— Ну хорошо. Только минут десять, не больше. Переоденьте обувь, возьмите у медсестры халаты и пройдите наверх. Если он спит, не будите. А главное — ни в коем случае не волнуйте его!

— Конечно, конечно, Светлана Антоновна, мы ведь ему не враги! Спасибо вам большое!

Когда мы двигались по лестнице на третий этаж, мама вполголоса поинтересовалась:

— Как тебе это удалось? Вчера она была абсолютно невыносима.

Я пожал плечами:

— Понятия не имею. Может, нам повезло и у нее сегодня хорошее настроение…

Мама ничего не ответила, но по ее лицу я понял, что вопросы у нее остались. Мой опыт Э-мага копился по крупицам и требовал осмысления, но времени на это уже не было, так как мы подошли к папиной палате.

Перед дверью я остановился:

— Слушай, давай сперва я один загляну, а?

— С чего это вдруг? — заупиралась мама.

— Мне очень нужно! Пожалуйста!

Умоляющий тон и взгляд я вновь дополнил положительным импульсом, и мама сдалась.

Едва войдя внутрь, я на мгновение замер: до боли грустно было видеть отца вот таким — бледным, ослабевшим, с измученным лицом и подключенным к кардиомонитору. Но я подавил печаль — не она мне была сейчас нужна, а любовь и вера в его выздоровление.

Он спал. «Оно и к лучшему! — пришла мысль. — Меньше потом вопросов будет».

Для верности я прикрыл глаза, дабы никакая зрительная информация меня не отвлекала, и открыл внутренние шлюзы. Положительная волна хлынула из меня неудержимым потоком, словно вода, прорвавшая плотину. Но в отличие от последней она не сметала все на своем пути, а, напротив, исцеляла, возрождала, дарила жизнь.

Тогда я не умел соразмерять свои силы и полагал, что для преодоления папиного недуга придется применить максимум моих возможностей… Это позже я узнал, что Сила, излившаяся из меня в то утро, способна была на гораздо большие свершения. Направлял я Э-магию только на отца, да и никого другого в палате не было, но она распространилась сквозь стены на все кардиологическое отделение… Однако не стану забегать вперед.

В данный момент я только видел, как дыхание отца стало более ровным, а щекам вернулся румянец. Неужели получилось? Внешний эффект был налицо, да и внутренний, надеюсь, от него не отстал. Впрочем, нет: «надеюсь» — не слишком подходящее слово. Во мне появилась уверенность в успехе. Папа был исцелен, я это нутром чувствовал.

Когда в палату вошла мама, она не поверила своим глазам — настолько разительными оказались перемены в отце. Я склонился к ее уху и шепотом проговорил:

— А он выглядит совсем неплохо, правда?

Она молча кивнула, не скрывая счастливых слез. Дав ей еще с полминуты полюбоваться умиротворенным выражением папиного лица, я взял ее под руку и повел к выходу. Она не сопротивлялась.

РЕТРОСПЕКЦИЯ 2

Денис Колесников

Новосибирск, 18 октября 2003 г.

Вечера возмездия пришлось ждать почти неделю. Демон сказал Денису, что предпочитает охотиться в темноте, а улизнуть из дома поздно вечером не представлялось никакой возможности: отец был стопроцентной «совой» и не спал порой до трех ночи. Но на следующей неделе, как случайно услышал мальчик, у него намечалась очередная командировка, так что возможность должна была появиться. Начало недели Денис потратил на осторожное выяснение привычек Бродкина с дружками. Самым полезным для него оказалось их обыкновение по пятницам пить пиво в заброшенном парке за домом Скаченко. Когда Денис узнал об этом, по его лицу расплылась улыбка, которой мог бы позавидовать Чеширский кот: место было просто идеальным. И спрятаться есть где, и свидетелей можно не опасаться. Успел он разведать и оперативную обстановку на местности, подобрав место для засады.

В отсутствие отца мать давала Денису заметно большую свободу, словно стараясь таким образом компенсировать режим жесткой диктатуры, царивший в доме Колесниковых. Так что в заветную пятницу Денис заблаговременно прибыл на место и ждал своих мучителей, укрывшись за растущей в парке разлапистой елью. Само по себе желание пить пиво на улице холодными октябрьскими вечерами вызывало недоумение, но, скорее всего, тут важен был не напиток и не погода, а ощущения независимости и взрослости, которые давало его потребление. Впрочем, мальчику было плевать, чем руководствовались Бродкин и его мини-шайка. Ему от них нужно было только одно — чтоб они сдохли, в чем он собирался им изо всех сил поспособствовать. И в данных обстоятельствах эта их привычка была как нельзя кстати.

Странным образом присутствие демона в его теле оказало на Дениса довольно благоприятное воздействие: у него обострилось ночное зрение, и он стал более сильным, выносливым, быстрым, менее чувствительным к холоду. Раньше через час ожидания при такой погоде у него бы зуб на зуб не попадал, а в перспективе была бы обеспечена весьма серьезная простуда. Но сегодня он не ощущал ни малейшего дискомфорта. Просто стоял и терпеливо ждал, переполненный решимостью отомстить. Денис знал, что дождется. Не мог не дождаться.

Бродкин с дружками появился около половины девятого. Скаченко нес в руках два пакета с чипсами. Пиво же, по-видимому, маскировалось под куртками: не ровен час, увидит кто-нибудь из знакомых. А там и до родителей может дойти. На мгновение Денису стало интересно, как эти шестнадцатилетние оболтусы ухитряются добывать пиво. Но интерес тут же угас, потому что был абсолютно праздным. Какая разница, если жить им оставалось считаные минуты?

Денис еще раз огляделся. Деревья, несмотря на то, что потеряли большую часть листьев, надежно отгораживали место действия от окон ближайшего дома, да и темнота сгустилась основательно. Шайка-лейка позаботилась выбрать место поглуше, так как отцы у всех троих, по слухам, были скоры на расправу, и ремни с тяжелыми пряжками в их домах часто пускались в ход. Денис ухмыльнулся: надо же, словно нарочно создали для него все условия. Что ж, пора начинать.

Он вышел из-за ели и направился к старой раздолбанной скамейке, на которой расположилась ненавистная ему троица. Его приближение заметили не сразу: все трое как раз начали уговаривать по первой бутылке. Оторвавшись наконец от горлышка, Бродкин чуть вздрогнул, прищурившись, вгляделся в приближающуюся фигурку и довольно осклабился:

— Парни, кажется, программа сегодняшнего вечера будет более насыщенной, чем обычно. В нее войдут еще и развлечения.

Колупаев и Скаченко с готовностью заржали.

На лице Дениса появилась усмешка, не предвещавшая его врагам ничего хорошего.

— Посмейтесь напоследок, подонки! — негромко произнес он.

— Чё ты сказал, жертва?! — переспросил Скаченко, поднимаясь.

Однако Денис не удостоил его ответом: в этот момент он выпускал на волю демона. Сознание мальчика мигнуло, словно собравшаяся погаснуть лампочка, но все же не оставило его. Каким-то мутным взглядом, обессиленно прислонившись к дереву, он наблюдал дальнейшие события.