевдонима!

– Да, – задумчиво сказал Судья Ди, – я должен получше изучить Лю Фей-по. Это будет одна из главных тем моей предстоящей беседы с Ханом, да и с советником – наверное, они смогут многое о нем рассказать. Ну а что ты, Ма Джунг, разузнал о плотнике?

Ма Джунг грустно покачал своей большой головой.

– Много о нем не узнаешь, Ваша Честь! Мао Юань жил в лачуге – внизу у озера, рядом с рыбным рынком. Там живет еще его старуха-жена; никогда не видал таких ужасных старых ведьм! Она вовсе не волновалась из-за отсутствия мужа, потому что он часто задерживался на несколько дней во время работы. И я понимаю его, беднягу, – коротать век с таким чучелом… Ну, а три дня назад он ушел с утра, сказав, что идет в дом Доктора Дянга починить какую-то мебель перед свадьбой. Он сказал жене, что будет ночевать в помещении для слуг, потому что работа займет несколько дней. Тогда она видела его в последний раз.

Лицо Ма Джунга скривилось в недовольной гримасе.

– Когда я поведал его симпатичной подружке печальные новости, она лишь заметила, что давно предсказывала ему дурной конец, потому что он шляется по питейным заведениям и притонам со своим племянником Мао Лу. А потом она спросила про деньги!

– Что за нечестивица! – возмущенно воскликнул судья.

– Я сказал ей, что она ничего не сможет получить, пока убийца не будет найден и осужден. Тогда она начала всякими словами меня поносить и обвинила в том, что я прижал ее денежки! Я поспешил расстаться с этой старой ведьмой и пошел расспросить соседей. Люди говорят, что Мао Юань был добродушен и трудолюбив, и никто не осуждал его за то, что при случае он позволял себе хватить лишку, потому что человек, имея такую жену, нуждается в каком-нибудь утешении. Но они говорят, что его племянник Мао Лу – подозрительная личность. Он тоже плотник, но не имеет постоянного места жительства и скитается по округе в поисках случайного заработка в богатых домах. Поговаривают, что он не брезгует воровством. Он тратит все свои деньги на выпивку и азартные игры. В последнее время он куда-то пропал. Ходят слухи, что его выгнали из гильдии плотников за то, что он ранил другого плотника ножом в пьяной драке. А других мужчин среди родственников Мао Юаня не имеется.

Судья Ди медленно, глоток за глотком, выпил чай.

– Ты хорошо поработал, Ма Джунг! – сказал он, поставив чашку на стол. – По крайней мере, мы теперь знаем, что означает этот клочок бумаги, найденный в рукаве убитого. Теперь пойди в дом ученого и разузнай вместе с Чао Таем, который остался там, когда Мао Юань пришел в дом Доктора Дянга, какую работу он выполнял и когда он ушел оттуда. Следите также за тем, что происходит вокруг, – может быть, вы найдете того странного типа, который смотрел на меня через окно.

Судья поднялся из-за стола и сказал старшине:

– Хунг, пока я буду отсутствовать, сходи на улицу, где живет Лю Фей-по, и осмотри все вокруг. Постарайся собрать сведения о нем и его домочадцах в соседних лавках. Он является истцом в деле «Лю против Дянга», но в то же время он – один из главных подозреваемых в деле об убийстве танцовщицы!

Судья осушил еще одну чашку чая и прошел во двор, где стоял его паланкин. На улице было все еще жарко. К счастью, особняк Хана был недалеко от суда.

Хан Юнг-хан стоял в воротах, ожидая визита судьи. После обмена обычными любезностями он провел своего гостя в полутемный зал, который охлаждался двумя медными тазами, наполненными глыбами льда. Хан усадил Судью Ди в глубокое кресло рядом с чайным столиком.

Пока он давал указания по поводу чая и закуски раболепному слуге, судья огляделся. Он отметил, что дому больше ста лет. Дерево массивных колонн и резных балок потемнело от времени, картины на бумаге, украшающие стены, приобрели мягкий оттенок старой слоновой кости. Зал источал атмосферу спокойной изысканности.

После того как гость и хозяин отведали ароматного чаю, который был подан в старинных чашках тонкого, как яичная скорлупа, фарфора, Хан прочистил горло и сказал с некоторой неловкостью:

– Я приношу свои глубочайшие извинения за неподобающее поведение вчера вечером.

– Ну, виной тому была необычная ситуация, – с улыбкой сказал Судья Ди. – Давайте забудем об этом! Скажите, сколько у вас сыновей?

– У меня только дочь! – холодно отвечал Хан.

Наступила неловкая пауза. Начало разговора нельзя было счесть особенно удачным. Но судья, поразмыслив, пришел к выводу, что его вряд ли можно осуждать особенно строго, ведь каждый мог ожидать, что человек в положении Хана, у которого много жен и наложниц, имеет нескольких сыновей.

Ничуть не смутившись, Ди продолжил:

– Знаете, я решил откровенно сказать вам, что ж абсолютно сбит с толку этим убийством в цветочной лодке, да и этим странным случаем с дочерью Лю Фейпо. Я надеюсь, вы будете столь любезны, что изложите мне свое мнение о том, как понимать поведение знакомых вам людей, связанных с этими делами.

Хан вежливо поклонился и ответил:

– Я полностью в вашем распоряжении, Ваша Честь. Ссора моих друзей Лю и Дянга меня просто выбила из колеи. Оба они – весьма уважаемые жители нашего небольшого городка. Я надеюсь, что Ваша Честь сможет найти мирное разрешение проблемы, что…

– Прежде чем думать о попытке примирения, – прервал его Судья Ди, – я должен однозначно решить, умерла ли невеста естественной смертью, и, если нет, наказать убийцу. Но давайте начнем с дела об убийстве танцовщицы.

– Но эти два дела далеки друг от друга, как Небо и Земля, Ваша Честь! – воскликнул Хан с досадой, всплеснув при этом руками. – Куртизанка была красивой женщиной, широко одаренной, но в конце концов – всего лишь плясуньей из веселого дома! Эти девушки часто оказываются втянутыми в весьма неприятные истории. Одному Небу ведомо, сколько их умирает насильственной смертью! – Наклонившись к судье, Хан продолжил с доверительной интонацией: – Я могу заверить Вашу Честь, что никто из именитых сограждан, замешанных в этом деле, не будет возражать против того, чтобы суд рассмотрел это дело несколько… э-э… поверхностно. И я не думаю, что высшие власти заинтересуются смертью женщины легкого поведения… А вот дело «Лю против Дянга»… О Небо! Оно повлияет на репутацию нашего города,