Предания о переселениях народов сохранились не только у греков, но и уцелевших потомков других наций, имевших контакты с Эгейским регионом в бронзовый век. Так, Фукидид уверенно заявлял, что пеласги когда-то были самым многочисленным народом в материковой Греции, что тирсенцы ранее занимали Аттику и Лемнос и что во времена Миноса большинство Эгейских островов было захвачено карийцами и финикийцами. Геродот же, считавший эллинами лишь грековдорийцев, называл пеласгами все остальные грекоязычные племена. Однако, несмотря на эту ошибку, Геродот сохранил для нас много важных народных преданий. Например, карийцы утверждали, что они происходят из юго-западной Малой Азии, откуда проникли на острова, и что они состоят в родстве с малоазиатскими мисийцами и лидийцами. Лелегами Геродот называл либо тех же карийцев, либо какой-то соседний островной народ. Согласно поздним греческим преданиям, оба народа селились также и в материковой Греции. Кавнийцы, как и ликийцы, считали, что они пришли из Крита в Малую Азию. По словам финикийцев, они раньше жили на Эритрейском море (то есть в южной Аравии), откуда переселились на сирийское побережье, а далее на Эгейские острова; остров Фера они якобы населяли в течение восьми поколений, из которых пять предшествовали Троянской войне. Эти предания вполне согласуются с выводами, сделанными на основе археологических находок. Так, пеласгам могла принадлежать неолитическая культура Фессалии; карийцев, тирсенцев и лелегов можно отождествить с раннеэлладскими и раннекикладскими народами; а каунийцев и ликийцев – с критской диаспорой после разграбления Кносса. Недавние раскопки выявили существование поселений в Библе и Угарите на побережье Сирии, своей культурой аналогичных позднефиникийской культуре. Археологи относят первое появление финикийцев на сирийском побережье к середине 3-го тысячелетия, что согласуется с преданиями финикийцев об их прибытии в Тир около 2700 г. Появление финикийцев на Фере и Кадма в Фивах, происшедшее около 1350 г., подтверждается находкой в фиванском дворце цилиндрических печатей царя Бураббуриаса II (1367–1346).

Дошедшие до нас предания о переселениях грекоязычных народов в основном затрагивают период после Троянской войны. Но у Геродота сохранилась одна интересная подробность о более ранних переселениях: дорийцы в несколько волн заселили Фтиотиду в южной Фессалии, потом Гистеотиду ниже гор Осса и Олимп, а затем гору Пинд, которая на их языке называлась Македнэ. Оттуда они переселились в Дриопиду между Малидой и Фокидой, а после Троянской войны вторглись в Пелопоннес. Первую попытку проникнуть туда они сделали на предпоследнем этапе, за поколение до Троянской войны, объединившись в Дриопиде или неподалеку от нее с ахейским родом Гераклидов. Попытка провалилась, так как их вождь Гилл был убит в единоборстве Эхемом, вождем ахейцев, ионийцев и аркадцев, которые в то время занимали Пелопоннес.

Это предание вполне правдоподобно; мы видим, как племя собственно дорийцев, вытесненное из Фессалии, ведет пастушеский образ жизни в юго-западной Македонии, Эпире и Дриопиде. Когда мощь Микен стала ослабевать, они за поколение до Троянской войны пытаются вторгнуться на юг. Их ранние переселения описываются Геродотом в форме генеалогии: первый этап отождествляется с правлением Девкалиона, а второй – с правлением Дора, сына Эллина. Обычно традиционные генеалогии называют имена двух царей, причем личные имена соответствуют конкретным личностям, а эпонимы – племенам или родам. Последние, возможно, когда-то тоже принадлежали личностям, но они связаны с формированием племени и, вероятно, не подлежат какимлибо хронологическим оценкам. Подобные генеалогии полезны для выявления родства между племенами и их привязки к определенным местностям. Так, предания, пересказанные Гесиодом, говорят, что у сына Девкалиона, Эллина, были в Фессалии сыновья Дор, Ксут (отца Иона) и Эол, тем самым определяя Фессалию как родину грекоязычных народов и указывая на взаимосвязи дорийской, ионийской и эолийской ветвей греческого племени.

Аналогично в случае Трои Гомер пересказывает генеалогию, в которой Дардан, Трой и Ил фигурируют как эпонимы дарданцев, троянцев и илионцев; после них Лаомедонт построил и укрепил Трою (вероятно, Трою VII A, ок. 1300 г.). Эта генеалогия связывает с Троей народы, которые упоминаются в хеттских записях XIV в. как дарденуи и илиунна, возможно являющиеся обитателями Таройсы.

В то время как прародители-эпонимы или боги, с которых начинается генеалогия, отмечают крайнюю точку семейных преданий, имена их потомков в родословной вполне могут быть историческими. Самые длинные генеалогии относятся к Аргосу, Афинам, Фивам и Орхомену, где археологи обнаружили ранние поселения грекоязычных народов. Две из этих династий имеют заморское происхождение: Эпаф из Египта основал династию в Аргосе за девять поколений до Троянской войны, а Кадм из Финикии основал династию в Фивах за пять поколений до Троянской войны. Если в среднем оценить продолжительность поколения в 30 лет, то эти династии были основаны где-то около 1470-го и 1350 гг., первая – в спокойный период до разграбления Кносса, а вторая – после крушения критского морского могущества. Хотя Эпаф и Кадм были иностранцами, они не привели в Грецию чужестранные народы, а эллинизировались сами. В аргосскую династию входят основатели Тиринфа и Микен – Прет (ок. 1350 г.) и Персей (ок. 1290 г.). Афинская династия автохтонная; основатели династий в Орхомене, Коринфе и Пилосе происходят из Фессалии (соответственно Миний, ок. 1380 г., Сизиф, ок. 1320 г. и Нелей, ок. 1280 г.). Эти генеалогии, образуя фон гомеровских поэм, представляют лишь фрагментарные воспоминания о периоде до Троянской войны, так как к 1200 г. почти все эти династии лишились власти.

Кроме того, в поэмах Гомера содержится немало коротких генеалогий, представляющих правящие династии во время Троянской войны. Эти династии, связанные взаимными браками, образуют достаточно четкую структуру, претендующую на историчность. Насколько можно судить, XIII в. был беспокойной эпохой, во время которой главные центры микенской цивилизации были захвачены новыми династиями, причем многие из них породнились с предыдущими династиями. Так, Тидей, пришедший из Этолии, захватил аргосский трон; Атрей, отец которого Пелопс был родом из Азии, захватил трон в Микенах, а его сын Менелай – в Спарте; Нелей, родом из Фессалии, узурпировал трон Пилоса; а династии Ахилла, Аякса, Идоменея и Одиссея продолжаются всего на два поколения до Троянской войны. Именно с этих династий, основанных в период около 1280–1230 гг., берет начало век героев гомеровских поэм. Эти личности предстают перед нами совершенно отчетливо, в отличие от их предшественников – Персея, Миноса, Сизифа – смутных фигур, скрывающихся в туманах преданий.

Гесиод поместил между бронзовым и железным веками «божеественное племя героев, из которых многие погибли в жестоких войнах и ужасных битвах: одни под стенами семивратных Фив в стране Кадма, сражаясь за наследство Эдипа, другие под Троей, куда их принесли корабли по морским просторам». Их подвиги, приходящиеся на период 1250–1150 гг., являются темой как для эпических поэм, принявших свою окончательную форму, вероятно, в IX и следующих веках, так и для аттической драмы V в. Эпические поэмы делятся на три главных цикла: фиванский цикл, охватывающий два поколения до Троянской войны, геракловский цикл и троянский цикл, который затрагивает также и последствия Троянской войны. Судя по аналогичным героическим векам других цивилизаций, такие эпохи были недолговечными, продолжаясь лишь три или четыре поколения, и возникали обычно при соприкосновении менее культурных, но более мужественных воителей с развитыми, но находящимися в упадке цивилизациями. Для них характерны агрессивные и хищнические войны, в которых господствующий класс воинов порывает с традиционными узами верности своему народу или племени. В Греции век героев отмечает финальную фазу упадка великой цивилизации бронзового века в эгейском мире. Поэтому, возможно, он имеет мало сходства с предшествующим периодом, чьи благородные останки известны нам благодаря археологам. Так, герои Гомера могли быть неграмотными, в то время как письменность применялась для хозяйственных нужд в микенских дворцах до и во время героического века. Кроме того, герои практиковали кремацию, а оседлые народы бронзового века своих мертвых предавали земле. В некоторых случаях герои пользовались оружием, уже вышедшим из употребления в поздний микенский период. Да и наконец, свежесть их духа и свобода от социальных и религиозных ограничений скорее характерны для пришельцев, чем для вождей медленно возмужавшей и зрелой цивилизации.