Этот точно был из своих, хотя до этой поездки Карина его никогда не видела. Кажется, другие называли его Егором.

– Ой, это ты? – бестолково выдохнула она, теперь прижимая ладони к груди, словно старалась остановить грозящее выскочить сердце.

– Нет, блин, это не я, – язвительно отозвался парень, с интересом разглядывая ее. – Ты чего здесь бегаешь и кричишь?

– Я… заблудилась, – соврала Карина. – И потом услышала кого-то.

– Где?

– На втором этаже, – она кивнула на дверь, ведущую на лестницу.

– Так это, наверное, кто-то из наших.

Карина мотнула головой, напряженно глядя на Егора. Она точно не знала, что он делает в их группе. Был один момент с упоминанием ритуала, но Карина тогда напряженно ждала своего задания и не особо вникла.

– Это был кто-то чужой. От него исходила угроза.

– Откуда знаешь?

– Почувствовала, – с вызовом ответила Карина, не отводя от него взгляда.

Егор криво усмехнулся.

– Ах да, ты же у нас экстрасенс. Ну, пойдем посмотрим, что за чужие там шастают.

Он шагнул к двери, но Карина успела удержать его, схватив за плечо.

– Постой! А вдруг он опасен?

– Он не может быть опаснее меня, – самодовольно заявил Егор, дернул плечом, освобождаясь, и шагнул на лестницу.

Карина после секундного колебания последовала за ним, решив, что лучше уж шататься по этой части здания с чрезмерно самоуверенным парнем, чем одной.

Однако на втором этаже они никого так и не нашли: коридор был пуст, звуки шагов стихли.

– Наверное, он ушел, – предположила Карина, ежась.

Незнакомец исчез, но ощущение опасности осталось.

– Может быть, это был не живой человек, а призрак? – высказал встречное предположение Егор.

И голос его при этом прозвучал до того серьезно, что Карина не смогла не покоситься на него с любопытством. Обычно сверстники только прикалывались над подобными вещами. Причем иногда шутили так, что Карине, посвященной в некоторые по-настоящему пугающие истории, становилось не по себе. Егор, судя по всему, знал об обратной стороне мира, которую в современном обществе принято не замечать, не меньше, чем она. Или даже больше.

– Возможно, но тогда я не понимаю, – осторожно ответила она. – Когда я коснулась Соловьева, в моем видении был призрак женщины. А тут мне казалось, что ко мне приближается мужчина. И потом… Разве призраки спотыкаются о предметы, когда идут?

Егор беззаботно пожал плечами.

– Всякое бывает. Здесь могут быть два призрака. Шум шагов – это, возможно, часть призрачного явления. Иногда они и несуществующими цепями гремят, знаешь ли. А иногда только через звуки и проявляются. Хочешь, проверим?

– Как?

– Вызовем его или их.

– А ты умеешь? – удивилась Карина.

Снова самодовольно усмехнувшись, Егор с наигранной скромностью заявил:

– Среди прочего.

– А это не опасно?

– Нет. Чтобы здесь ни обитало, оно будет ограничено кругом.

– Тогда давай, – решилась Карина, разъедаемая любопытством. Парень интриговал ее все больше и больше.

Егор оглянулся по сторонам, нашел достаточно чистый участок пола, распинал незначительный мусор, достал из кармана ветровки маркер, а саму ветровку снял и протянул Карине, велев:

– Подержи.

После чего принялся чертить на полу какой-то символ: круг, вписанный в пятиконечную звезду, с линиями внутри. Закончив, Егор выпрямился, спрятал маркер в задний карман джинсов и отряхнул левую руку, которой упирался в пол для равновесия. Бросив на Карину быстрый взгляд, словно проверяя, наблюдает ли она, он соединил кончики пальцев «домиком» и принялся бормотать на незнакомом языке что-то вроде заклинания. Карина непроизвольно задержала дыхание, чувствуя, как тревожно колотится сердце.

Наконец парень замолчал, отдав последний непонятный приказ неведомым силам. Линии начерченного на полу символа ярко засветились, словно холодным огнем полыхнули, но следом погасли, и больше ничего не произошло.

– Вот черт, – недовольно выдохнул Егор. – Опять мимо. Нет тут призраков.

– Тихо! – велела ему Карина, напряженно оглядываясь. – Слышишь?

Егор замер, вслушиваясь, и медленно кивнул.

– Как будто плачет кто-то?

– Ага…

Звуки окружили их: за плачем последовали стоны. И кашель, и гул голосов, и даже чьи-то душераздирающие крики. Было непонятно, откуда они идут, сколько Карина с Егором ни крутились, они так и не смогли определить источник. Словно какофония лилась прямо из стен, из каждой в равной степени.

Шум становился все громче, пока не достиг пика, на котором захотелось заткнуть уши. Но стоило прижать к ним ладони, как все стихло.

И в этой тишине раздался топот быстро приближающихся шагов на лестнице. Карина и Егор синхронно обернулись к двери, не зная, что делать: то ли готовиться к драке, то ли бежать. В итоге Егор не двинулся с места, а Карина инстинктивно шагнула к нему, прячась за не очень-то широкой спиной.

Когда дверь распахнулась, оба облегченно выдохнули и едва не рассмеялись.

– А, это вы!

– Напугали, блин, – призналась Карина, улыбаясь.

Однако появившемуся перед ними Ивану Сидорову было не до улыбок. Уперев мощные руки в бока, он недовольно зыркнул на них.

– Какого черта вы тут делаете?

– Мы исследуем, – не моргнув глазом, отозвался Егор. – Разве не в этом суть вашей работы?

Иван с подозрением прищурился, а Тимур, до того стоявший у него за спиной, прошел чуть вперед, осматривая коридор.

– Почему вы болтаетесь тут одни? – грозно поинтересовался Иван.

Но Тимур не дал им ответить.

– Вы это слышали? – встревоженно спросил он. – Эти голоса? Плач? И крики?

– Да… – Карина выразительно кивнула.

– Мы ж не глухие, – язвительно добавил Егор.

– А это что такое? – испуганно пробормотал Тимур.

Пятно света от его фонаря замерло там, где Егор чертил непонятный Карине символ. Иван сделал пару шагов вперед, чтобы тоже посмотреть, но замер и не стал подходить ближе, когда понял, о чем идет речь, только раздраженно выругался. После чего обернулся к Егору.

– Кто это нарисовал? – тем временем продолжал вопрошать Тимур. – Из-за этого творится вся эта чертовщина?!

– Не думаю, – процедил Иван, а потом выразительно кивнул на дверь, ведущую на лестницу. – А ну, пойдем отсюда. И будьте уверены: я расскажу остальным про ваши художества.

Карина под его взглядом непроизвольно сжалась, чувствуя себя так, словно ее поймали с баллончиком краски в руках у свежей граффити, и поплелась в указанном направлении, успев на ходу отдать Егору ветровку. Тот закинул ее на плечо и последовал за девушкой с независимым видом человека, который ни в чем не раскаивается.