– А это? – глажу ее по щеке. – Он тебя что, и до этого бил?

Она отрицательно машет головой, и я вижу, как в ее глазах блестят слезы. Целую ее глаза. На губах остается соленый привкус ее слез.

Беру ее на руки и несу в ванную. Вот, что ей сейчас нужно. Горячая вода. Она не сопротивляется, обвивает мою шею своими руками и прижимается ко мне теснее. В ванной ставлю ее на пол. Включаю горячую воду, комната постепенно наполняется теплым паром. Смотрю Алине в глаза.

– Справишься? – осипшим голосом спрашиваю ее.

Она, не отводя взгляда, приближается ко мне.

– Без тебя – нет, – встает на носочки и целует меня в губы.

Я прижимаю ее к себе, углубляя поцелуй и, сам того не желая, задыхаюсь ею. Не могу оторваться. Она обнимает меня за плечи, притягивает к себе.

– Не оставляй меня, – просит жарко, обдавая меня своим пламенем.

– Даже если бы захотел, не смог бы.

Мои руки уже под ее водолазкой, гладят спину, она тоже касается меня под рубашкой, я теряю контроль, схожу от нее с ума.

Ванная уже вся в пару, одежда прилипла к коже, стягиваю с нее водолазку, с себя – рубашку, лифчик тоже летит на пол, прижимаю ее к себе. Как же я соскучился по ее коже, по ее нежной бархатистой коже! Встаю на колени, она смотрит затуманенным взглядом. Я всасываю ее напрягшийся сосок, она запрокидывает голову и стонет. Ее ногти впиваются мне в плечи. Нет больше сил терпеть. Снимаю с нее брюки, с себя – штаны и тащу ее под душ. Блин, вода вместо того, чтобы хоть как-то остудить, наоборот, больше возбуждает. Струи воды долбят по коже, разгоняя заряды тока по телу. Поворачиваю ее спиной. Алина такая податливая, будто специально создана для меня. Вода стекает по ее плечам, спине, и я, не медля больше, раздвигаю ее ноги, вхожу в нее. Она выгибается, впуская меня глубже. Я, словно одержимый ею, не могу сдержать страсть. И уже через пару минут меня накрывает оргазм. Алина замирает, а потом обмякает в моих руках.

– Люблю тебя, – шепчу ей в ухо. – Она прижимается ко мне спиной, макушкой утыкается мне в подбородок. Стоит так несколько секунд, поворачивается, целует меня, глядя прямо в глаза.

– И я тебя, – обнимает за талию. – Спасибо!

– За что спасибо? – удивленно спрашиваю я.

– За то, что ты появился в моей жизни так вовремя.

Целую ее в щеку.

– Пошли спать, – говорю это, чтобы засунуть слова, которые рвутся наружу, обратно.

Хочу ей сказать, что это она меня научила после феи опять ощущать этот фейерверк чувств. Теплоту и привязанность. Но почему-то эти слова застряли там, внутри.

Укутываю ее полотенцем, беру на руки. Она пушинка, ничего не весит. Прижимается к моему плечу и прикрывает ресницы. Кладу ее на кровать, она сворачивается клубочком и засыпает, даже не открыв глаз. Я укрываю ее одеялом. Одеваюсь. Ложусь рядом, обнимая. За ночь просыпаюсь несколько раз, проверяю, на месте ли она. Снится какая-то херня. Весь сон бегу за кем-то и не могу догнать.

Утром встал разбитый. Смотрю на часы. Семь. Пора на работу. Смотрю на девушку, которая сладко спит рядом со мной. Во сне ее волосы рассыпались по подушке, и ее лицо такое безмятежное и спокойное. Но тут она поворачивается на другую сторону, и я вижу синяк на ее скуле. Во мне тут же просыпается ярость. Я этого мудака хочу придушить прямо сейчас.

Надо позвонить Палычу, спросить, нет ли у него пацанов, а то если этот Эдик – нарик, а именно это я подозреваю по рассказам Алины, надо быть с ним поаккуратнее. Мало ли, что ему взбредет в голову.

Сколько не оттягивай время, на работу идти надо. Кухня, чайник, душ, кофе, и вот я почти проснулся.

– Доброе утро! – входит Алина в кухню, прикрывает ту сторону лица, где синяк, волосами.

– Привет, – подхожу к ней, целую. – У тебя сегодня выходной.

Она только открыла рот, чтобы что-то сказать, но я ее опережаю:

– Без возражений. Напишешь, как там это… – порылся в памяти. – Ага – без содержания.

Она тяжко вздохнула.

– Что я буду делать здесь одна? – она обводит квартиру взглядом.

– Ну, можешь посмотреть телек к примеру или почитать. У бати офигенная библиотека. Я, правда, не читал. Это он так всегда говорит, – я улыбаюсь, она смущается почему-то. – А может, поиграешь в компьютерные игры?

Я знаю, дурацкий вопрос, но хотел ее вывести из состояния стеснения.

– Нет, Костик, я не играю, да и не умею.

– Ну вот, у тебя есть реальная возможность научиться, – чмокаю ее в щеку. – Все, малыш, мне пора. А что сегодня, напомни мне, по графику?

Она тут же изменилась на глазах. Включила память, задумалась.

– Так, на утро: встреча с Вадимом, потом нужно будет съездить к нескольким мелким фирмам. После обеда – подписать бумаги и проверить договоры.

Я улыбаюсь.

– Как же мне будет тяжко без тебя, – впиваюсь в ее губы поцелуем.

Она тут же льнет ко мне.

– Все, иди, а то ты плохой пример подаешь своим подчиненным.

Через двадцать минут сижу в машине и постукиваю по рулю пальцами в так музыке, жду, когда охрана откроет ворота.

Не думал, что моя жизнь сможет измениться за какие-то две недели так кардинально. То, что мне очень нравится Алина, я понял, наверное, сразу, как только увидел ее в первый раз, но то, что не смогу без нее, понял только тогда, когда увидел в клубе. Когда даже на расстоянии почувствовал, как меня к ней тянет. И вижу по ней, что и ее – ко мне.

Вспоминаю, как она мне только что рассказывала мой распорядок дня, такая милая и одновременно деловая. Словно котенок, в котором скрыта рысь. Да, отец не зря ее выбрал.

Ворота уже давно открылись, но я настолько задумался, что только когда охранник крикнул мне «проезжай», надавил на педаль газа.

Уже обед, а я никак не могу придумать, чем же занять-то себя. Слоняюсь из угла в угол по квартире. По большой шикарной квартире. Как я могу остаться с Костиком? У нас с ним разный социальный уровень. Не могу поверить, что я тяну на роль золушки. Это смешно. В очередной раз проходя мимо огромного зеркала в коридоре, останавливаюсь и смотрю на себя. На скуле синяк. Губы припухлые, но это не беда, они наоборот придают моему лицу симпатичность. Нет, я, конечно, не урод, даю себе адекватную оценку. Но и не модель с обложки, совсем не похожа на тех девчонок, с которыми Костик пестрит в инстаграме. Они там лощеные и практически все – длинноногие блондинки, я же – полная противоположность им. Что он мог во мне найти? Мне все говорили, что у меня кукольная внешность, но не куклы Барби, а скорее тех пупсов, которых продают в довесок.

Может, все-таки почитать? Нет, вспоминаю, что так и не позвонила маме. Последний раз созванивалась с ней четыре дня назад. Как быстро время пролетело. Но хоть радует то, что и она мне не звонила, значит, все нормально. Вот блин, а кому позвонить-то? Тете Тане, соседке? Может, она дойдет до мамы. Димка, маленький засранец, утопил телефон в ведре, и теперь бегает мама по соседям и звонит мне от них. Завтра зарплата. Надо ей денег выслать побольше, может, хоть дешевенький какой мобильник на первое время купит.