Джозеф закрыл глаза. Вдохнул, сосчитал до пяти, выдохнул, опять сосчитал до пяти. В памяти маячили красный морской ерш и кукольная головка. Сегодня, на пристани, Джозеф решил, что ерш нашпигован токсинами. Он спихнул рыбу обратно в океан и тут же пожалел об этом.

Сержант сперва посмеялся над Джозефом, но, подумав, сказал: «А может, и ваша правда. Нынче в океан такое бросают! Все кругом загадили. Того гляди траванешься». Он прищелкнул пальцами, и тотчас, словно по его сигналу, на палубу яхты «Звезда Атлантики» выскочил человек, швырнул в воду белую пенопластовую коробку и скрылся в каюте. Сержант велел оставить голову куклы на месте, и Джозеф подумал, что она станет уликой в каком-нибудь деле. Чейз сбегал к машине и вернулся с набором громадных пинцетов. Голову куклы он сунул в пакетик. «На память, — объяснил Чейз. — А то ребята нипочем не поверят».

Плохи дела. Джозеф нехотя открыл глаза. Красный морской ерш. Рассказы о нем передавались из поколения в поколение. Говорят, он приносит несчастье. Но это только легенды. Рыбачьи байки. До сих пор никто не доказал, что таинственный «морской дракон» существует на самом деле. Можно позвонить Ким. Она подтвердит, что такого создания в природе не бывает. У нее наверняка найдется объяснение, почему ерш красный. А значит, Джозеф еще не окончательно свихнулся. Странная история. Какой-то сон, слишком похожий на правду. Отличный повод позвонить Ким. Сама она занимается другими проблемами, но у нее есть друг-океанолог, специалист по мутациям. Как же его зовут? Такой надменный тип, бородатый, с толстыми губами. Вегетарианец. Он еще вечно ходит в свитере. Тобин. Люк Тобин.

Джозеф мысленно погрузился в привычную обстановку, и напряжение стало спадать. Сердце успокаивалось, стук в висках утихал. Таблетки подействовали. Думать только о хорошем. Только о хорошем. О хорошем. Он продолжал следить за дыханием: «Вдох… Раз… Два… Три… Четыре… Выдох. Интересно, больница здесь далеко?» От этой случайной мысли кровь застыла в жилах. Новая волна ужаса накрыла его с головой.

— Ничего, ничего, — раздался из соседней комнаты голос дочери. Джозеф резко обернулся. Он был готов увидеть привидение. Никого. Пустой дверной проем. Наверное, Тари приснился кошмар. В углу стояла старая трость. Джозеф схватил ее и осторожно выглянул в коридор. Тоже пусто. С тростью наперевес, ожидая, что в любую секунду на него кто-то или что-то набросится, Джозеф прокрался к спальне Тари и приоткрыл дверь. Девочка крепко спала. Он поставил трость рядом с кроватью и вгляделся в безмятежное личико. Коснулся щеки. Теплая. Дышит? Под одеялом не поймешь. Он закрыл ей нос ладонью, и девочка пошевелилась. Поцеловал, вдохнул тонкий запах волос и только тут заметил на одеяле раскрытый блокнот. Тари как всегда рисовала в кровати, да так и заснула. Рисунок изображал трех насекомых в небе над высокой скалой. Джозеф поднял блокнот с карандашами и переложил на пустой комод. Потом снова повернулся к спящей дочери. В целом мире никого нет дороже. И красивее. Только бы с ней ничего не случилось. Он и так сам не свой, с тех пор как стал ее реже видеть.

Доктора Томпсона разбудил телефонный звонок. Доктору снился музей. Здесь выставлялась одежда тех, кто считался погибшим при кораблекрушении. Одежду нашли в сундуках, выброшенных на берег. Так что хозяева вряд ли объявятся. Под толстым стеклом — обломки кораблей, налетевших на скалы и айсберги. Повсюду медные таблички с историей каждого экспоната. Томпсон задержался у витрины с манекенами, одетыми в костюмы разных эпох. Надпись на медной табличке гласила: «СМЕРТЬ ЧЕРЕЗ УТОПЛЕНИЕ». Доктору показалось, что один из манекенов подмигнул. Как раз в этот момент прозвенел звонок, извещая посетителей, что музей закрывается. Этот звон и разбудил Томпсона. Доктор сел, путаясь в толстых одеялах. Где-то вдали визжала цепная пила. Кто-то запасался дровами на зиму.

Телефон звонил. «И давно он так? — подумал Томпсон. — Сегодня какой день? Суббота? Сегодня суббота, выходной. Наша больница не дежурная. Так что ж он звонит, зараза? Может, все-таки не суббота?»

Наконец доктор дотянулся до тумбочки и взял трубку. Звонил Уилл Питере, патологоанатом больницы в Порт-де-Гибль. Он имел сообщить, что к ним доставили Ллойда Фаулера. «Мертв по прибытии».

— Причина смерти? — сварливо спросил Томпсон. Он давно недолюбливал Питерса — тот ко всем относился немного свысока. А с какой стати, спрашивается? Видимо, в окружении покойников забываешь, как вести себя с живыми.

— Точно пока не могу сказать, — сдержанно ответил патологоанатом. — Вскрытие не закончено.

— Инфаркт? — У Томпсона уже начинала болеть голова. Он потер виски, приложил ладонь ко лбу и зажмурился.

— Никакого инфаркта. Здоровое, крепкое сердце. Повреждений тоже никаких.

Доктор облегченно вздохнул. Он только позавчера обследовал Ллойда Фаулера. Если бы тот умер от инфаркта, Томпсон был бы отчасти повинен в его смерти. «Может, я что-то проглядел? Старею, наверное. Если я впаду в маразм, как я об этом узнаю?» На лестнице послышался мягкий топоток кошачьих лап. Раздалось требовательное «мяу». Агата пришла на голос хозяина.

— Жена говорит, он задыхался. А в легких — чисто.

Томпсон подумал о Донне Дровер, матери Масса.

Масс тоже внезапно умер, и тоже естественной смертью. Правда теперь доктор сомневался, что эта смерть была такой уж естественной. Донна лежит под кислородной маской на шестом этаже больницы в Порт-де-Гибль. Изменений не наблюдается. При этом легкие вполне способны функционировать. В дыхательных путях — никакой инфекции, никаких застойных явлений. Может действительно всему виной депрессия? Но где это видано, чтобы человек с тоски перестал дышать?

— Алло! Доктор!

Агата вскочила на подушку, урча и мяукая одновременно. Ласково, но с чувством собственного достоинства потерлась о щеку Томпсона своей черной шубкой. По утрам она всегда очень оживлялась.

— Извините, просто вы меня слегка озадачили. — Томпсон, не глядя, почесал кошку за ухом.

— Так вот. Это естественная смерть. Конечно, остались еще токсикологические анализы, но я никаких признаков отравления не вижу. В том числе алкогольного.

— Опять естественная смерть.

— Всякое бывает. Кстати, говорят, еще двоих нашли. Отчего умерли, одному богу известно. Вроде как утонули.

— Где нашли?

— В бухте рядом с Уимерли.

— Сколько их, двое?

— Вроде бы да. Точно не знаю.

Агата начала щекотать Томпсона усами, и ему пришлось отвернуться. Вечно Питер паникует. Все ему заговоры мерещатся. Так и живет в своих фантазиях. Меньше надо читать всякую чушь про НЛО.

— А что значит «говорят»?

— Это значит, что я их не видал. Нам, простым трупорезам, их осматривать не положено. Ими сейчас судебные медики занимаются.

Томпсон не знал, что сказать. В носу засвербело, но чихнуть никак не получалось. У него с детства была легкая аллергия на кошек. Томпсон поискал на тумбочке таблетки, но нашел только книжку, которую читал на ночь. Мистический триллер, на обложке нарисован утопленник. Мучительно хотелось чихнуть. Наконец зуд прошел, но начали слезиться глаза. В ушах звенело. Томпсон громко захлюпал носом.