– Не опасно внутрь лезть? – усомнился я. – Как бы не обвалилось это всё нам на головы.

– Не журчи в компот, – подмигнул мне шам верхним подбитым глазом. – Домик-то крыш-трава поддерживает!

– Да ну! – удивился я. – Она-то тут откуда?

– Оттуда же, откуда и я, – хмыкнул шам. – Она вездесущая. Споры по воздуху летают, а портал между мирами – это еще та труба с вытяжкой. Так что по этому дому можно из гранатомета лупить, ничего ему не будет.

Честно говоря, усомнился я, что если из РПГ-7 по этой развалюхе засадить, то она стойко выдержит такой эксперимент. Но вслух свои сомнения решил не высказывать. Фыф натура ранимая, опять орать начнет, а у нас на хвосте целая банда «монументовцев», незнамо где прокачавшихся до супергероев. Так что я язык прикусил и полез вслед за шамом через разбитое окно в вонючие недра полуразвалившегося дома.

По деревянному полу были живописно разбросаны позеленевшие от плесени обломки мебели и кучи засохшего дерьма.

– Знатное убежище, – сказал я. – По ходу, сюда вся Зона гадить ходит.

– Если такой умный, найди лучше, – огрызнулся шам. И направился в темный дальний угол, откуда дерьмом несло ну просто завораживающе. Уж не знаю, как Фыф сквозь такую вонищу смог унюхать самогонный духан третьвековой давности. Может, это его собственный перегар в блудную ввел?

– Чего замер, мыслитель, – донеслось из темноты. – Сюда иди, помоги.

Хоть и не хотелось мне идти в вонючую темень, но я все же, включив фонарь, подчинился, стараясь случайно не влезть берцем в одну из каках, наваленных тут и там. Прям как по минному полю, блин…

В углу стояла печь. Большая, русская. Сверху слегка заваленная гнилыми фрагментами крыши. И сейчас Фыф, пыхтя, пытался ее сдвинуть с места.

– Знаешь, от чего геморрой чаще всего случается? – задумчиво произнес я. – От попыток сдвинуть несдвигамое либо поднять неподъемное.

– Лучше помоги, проктолог, блин, – прохрипел шам, красный от натуги.

– Может, ментально попробуешь? – поинтересовался я. – Боюсь, в ней весу под тонну, а я не настолько качок, чтоб кирпичные печки руками двигать.

– Сил нету ментальных, – пожаловался Фыф, сделав все три гла́за как у кота из мультика про Шрека. – Отдохнуть надо. Или выпить. А лучше и то и другое сразу.

Больше для того, чтоб не расстраивать кореша, я навалился плечом на печь, поднатужился… и внезапно почувствовал, что она сдвинулась! И, проехав по полу примерно метр, застопорилась намертво.

Я посветил фонарем вниз. Ни фига себе!

По кирпичной «подушке» шли две рельсы, то ли свинченные с полотна железной дороги, то ли просто спертые с очередной стройки века. По ходу, печь была сложена на приземистой стальной колесной платформе, которую, если не знать что к чему, разглядеть было просто нереально. А между рельсами зияла квадратная дыра со ступеньками, ведущими вниз. Охренеть. Чудо деревенской инженерной мысли.

– Ну, что я говорил! – торжествующе воскликнул Фыф. – Пошли!

И первым рванул вниз.

Я последовал за ним. Правда, спустившись вниз на несколько ступенек, задвинул печь обратно. Для этого к днищу платформы было приварено специальное кольцо. Обратно конструкция поехала с гораздо меньшими усилиями – колеса разработались. После того, как она встала на место, я поискал то, что в ней должно было быть. И нашел. Блокиратор на одном из колес. Примитивный, но надежный. Теперь если бы даже кто-то очень сильно захотел залезть в подвал следом за нами, сдвинуть платформу с места было бы практически нереально. Разве только бульдозером.

Того, что внизу мог кто-то прятаться, я не опасался. Судя по тому, с каким трудом мы сдвинули тяжелую маскировку с схрона, сюда никто не лазил лет тридцать.

Так и вышло.

Спустившись вниз, я увидел большой подвал, метров пятьдесят площадью. Под потолком горели две «вечные лампочки», ввинченные в патроны, которые просто свешивались вниз на проводах. Хотя провода им вообще-то и ни к чему. Эти артефакты, оставшиеся на зараженных землях еще со времен СССР, сама Зона питает, поэтому электричество им не нужно. Вывернешь такую лампочку из патрона, а она продолжает гореть. Без источников питания, сама по себе. Неопасная, и, пожалуй, единственная стопроцентно полезная аномалия. Почему они светят десятилетиями и не перегорают, есть неразрешимая загадка, которых на зараженных землях полным полно. Чудны́ дела твои, Зона, чудны́ и непонятны…

Тусклый свет пыльных лампочек освещал самую настоящую лабораторию. Стальные перегонные кубы, змеевики, термометры, манометры – всё это присутствовало в наличии и даже ничуть не пострадало от времени. Разве что пылью покрылось да паутиной заросло. Под потолком – решетка вентиляции. Похоже, естественной, не требующей дополнительных вентиляторов, которые демаскируют, так как имеют свойство шуметь. Грамотный «Кулибин» организовал это подпольное производство. Интересно, сколько оно выдавало чистой продукции в сутки?

Ответ обнаружился немедленно. Фыф, водя носом словно розыскная собака, прошел в дальний угол. Там стояло что-то большое, накрытое пыльной тканью. Шам потянул за край материи, та упала, породив тем самым серое облако, которое заволокло всё вокруг. Когда же пыльный туман рассеялся, я прежде всего Фыфа увидел.

То стоял, завороженно, не мигая глядя на внушительную, грубо, но основательно сколоченную этажерку, на которой рядами стояли бутыли с мутной жидкостью, плотно заткнутые пробками.

– Ты это унюхал? – поинтересовался я. – Если да, то вопрос ровно один – как? Они же закупоренные.

– Сердцем чую, – шмыгнул носом Фыф. – Я алкаш, да?

– Ну-у-у… – протянул я. – Думаю, всё дело в терминах. В способе говорить. Скажем, можно сказать, что ты ценитель спиртного…

– Понятно, – сказал шам. – То же самое, что алкаш, только культурно. Но всё равно спасибо. Ну что, опробуем продукцию прошлого века?

Я с сомнением посмотрел на бутыли. Выглядели они довольно антикварно. Археологично, можно сказать. Но, в то же время, пьют же вино из древних амфор, поднятых со дна моря? Спирт – он и есть спирт, чего ему будет?

– А давай, – сказал я. – Типа, за встречу. И за удачу, без которой нам бы точно кранты.

…Есть такая байка, что алкоголь ослабляет действие радиации. Не знаю, правда это или оправдание сталкерского пьянства, но мысли о радиации он точно отгоняет. А также и о других проблемах заодно.

Найденный самогон оказался жестоким. Обжег глотку, деранул по пищеводу, упал в желудок – и практически сразу ударил по мозгам, погрузив извилины в легкую алкогольную эйфорию. Грозящую перейти в тяжелую, с последующим неподъемным похмельем, если не соблюсти дозу и увлечься процессом. Я в таких делах всегда стараюсь себя контролировать. Особенно – в Зоне, где никогда не знаешь, в какой момент придется схватиться за автомат. Ибо по пьяному делу пули имеют свойство лететь куда угодно, только не в цель.