Лицо начинает гореть от стыда, а живот предательски обжигает горячей волной.

— Я правильно понимаю, что ты выбираешь действие? — делает последнюю глубокую затяжку и вышвыривает окурок в окно.

— Да, — тихо отвечаю я, прикрывая глаза.

Мужчина усмехается, снова располагаясь в кресле. Расслабленно откидывается, опуская руки на подлокотник. Молчит, рассматривая меня. Сглатываю, от его алчного взгляда сердце колотится в ожидании чего-то…

— Иди сюда, детка, — хлопает по своим коленям. — Дальше ты будешь играть у меня на коленях.

Задерживаю дыхание. Я уже это делала, но все равно волнительно. Ой, мамочка, это такое знакомое чувство. Когда любая близость с парнем сладко волнует. Только то были парни, а это взрослый мужчина, хищник, и волнение зашкаливает.

— Бери свой бокал и иди ко мне, — манит пальцем, и я иду, сжимая тонкое стекло бокала. Сажусь на мужчину сверху, лицом к лицу, упираясь коленями в кресло. — Вот так, — обхватывает бедра, дёргает на себя, вжимая. — Твой ход, детка, — отбирает у меня бокал и делает из него глоток, смотря в глаза. Его запах еще больше кружит голову, а его близость лишает воли.

— Зачем ты это делаешь?

— Что именно? — поглаживает мое бедро, скользя по ноге к коленке и назад, немного забирается под шортики и снова скользит вниз.

— Прикасаешься ко мне, целуешь, ласкаешь, задаешь вопросы… — закусываю губы, когда его наглые пальцы забираются под шорты глубже, поглаживая попу.

— По-моему это очевидно. Я хочу тебя, детка. Есть в тебе что-то манящее, то, что хочется распробовать. Очень хочется… — его голос становится ниже, начиная вибрировать. Чувствую, как между ног упирается его желание. Глеб делает еще один глоток из моего бокала и тянется к моим губам. Целует, вливая в мой рот алкоголь, тут же углубляя поцелуй, сплетая наши языки, лишая дыхания, разума и здравого смысла. Такой пьяный и обжигающий поцелуй тут же растекается по венам, неся обжигающее возбуждение.

Слышу, как бокал падает на пол, разбиваясь со звоном вдребезги, но мужчина не позволяет мне отстраниться, зарывается в волосы, сжимая их на затылке, фиксируя на месте, бесконечно долго целуя. Это так сладко, остро, на грани чего-то сумасшедшего. Мне на все плевать, пусть берет все, что хочет. Я впервые настолько теряю голову с мужчиной, что даже мысли не возникает его остановить.

Ничего не соображаю, только чувствую горячее дыхание на моих скулах, жадные поцелуи на моей шее и руки на бедрах. Откидываю голову, открывая мужчине полный доступ, потому что хочется большего. Хочется отдать ему себя и принять все, что он может дать. А он может много, то, чего у меня никогда не было.

Опускаю ладони на его голую грудь, ласкаю, перебирая пальцами, слегка царапаю, когда Глеб прикусывает кожу на моей шее и тут же зализывает укус языком.

Глеб тянет мою майку вверх, и я поддаюсь, помогая себя раздеть.

— Детка хотела продолжения?

— Да, — выдыхаю, закатывая глаза, выгибаюсь, как кошка, когда он ласкает грудь, поглаживая соски.

— Ты же понимаешь, что я не остановлюсь? У меня хорошая выдержка, но с тобой она дает сбой, я не смогу остановиться, даже если ты этого захочешь.

— Не останавливайся…

На самом деле я совершенно не соображаю, на что даю согласие, мне просто дико хорошо, и я хочу, чтобы это никогда не заканчивалось.

— Ты даже не представляешь, на что соглашаешься, — усмехается мне в губы. На минуту зависаем, смотря друг другу в глаза. И я тону в этой серой бездне, которая меня поглощает.

— Не представляю… Покажи мне. Я хочу.

— Скажи мне «да», детка.

— Да, — без сомнений выдаю я.

Глеб стискивает мои бедра. Рывок — поднимается на ноги вместе со мной, вынуждая обхватить его торс ногами и вцепиться в его плечи.

Он несет меня в спальню. Света нет, мерцает лишь телевизор, который вещает музыку.

Вскрикиваю, когда мужчина кидает меня на кровать, нервно усмехаюсь, отползая ближе к изголовью.

Глеб нависает надо мной, цепляет шортики вместе с трусиками и быстро стягивает их, отшвыривая на пол. Сжимаю ноги, когда мужчина выпрямляется, осматривая меня. Комната кружится, тело такое легкое и очень чувствительное. Стискиваю покрывало, наблюдая, как Глеб расстегивает ремень, ширинку и снимает штаны, откидывая их на пол, а за ними и боксёры. Закрываю глаза, подрагивая, когда вижу его внушительный, уже налитый член.

Все, назад дороги не будет, я сказала «да» мужчине, которого, по сути, не знаю. Я сошла с ума, скорее всего мы не будем вместе долго и счастливо, но я хочу, чтобы он был первым.

Глава 15

Рада

Глеб забирается на кровать, и мое сердце начинает биться в истерике. Сглатываю, когда он обхватывает мои ноги и сгибает в коленях. Мужчина пытается их развести, но они рефлекторно сжимаются.

— Расслабься, детка, — шепчет он мне, наклоняется, целует мои колени. — Просто отпусти себя, будет хорошо, — обещает он, и я верю.

Как можно не доверять мужчине, который целует мои ноги?

Позволяю ему развести колени, запрокидываю голову, прикрывая глаза. Я полностью открыта для него, как никогда не была открыта ни для кого другого.

Чувствую, как он ведет губами от коленки к внутренней стороне бедра. Это так чувствительно и действительно хорошо. Тело расслабляется, окатывая обжигающими волнами возбуждения. Его поцелуи граничат с агрессивными укусами, словно хищник с трудом держит себя в руках. Но мне не больно, мне дико хорошо. Неосознанно пытаюсь сжать ноги, когда горячие губы касаются лобка.

— Не смей закрываться! — рычит Глеб, с силой разводя мои ноги, удерживая их. Шумно выдыхаю и тут же закусываю губы от ощущения его языка в самом интимном месте.

Меня оглушает вспышкой чего-то очень горячего. Его губы целуют меня там, где больше всего хочется, его язык раскрывает складки, пробираясь глубже.

Это так… пошло, грязно и невыносимо сладко. Издаю рваный стон, когда кончик его языка ударяет по клитору и ласкает, облизывает. Всасывает сильно, до дрожи в ногах. Никогда так быстро не заводилась и не подходила к точке невозврата. Когда невозможно держать себя в руках и контролировать тело, когда хочется кричать от острого удовольствия. Когда живот болезненно ноет, требуя большего. Хочется оттолкнуть мужчину и одновременно прижать сильнее, начать вилять бедрами, требуя большего.

Тело снова паникует, когда, его пальцы проникают в меня, но умелые губы творят нечто невообразимое, не