в Индии, и в Юго-Восточной Азии, и дважды в Китае[88]. Вполне вероятно, что и этот список неполный.

Что и говорить, многое изменилось с тех пор, как мы ловили вепрей в лесу, и сегодня мы видим свинину в виде обработанного мяса в витрине-холодильнике или вакуумной упаковке. И дело не только в широкой доступности мяса. Как мы изменили животных почти до неузнаваемости, сделав из диких зверей промышленное сырье, так и они изменили нас.

Общины охотников и собирателей вели относительно мирную жизнь, заметного социального неравенства не было. Люди расселялись по большим территориям и почти не контактировали с членами соседних общин. Отношения, скорее, выстраивались с животными. Вероятно, мы чувствовали единение с ними. Они уже не были для нас чужаками: в русле тотемизма в животных видели воплощение неподвластных человеку сил природы. Впрочем, по мере интенсификации одомашнивания такая картина мира претерпевала трансформацию.

Подчинив себе животных, человек стал видеть себя не «одним из всех», а «господином над всеми». Это нашло явное отражение в новых духовных представлениях: сначала в мифологии, где человек занимал все более значимое место, а потом и в мировых религиях с их образом всесильного бога, по чьему подобию мы были созданы. Нигде новые воззрения не находят более яркого выражения, чем в Книге Бытия, где Господь говорит: «…и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле»[89][90]. И мы, конечно, последовали слову Божьему.

Глава 6

Не на одной волне

Неделя в Ярене выдалась необычная. Погода стоит жаркая, за 30 ℃. Крылья ветряных мельниц неподвижны, а берег усеян выброшенными морем водорослями и медузами. Похоже, лето в этом году особенно расстаралось, но нет-нет да и задумаешься, что у такой погоды есть и другое объяснение – более зловещее и значимое. Кто-то, наверное, считает, что яренцы в меньшей степени ощущают изменения климата, чем другие норвежцы, – не потому, что местным фермерам свойственна бóльшая стойкость духа, а потому, что для Ярена всегда были привычны условия, наступления которых в ближайшие годы опасаются в других регионах страны: мягкие зимы и дождливые лета. Отсутствие ярко выраженных времен года стало здесь главной предпосылкой высокой урожайности. Землю можно начинать обрабатывать еще ранней весной, а период вегетации длится до конца осени. Правда, в последние пару лет погода преподносит фермерам сюрпризы, и сильнее всего это чувствуется в свинарниках. В жару в них ощущаешь себя как в парилке, так что теперь Лейв внимательно осматривает вентиляционный люк в потолке, почесывая лоб козырьком кепки.

– Как бы хорошо вентиляция ни работала, внутри не прохладнее, чем снаружи, – говорит он.

Не самые подходящие условия для животных, не способных потеть. Не на пользу им и то, что здесь нет луж или грязевых ям, где можно было бы охладиться. Свиньям угрожает перегрев и тепловой удар. Если условия станут невыносимыми, нагрузка на сердечно-сосудистую и дыхательную системы может их убить.

– В том году еще хуже было. Если так и дальше продолжится, придется мне что-то придумывать.

Лейв размышляет, не установить ли на потолке разбрызгиватель, который бы поливал свиней водой, когда становится слишком душно. Сейчас им остается только довольствоваться постоянным проветриванием и лежать в своих отсеках.

– Пока животные лежат себе спокойно и не волнуются, ничего с ними не случится, – объясняет Лейв.

«Неплохо же этим свиньям!» – думается мне. А нам каково?

Вопрос непраздный. Недавно я слушал последний доклад Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК) ООН. Его готовили ученые из 52 стран на основе 7000 исследований, а основная идея уже успела навязнуть в зубах: ешьте меньше мяса. Иначе нам не справиться[91]. Из всех парниковых газов, выбрасываемых в атмосферу по вине человека, 14,5 % приходятся на скот. Это примерно равно суммарным выбросам транспорта всей планеты, т. е. всех автомобилей, кораблей, автобусов, грузовиков и самолетов, вместе взятых[92]. Вполне очевидна важность гуманного отношения к животным, но когда то, что мы едим, ставит под угрозу будущее наших детей, разумным было бы признать, что проблема переходит уже на совсем другой уровень. Значит ли это, что на вопрос, сколько еще мы сможем есть мясо со спокойной душой, ответом будет «нисколько»?

При обсуждении потребления мяса и изменения климата находится столько подводных камней и аспектов, которые необходимо учитывать, что у многих просто опускаются руки. Более того, споры вокруг влияния сельскохозяйственных животных на климат, похоже, связаны все с теми же острыми углами, что и дискуссии о защите животных: из исследований сложно исключить конфликт интересов. Авторитетнейший специалист по аграрным исследованиям в Норвегии Рейдар Альмос однажды в ходе полемики с Ханной-Леной Дальгрен, популяризирующей вегетарианство и ведущей блог о питании, выразился по этому поводу так: «Из-за своей зашоренности новые веганские секты в вопросе климатических изменений сами приносят много вреда»[93]. Альмос мог бы и дальше говорить, что на животных приходится меньше половины суммарных выбросов от сельского хозяйства Норвегии, но, на его беду, данные были проверены сайтом Faktisk.no, который признал утверждение Альмоса «на деле полностью ошибочным»[94]. Из парниковых газов, выделяемых аграрным сектором Норвегии, – а это 8,6 % от всех выбросов в Норвегии – на животных приходится 72 %[95]. Так что животные действительно представляют собой значительную часть проблемы.

В том, что касается мясной промышленности и ее влияния на климат, как известно, большим камнем преткновения становится корова. То ее одну на фоне других животных обвиняют во всех грехах, то превозносят как спасительницу всего и вся. Такой неожиданный переход от «коровы отпущения» к надежде для нашего климата появился не на пустом месте. Некоторые исследования показывают, что буренки на выпасе, в противовес коровам, которым дают комбикорм и силос (сочные корма, которые заквашивают в рулонах или силосных башнях), могут положительно влиять на содержание углекислого газа, СО2, накапливающегося в местах их разведения[96]. Разгадка же кроется в том, что благодаря жвачным животным, которых выпускают на пастбище, стимулируется рост корней травы вглубь и растения поглощают намного больше углекислого газа, чем трава, которую заготавливают на корм животным механическим путем.

Впрочем, здесь все равно много веских «но». Начнем с того, что лишь ничтожная доля жвачных во всем мире пасется таким образом. Даже в Норвегии,