Она думала о Райане всю дорогу домой и продолжала размышлять о нем, устраивая велосипед у стены коттеджа и срывая цветы в саду.

Она вошла в кухню. Лекси лежала на полу и играла с Бунтарем.

Дженна поставила цветы в вазу.

— Как сегодня раскопки?

Несмотря на все жалобы, Лекси потребовалось всего несколько дней, чтобы привыкнуть и начать наслаждаться жизнью,

— Весело было?

— Ага. Фрейзер нашел кусок кувшина — все так радовались. Мы договорились встретиться с ним на пляже. Я возьму с собой Бунтаря. Когда ужин? Я умираю с голоду.

Фрейзер? Лекси собирается пойти на пляж с мальчиком?

— Ужин минут через двадцать. Итак… — Дженна достала из пакета филе семги, стараясь говорить обычным тоном. — Ты никогда не упоминала Фрейзера. Он милый?

— У него кольцо в носу, пять татушек, длинные волосы, и он все время сыплет бранными словами. — Лекси трепала густую шерсть Бунтаря. — Он тебе понравится… он ведь понравится ей, да, Бунт?

Дженна с кислой улыбкой положила рыбу в гриль.

— Погоди, Лекси, вот станешь матерью…

— Я не буду такой, как ты. Я буду доверять своим детям.

Дженна почувствовала — настал один из тех самых моментов, когда каждое сказанное слово решает все.

— Я доверяю тебе, Лекси, — спокойно проговорила она. — Ты умная, внимательная, веселая девочка. Но ты все еще ребенок…

— Мне почти шестнадцать, а ты слишком меня опекаешь.

— Я переживаю за тебя. И ты действительно ребенок. Ребенок на пути к взрослой женщине, и все же я знаю, наш с папой развод и переезд дались тебе нелегко. К тому же быть тинейджером непросто.

— Что? Ты помнишь такую древность? — Лекси сказала это шутливо, с улыбкой и взяла миску Бунтаря. — У нас опять рыба? Я скоро перейду на собачий корм.

— Я думала, тебе нравится рыба.

— Нравится. Но ты никогда не готовила ее в Лондоне. А теперь она у нас почти все время!

— Я не готовила ее в Лондоне, потому что папа ненавидел рыбу.

Но теперь Клайва нет, и она стряпает то, что пожелает. И ей это по душе, думала Дженна, смешивая соус терияки для семги.

— Раз ты выступаешь за здоровый образ жизни, ты ведь не будешь против моей прогулки с Фрейзером?

У Дженны было такое чувство, словно она ступает по битому стеклу. Если она откажет, ее обвинят в недоверии, и это может привести к протесту. Если согласится, то будет волноваться весь вечер.

— Я не против, — выдавила она, ополаскивая томаты и добавляя их к салату. — Все, о чем я прошу, — вернись домой до темноты.

— Почему? Сексом можно заняться и при свете дня, не обязательно дожидаться ночи.

— Лекси… — устало прикрыла глаза Дженна.

— Но я не собираюсь этого делать. Мам, поверь, у меня есть мозги. Ты же знаешь, что я не стану этого делать. Ты достаточно часто говоришь со мной о сексе, любви и браке.

Эти понятия должны идти в другом порядке, — слабо запротестовала Дженна.

— И ты пропустила контрацепцию. — Она никак не могла избавиться от мысли о том, что сама была всего на пару лет старше Лекси, когда забеременела.

Лекси закатила глаза, а потом подошла к матери и обняла ее:

— Остынь, мам.

Этот неожиданно теплый жест растрогал Дженну, и у нее ком в горле встал.

— Как мило. Объятия.

— Ага… ну, прости меня, что я так ужасно вела себя при переезде. Место тут и вправду крутое. Я не хотела быть ужасной.

У Дженны словно камень с души свалился.

— Ты вовсе не ужасная, малышка моя. Я рада, что ты хорошо устроилась.

— Было бы здорово, если бы ты меньше за меня тревожилась.

— Было бы здорово, если бы ты давала мне меньше поводов для тревоги.

— О'кей. Если решу сделать что-то поистине плохое, я тебя предупрежу.

— Лекси… о Фрейзере.

— Если собралась поговорить со мной о мальчиках, мам, то не трать понапрасну время. К тому же я наверняка знаю об этом больше тебя.

Дженна моргнула. Может, Лекси и права. У нее был всего один парень, и она вышла за него в восемнадцать лет.

А он ушел от нее в тридцать два.

Лекси увела из салата кусочек помидора.

— Мы просто друзья, понимаешь? Приятели. Он легкий в общении. И у него много всяких штук. Его отец… — Она замолчала и пожала плечами. — Его отец тоже от них ушел. Когда ему было девять. Поэтому его мама сюда и приехала.

— О…

То, что случилось с ней, происходит с миллионами женщин по всему свету. Она не одна такая. Жизни рвутся и вновь склеиваются, и ее тоже потихоньку срастается, не правда ли? Мало-помалу. Она посмотрела на собаку, развалившуюся на кухонном полу, и на букет цветов из собственного сада. Жизнь стала другой, но это не значит, что она нехороша.

— Ты можешь пойти на пляж, Лекси.

— Спасибо! — расцвела Лекси. — Мы просто побродим немного, и все. Фрейзер говорит, после отлива на берегу можно найти всякие клевые штуки. У него для всего есть название. Рядом с ним я чувствую себя настоящей городской фифой.

— Ты должна научить меня. Что еще интересного откопали в замке?

— Много всякой ерунды. Расчески викингов, например… У меня мурашки бегут по коже, стоит представить, как викинги расчесывали ими свои патлы.

— Может, их матери заставляли, — сухо заметила Дженна. Слава богу, перед ней вновь прежняя Лекси. — А какой он, этот замок? Надо будет подняться и посмотреть.

— Жуткий такой. И потрясный. Фрейзер показал мне крутой спуск в темницы. Он свалился туда несколько лет назад, ему даже голову зашивали.

— Звучит опасно.

— Только для тебя. Ты во всем видишь опасность.

— Я мать. Волнение — часть программы.

— Мама Фрейзера не суетится вокруг него. Она позволяет ему жить своей собственной жизнью.

Дженна прикусила губу, сдерживая обиду. Ей постоянно говорят, что делают другие матери, она уже к этому привыкла.

— Я тоже позволяю тебе жить своей собственной жизнью. Просто мне не хотелось бы, чтобы ты проводила ее в стенах больницы или в женской консультации. Иди мыть руки, Лекси, ужин почти готов.

— Хочешь, чтобы я накрыла на стол, приготовила напитки или еще что?

Дженна удивилась, но не подала виду.

— Это было бы здорово, — улыбнулась она. — В холодильнике лимонад, Эванна прислала его нам в подарок.

— Вкуснотища! Я пила его у них дома. — Лекси открыла дверцу холодильника и достала бутылку. — Она его ведрами варит, свежие лимоны и все такое. Она хорошо готовит. Я сказала ей, что ты тоже. Мы идем в субботу на барбеюо, мам?