Харон аж зажмурился от предвкушения. Ненадолго, может, на полминуты, представляя, как притащит и бросит под ноги Хозяина того самого Снайпера, который уже давно достал всю Зону. И не одну…

Но в Зоне долго стоять, закрыв глаза, противопоказано даже тем, для кого всё равно, открыты они или закрыты. Потому что когда Харон наконец поднял веки, было уже поздно. Поздно искать убежище. Потому что тучи над лесом уже успели окраситься в багровый цвет.

Подчиненные Харона были слишком увлечены новым развлечением – наблюдали, как двое товарищей, не без усилий разметав на удивление крепкие остатки кирпичных стен, пытаются сдвинуть с места тяжеленную русскую печь. Один из них долбанул в сердцах по трубе печи, но только лапу отшиб. Кирпичи, посаженные на отличный цемент, переживший треть века, всё-таки раскрошились от мощного удара, обнажив чугунную сердцевину «печи». Тридцать лет назад самогонщики отлично зарабатывали поблизости от стройки века. Настолько, что смогли позволить себе кардинально побеспокоиться о собственной безопасности.

– Назад! – прошипел Харон. – Назад, идиоты! Выброс близко!

«Монументовцы» замерли.

Магическое, ужасное слово «выброс» способно ввести в ступор любого обитателя Зоны. Выброса боятся все. Мутанты стараются закопаться в землю как можно глубже. Чернобыльские вороны лихорадочно разыскивают дуплистые деревья. Сталкеры ищут заброшенные бетонные подвалы, или, на крайний случай, хоть какое-нибудь здание, сохранившееся со времен аварии на ЧАЭС – в таких строениях губительное воздействие выброса ощущается слабее, и есть шанс выжить.

Все боятся выброса.

Почти все…

Харон не знал, как волна смертоносного Излучения подействует на измененные тела служителей Монумента. Но подозревал, что ничего хорошего не будет. Сила силой, но живое мясо крайне отрицательно реагирует на то, что вырывается из недр Саркофага. А Харон и его подчиненные всё-таки были еще живыми.

Кроме разрушенного дома самогонщиков других строений вблизи не было. Главарь «монументовцев» лихорадочно покрутил головой туда-сюда и понял: бежать бессмысленно. Судя по тому, как стремительно багровело небо, волна Излучения будет здесь минуты через три-четыре. Проклятье! Надо же было так увлечься погоней за этим чертовым Снайпером, что не услышать дребезжания настойчивого «звоночка», который есть у каждого, кто сумел долгое время выжить в Зоне. Чуйка-то давно предупреждала об опасности, но азарт преследования заглушил ее напрочь. И теперь вместо того, чтобы стремиться отнять чужие жизни, нужно думать, как спасти свои.

И решение было только одно.

– Закапываемся! Быстро!!! – проревел Харон и первым ринулся драть мощными лапами зараженную землю Зоны.

На всё, что находится ниже уровня земли, выброс практически не влияет, прокатываясь поверху, словно гигантская волна. Поэтому пришлось реализовывать мутантский вариант спасения, благо Хозяин Зоны силищей «монументовцев» не обделил.

И они успели! Даже раньше уложились. За пару минут все закопались минимум на метр вглубь, словно кроты в норы. Но, тем не менее, «звоночек» в голове Харона продолжал дребезжать всё громче и громче. С чего бы это? Вроде, когда опасность миновала, «чуйка» должна успокоиться…

Харон сосредоточился, пытаясь из-под земли «увидеть» то, что происходит на поверхности…

И увидел.

Они шли плотной толпой, навстречу багровой волне, несущейся по Зоне.

Те, кому выброс не страшен. Потому что он губителен только для живых. Мертвым Излучение по барабану.

Они шли навстречу выбросу, который заставляет живых прятаться по щелям, тем самым загоняя себя в ловушку. Легкая добыча для мертвых, которая сама идет в полуразложившиеся лапы с непомерно отросшими когтями. Например, как эта. Зомби учуяли запах потных тел, разгоряченных сначала погоней, а потом рытьем вместительных нор – и прибавили шагу.

Вот один из них остановился, словно задумавшись, потом неуклюже встал на колени и принялся копать. Только что разрыхленная земля хорошо поддавалась его усилиям. Поэтому меньше чем через минуту зомби упал ничком и вгрызся гнилыми зубами в упругое, живое мясо.

«Монументовец» закричал от неожиданности и рванулся, практически выпрыгнув из свежей могилы, которую он сам для себя выкопал. Удар – и голова зомби лопнула, словно гнилой арбуз, брызнув во все стороны черно-гнойной массой.

Но в следующую секунду толпа зомби подмяла его под себя. Душераздирающий вопль пронесся над зоной. Потом второй. И еще. Понятное дело, это очень больно, когда тебя жрут заживо.

Правда, кричал «монументовец» недолго. Когда дело касается мяса, относительно медлительные зомби становятся очень шустрыми. Большая голодная стая мертвецов способна за считаные секунды сорвать с костей жертвы трепещущее мясо, затолкать себе в гнилые пасти и, чавкая на ходу, заняться следующей жертвой.

Новый крик разнесся над Зоной, но быстро захлебнулся. Волна выброса накатила на толпу зомби, и, похоже, второй «монументовец» умер быстро. То ли Излучение сожгло гортань и легкие, то ли кто-то из живых трупов впился ему в горло.

Харон «видел» всё это – и лишь закапывался глубже. Если у подчиненных есть мозги, они услышат крики наверху и не полезут выяснять, что там происходит, а поступят так же, как их вожак. Ну, а если солдат идиот, то это только его проблемы.

Да, он мог послать мысленный сигнал «всем закопаться как можно глубже!». И, возможно, это спасло бы кого-то. Но Харон знал – те зомби, что при жизни были телекинетиками, и после смерти могут «услышать» беззвучную команду. И быстро, словно по компасу, найти того, кто ее послал.

Не факт, конечно, что в конкретно этой толпе найдется хоть один мертвец-телепат, редкое это явление, почти уникальное. Обычно мутанты такой силы при жизни находят способы не превратиться в ходячий труп после смерти. Но кто знает… Лучше не рисковать. И Харон копал, копал, копал, ввинчиваясь в землю, словно живое сверло. До тех пор, пока крики умирающих не перестали доноситься до его ушей.

Тогда он остановился и принялся дышать. Медленно. Очень медленно. Рыхлая земля плохо пропускает воздух, и если попытаться вдохнуть полной грудью, можно навсегда остаться тут, и могилу копать не придется. Волна выброса проходит быстро, зомби тоже жрут торопливо – в большой стае челюстью не щелкай, иначе будешь глодать голые кости, обгрызенные другими. Но всё равно быстро вылезать на поверхность опасно. Поэтому лучше подождать, медленно погружаясь в состояние полусна, эдакого анабиоза, граничащего со смертью. То существо, в которое превратился Харон, могло многое. В том числе ненадолго умереть, остановив почти все жизненные процессы в организме… «Жизненные ли? И так ли уж я отличаюсь от тех зомби, что пируют наверху?»

Это была последняя мысль Харона перед тем, как его сознание погрузилось в темноту – черную и беспросветную, как ночь после выброса…

***

Я проснулся от того, что захотел жрать. Прям как барракуда. Целиком бы живую рыбину заглотил и не поморщился.