что она знает обо мне все, — начиная с двойки по математике, которую я скрывала от мамы в пятом классе, заканчивая прошлогодним корпоративом, когда я выпила лишнего и уснула на чужом рабочем столе. Между черных бровей Нурай ханым залегли две параллельные морщинки, похожие на значок паузы, и я догадалась, что большую часть времени моя новая начальница недовольно хмурится.

Я догадывалась, что новенькая девушка безо всякого опыта, да еще и в разгар сезона — не предел ее мечтаний. Вслух она ничего не сказала, да этого и не требовалось: поджатых губ было достаточно.

Интересно, что наговорил ей Серкан? Может, она решила, что работу я получила по блату? Или закусила удила, потому что ей не нравились приказы нового босса? Еще бы: не успел вступить в права, а уже навязывает каких-то сомнительных девиц.

Что ж, как говорится, враг моего врага — мой друг. И чем быстрее я помогу Нурай ханым понять, что я к Серкану никакого отношения не имею, а в ней вижу гораздо больший авторитет, чем в нем, тем легче пройдет эта неделя.

— Тешеккюрлер, Нурай ханым, — учтиво поблагодарила я по-турецки старшую горничную, когда та выдала мне униформу Всем своим видом демонстрировала свою готовность вписаться в здешние порядки.

Может, конечно, мне и показалось, но суровый взгляд женщины немного смягчился, и она, удостоив меня ответным кивком, удалилась.

Собственно, из-за нее я больше всего и переживала, когда мы с Мехметом подъезжали к отелю. Рабочий день горничных начинался в десять, а в главный корпус мы забежали лишь в половину одиннадцатого. А я только навела мосты! Если бы Мехмет не заявился ко мне посреди ночи, я бы заранее отпросилась у нее, объяснила ситуацию… Но упускать возможность бесплатно добраться до консульства было нельзя. И теперь мне оставалось лишь надеяться, что Мехмет и правда уладил все со своим дядюшкой, и что Нурай ханым это не очень разозлит.

Впрочем, как выяснилось, бояться мне следовало вовсе не старшую горничную.

В фойе меня поджидал Серкан. Точнее, он просто околачивался у стойки ресепшн, сверяя с администратором какие-то бумаги, но едва завидев меня, мужчина так хищно сощурился, что сразу стало понятно: документы сейчас Серкана волнуют меньше всего.

— Ты опоздала, — сухо констатировал он, приближаясь к нам с Мехметом.

— Мы ездили в консульство… — я облизнула пересохшие губы. После инцидента в кабинете Серкан начал вызывать у меня какую-то жуткую оторопь. Видно, подсознательно я боялась, что он снова заставит меня встать перед ним на колени.

— Ночью? — Серкан вскинул бровь и смерил меня презрительным взглядом. — Я думал, ты спишь только с миллионерами.

— Ни с кем я не сплю! — я почувствовала, как нестерпимо горят щеки. Когда же он, наконец, угомонится?! И откуда ему вообще знать, когда я ушла? Он что, следил за мной? Просматривал камеры видеонаблюдения?

Мехмет что-то быстро затараторил по-турецки, явно вступаясь за меня. Милый Мехмет! Понял, наверное, что запахло жареным и вновь решил поступить по-рыцарски. Единственное слово, которое мне удалось выцепить из его тирады, было «Муса». Точно! Пусть Серкан сам уточнит у дяди Мусы, и тот подтвердит все наши показания.

Решив, что вопрос исчерпан, я попыталась было слинять, но Серкан жестко перехватил меня за локоть и бросил в Мехмета короткой фразой.

Мой спаситель выразительно посмотрел на меня на прощание, мол, сочувствую, конечно, но тут я бессилен, — и был таков.

— Отпусти, — я отдернула руку с вызовом взглянув на Серкана. — Тебе что, заняться больше нечем?

— Вам, — ледяным тоном поправил меня мужчина. — Ты будешь обращаться ко мне Серкан-бей, как все.

— Прошу меня извинить, Серкан-бей, — я изобразила реверанс. — Не знала, что этот отель назвали Султаном в честь вас, мой повелитель.

— Браво! — чертов нахал хлопнул в ладоши. — Жаль, у нас нет при отеле театра. Ты так много врешь, что из тебя бы вышла отличная актриса.

Я уже раскрыла рот, чтобы выяснить, где это я умудрилась ему наврать, но вовремя передумала. Какого лешего я вообще должна перед ним оправдываться? Пусть думает обо мне, что угодно. Если ему так нравится считать меня девушкой облегченного поведения — да на здоровье! Может, хоть тогда он будет меньше до меня докапываться. И потом: только ему, что ли, можно действовать мне на нервы? Пора бы этой сволочи узнать, что я в игре на нервах — Паганини.

— Вы правы, Серкан-бей, — с нарочитым раскаянием я опустила глаза. — Я не должна была уходить без разрешения. В следующий раз, когда я захочу заняться с Мехметом жарким первобытным сексом, я обязательно вас предупрежу. И потом предоставлю письменный отчет. Или вы предпочитаете видео?

На долю секунды мне показалось, что Серкан лопнет, как воздушный шарик. Его ноздри трепетали от гнева, глаза потемнели, на лбу вздулась жилка. И хотя я, скажу честно, порядком струхнула, — в таком бешенстве я людей еще не видала, — удовольствия мне эта картинка тоже доставила немало. Вот бы сфоткать — и в рамочку. На тумбочке у кровати. Чтобы засыпать на новом месте было слаще.

— Ты закончила? — процедил Серкан.

Ха! Да я еще даже не начинала!

— С Мехметом? — невинно переспросила я. — По-русски правильно будет «кончила». И да, пару раз. Сначала в его машине, а потом…

Но договорить мне было не суждено. Потому что на моем предплечье, будто наручники, сомкнулись безжалостные мужские пальцы, и Серкан буквально поволок меня через все фойе, как тряпичную куклу.

Я успела лишь пискнуть, но это не возымело никакого эффекта. Серкан вообще никого и ничего не замечал вокруг себя. Плевать ему было и на туристов, и на других сотрудников, — у него разве что пар из ушей не шел.

Знаю, увлеклась я мальца своим спектаклем. Но театр — такая штука. Затягивает. Вот бы еще теперь как-нибудь спастись… Ведь не утопит он меня в ближайшем бассейне? Не задушит золотистым шнуром для штор в своем кабинете? И не вынесет потом в этой самой шторе на свалку мой охладевший труп?

Если до этого Серкан казался мне довольно цивилизованным… Ну, с поправкой на комплекс Наполеона, клинический нарциссизм и неоперабельную одержимость собственной персоной. То сейчас я не на шутку опасалась за свою шкуру. В человека в дорогом деловом костюме будто вселился самый настоящий демон. И почему я не додумалась оставить вчера в полиции записку?