Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Солнце уже зашло, но видно все отлично – на небе уже появилась полная луна, освещая все вокруг призрачным серебристым светом. Знаменитые южные дубы, кстати, в лунном свете выглядят необычно: на многих деревьях с ветвей вниз свисают клочья или лиан, или плюща, черт знает как это называется. И раскидистые деревья в разбавленной лунным светом темноте выглядят живыми. Впечатление, словно мы в оживший фильм ужасов попали. Нуар вокруг, самый настоящий.
Судя по тому, как темноволосая невоспитанная красавица вцепилась в мой локоть, у нее это впечатление гораздо сильнее. Мне-то что, я с темной нечистью нос к носу сталкивался, мне что катаклизмы, что эти дубы...
– Туда, – махнул я рукой в сторону нагромождения из двух простых домов.
– Почему не туда? – спросила Алиса, показав в сторону белого особняка.
Вопрос ее я проигнорировал. Хотел было ответить, но в памяти появилась картинка воспоминаний, как эта сейчас такая испуганная и дрожащая от холода и страха девушка совсем недавно кидалась в меня бутылкой с катера. С ругательствами, которые вслух в приличном обществе не произнесешь.
– Ты идешь?
– Да, – не стала девушка задавать больше вопросы.
Бутылку шампанского я не забыл, но морально топтаться на ее чувствах сейчас не собирался. Когда оппонент слаб и жалок, в этом нет никакой чести.
«По прошествии времени преступник забудет причину своего преступления, поэтому лучше всего сразу его казнить», – тут же озвучил внутренний голос цитату из кодекса самурая.
Ой да заткнись ты, умничать тут будешь, – мысленно выругался я сам на себя, направляясь к заваленным намытым хламом домам. Обойдя остатки смытого волной и частично сложившегося дома, зашли во второй, устоявший на сваях. Я опасался найти здесь мертвых людей, но дом оказался пуст. Все же волна ударила после обеда – в то время, когда жители еще в основном не дома, а еще на работе.
Этот уцелевший дом не стоял на сваях словно на куриных ножках – как большинство домов у самого берега. Но первый этаж здесь был хозяйственным – гараж, беседка, мастерская. Все завалено мусором, в пустом гараже на две машины стоит вода. На втором этаже несколько стекол выбито – от удара второго дома, но с обратной от берега стороны обнаружилась уцелевшая сухая комната. Судя по розовому одеялу и плакатам на стенах, принадлежит девочке-подростку.
– Располагайся, – взял я за руку Алису, проводя в комнату. Девушка в коридоре была явно дезориентирована, шла выставив руки и глядя невидящим взором широко раскрытых глаз. Тыкалась бы как крот, если бы я ее не провел.
– Как ты здесь видишь вообще? Еще и в очках? – не выдержала вдруг она.
Хм. Интересный вопрос, я как-то не обратил внимания. Ну вот так, вижу: во мне, похоже, вместе с эхом Сияния проснулась частичка демонической сущности. Поэтому темнота для меня как для кошек, серыми красками раскрашена.
Или же это дело не во мне и не в Сиянии, а у этой слепошарой подруги просто куриная слепота, или как там называется неумение быстро привыкать к изменению естественного освещения. Хотя я в темных очках, так что без некоторых изменений моих возможностей точно не обошлось.
Оставив Алису в «розовой» комнате, прошел в соседнюю, с разбитым окном. Вытащил оттуда в коридор комод и небольшой стеллаж, и сбросил их на лестницу вниз по ступеням вниз так, что они встали в распорку. Выбитое окно комнаты смотрело прямо на остатки разломанного и сложенного дома, по которому в принципе сюда можно было забраться. Поэтому разбитое окно я перегородил большим шкафом, уронив его, так что через это окно влезть без шума не получится.
Полностью мои манипуляции конечно возможность попасть на второй этаж не перекроют, но, если кто-то ночью попытается подняться к нам, я хотя бы заранее это услышу.
Кухня в доме была на первом этаже – куда я с трудом спустился через свою же баррикаду. Холодильник не работал, да и продуктов там оказалось мало. Взял пару готовых гамбургеров в магазинной оберточной бумаге, молоко, нашел в кухонных шкафах кукурузные хлопья, бросил в пакет с едой глубокую тарелку, ложку.
Когда нашел внизу зеркало, снял очки – глаза нормальные. Отлично, просто отлично. А то ориентируясь в темноте в солнцезащитных очках внимание привлекаю и вопросы провоцирую, не без этого.
Возвращаясь на второй этаж, перелез через баррикаду, отметив места куда надо еще хотя бы кресло бросить, вернулся в «розовую» комнату. Алиса уже забилась в угол между стеной и кроватью. Сидела на полу, поджав колени к груди и обхватив их руками.
От еды девушка отказалась. Подойдя к окну, я задернул занавески наполовину и сел на подоконник, начиная ужин. Так чтобы и за улицей следить-наблюдать, и чтобы мой силуэт вдруг не увидел никто.
Неспокойно мне как-то – отметил я, жуя холодный гамбургер. Потому сюда и пришел, а не к людям. Понятно, что гораздо комфортнее было бы переночевать в жилом комплексе кондоминиума, который с берега видели, или попробовать попроситься на ночлег в дворцовый особняк неподалеку. Массивное здание, наверняка там на втором этаже все в порядке.
Но предчувствие меня от этого останавливало.
Вроде бы здесь другой мир, совсем другие соединенные, вернее в этом мире разъединенные штаты, но все же чувствую, шестым чувством, назовем это так, что добром случившееся не кончится.
Американцы парни увлекающиеся – золотой середины у них нет. Они, даже в благополучном своем обществе, то исполнившую в Унесенных ветром роль Мамочки актрису на премьеру не пускают, потому что для черных по законам штата должен быть отдельный зал, то Унесенных ветром из списков к показу вычеркивают, как расистский фильм, при этом вводят обязательные культурные расовые квоты.
Здесь же, в этом мире, где под эгидой ООН существует институт негров, не-граждан, вообще опасаться уличных беспорядков велело само Провидение, как тут говорится. В общем, в особняке или кондоминиуме было бы комфортнее, но по моему разумению лучше перебдеть, чем недобдеть.
Послушав немного тишину за окном, я повернулся к Алисе и заговорил негромко. Хотя голос мой звучал пусть и негромко, но в полной тишине был
