— Доказательствами, — сказала Полетт. — Будет весьма полезно выступить с этим на публике. — Неожиданно выражение ее лица стало задумчивым. — Но очень большое если.

— Гм-м? — Мириам допила остатки кофе.

— Ну, то место, где ты побывала… оно либо в прошлом, либо в будущем, либо где-то еще, верно? Думаю, варианты прошлого и будущего мы, вероятнее всего, можем исключить. Будь это прошлое, ты не смогла бы наскочить на эту деревню именно так, как описала; что касается будущего, то там все равно должны сохраняться некоторые признаки Бостона, правда?

— Смотря как далеко туда углубиться. — Мириам нахмурилась. — Да, думаю, ты права. Забавно: маленькой девочкой я всегда считала, что придуманная страна должна быть яркой и красочной. Принцессы, томящиеся в замках, вечно путешествующие принцы, чьи поцелуи превращали лягушек в красавиц… и драконы, которые держат все королевство в постоянном подчинении и страхе. Но в Средние века почти тысяча крестьян жили в ужасающей нищете, чтобы содержать феодала-землевладельца, хотя у того и так были меч, лошадь и дом с отдельной спальней. Сотня крестьян на каждого представителя высшей знати… лорда и его семью… и столько же — на каждого участника торгового сообщества или работника умственного труда.

— Звучит безжалостно и реально, особенно для меня, крошка. Но забудем Голливуд. Твоя карта была точной, не так ли?

— Что у тебя на уме? Ты про… Как называлось это шоу? «Ползуны-невидимки?» Верно? Которые проскальзывают куда угодно?

— Миры-двойники. Как на телевидении. — Полетт согласно кивнула. — Я видела только пару серий, но… хорошо, предположим, что ты перемещаешься куда-то в сторону, в какой-то другой мир, где нет никого, кроме каких-то средневековых крестьян. А что если ты точно так же перейдешь через другую ближайшую дверь к банку, абсолютно точно войдешь туда, где в нашем мире находилось бы хранилище, ждешь, когда пройдет головная боль, и переходишь обратно?

— Я оказалась бы внутри хранилища банка, неужели? О-го-го!

— А это, как говорится, очень трудный и каверзный вопрос, — сухо прокомментировала Полетт. — Послушай, кажется, наше заседание обещает затянуться. И, по-моему, ты еще не во всем добралась до сути. Что ты собираешься делать?

— Я… я… — Мириам запнулась. — Помнишь, я упоминала о телефонном звонке.

Полетт уныло взглянула на нее.

— Да. А разве я…

— И тебе тоже?

Она кивнула.

— В тот самый вечер, после того как я велела им убираться к черту. Не знаю, кто это был: я повесила трубку, а потом позвонила в телефонную компанию, объяснила им, что имело место телефонное хулиганство, но они не смогли мне ничего сообщить.

— Вот сволочи.

— Да. Послушай. Когда я росла в Провиденсе, тамошние парни… квартал был вовсе не богатый, но они всегда носили жуть какие шикарные костюмы. Мама велела мне никогда не связываться с ними… даже разговаривать. Трудности начинаются тогда, когда они заговорят с тобой… Думаю, мне необходимо выпить. Что скажешь?

— Скажу, что в шкафчике стоит пара бутылок, — сказала Мириам, потирая лоб. — Не возражаешь, если я присоединюсь?

Кофе уступил дорогу средней величины стаканам «Южного комфорта».

— Все это грязь и гадость, — сказала Полетт. — Ты… гм-м… мы ведь так и не поговорили о том понедельнике. Правда?

— Нет, — согласилась Мириам. — Если хочешь, просто выбрось все это из головы. Я не собираюсь выкручивать тебе руки, заставляя обсуждать то, что произошло. — Она сдержалась, чувствуя острую тревогу, как будто безбедное существование представительницы среднего класса, которого она так упорно добивалась для себя, оказалось под угрозой. Как в те месяцы, когда она подсознательно ощутила крушение своего брака, не в состоянии точно постичь умом, что именно не так, до тех пор пока…

— Вот так просто — выбросить? — Глаза Полетт на миг яростно вспыхнули. — Ты что, тронулась? Это крутая публика, и понять их очень легко. Если ты отступаешь, тебя подминают. Проще не бывает. Это кое-что из того, чему я научилась еще в детстве.

— Да что… — Мириам осеклась.

Поли напряглась, затем протяжно выдохнула.

— Я из небогатой семьи, — негромко сказала она. — Уточняю: мы жили беднее некуда. Дед, иммигрант с Сицилии, выпивал. Отец шоферил на фургоне и не знал, как выпутаться из долгов. Он работал там ради матери и нас, детей, работал как вол. Учеба в колледже отняла у меня семь лет, и в конце концов я так сильно захотела стать адвокатом, что мне это по ночам снилось. Поскольку адвокаты делают большие деньги, это казалось верхом совершенства. И, кроме того, я могла бы поставить на место тех, кому задолжал отец.

Мой брат Джо никогда не слушал, что нам говорила мать, — медленно продолжила Полетт. — Он начал баловаться игрой в карты, а может, и со спиртным. Умер он вовсе не от наркотиков, но потому что однажды повздорил с крупье. Его отловили и просверлили дрелью коленные чашечки.

— Ох. — Мириам на миг стало плохо. — И что дальше?

— Я же, только когда вышла на уровень среднего юридического персонала, еще не получив диплом, поняла, что нет смысла браться за такую работу, где ты смертельно ненавидишь каждого, с кем приходится иметь дело, и сменила курс и выбрала расследования. Видишь ли, я не училась журналистике официально, так что поняла, что путь наверх должна пробивать сама. А, ты имела в виду, что стало с Джо? Передоз героина. Это не был несчастный случай… Это произошло на следующий день после того, как ему сказали, что он больше никогда не будет ходить. — Поли выговорила это равнодушно, так говорят о давней смерти, но Мириам заметила, как побелели костяшки пальцев, сжимавших стакан. — Вот почему я посчитала, что ты не позволишь этим парням делать тебе предупреждения. Но если даже это произошло, не думай отступать.

— Ах, это… Я действительно сожалею о том, что случилось. Но у меня нет никаких соображений.

— Не вини себя. — Полетт изобразила ироническую улыбку. — Я… гм-м… проявила некоторую вольность в обращении с файлами, прежде чем распечатала их. — Она порылась в сумочке и бросила в сторону Мириам компакт-диск.

— Эй, что это? — Мириам уставилась на зеленовато-серебристую поверхность диска.

— Расследование. — Поли усмехнулась, глядя на нее. — Я собрала здесь все еще до того, как ты решила внести коррективы в планы Сэнди и дать Джо возможность проявить к нам нездоровый интерес.

— Но это же воровство! — взвизгнула Мириам.

— А как ты назовешь то, что они сделали с твоей работой? — сухо поинтересовалась Полетт. — Я называю это страховкой.

— О-ох.

— Да, о-ох. Вряд ли они уже спохватились… иначе мы бы сидели еще и не в таком дерьме. Можешь спрятать его где-нибудь, пока он нам не понадобится?

Мириам поглядывала на диск так, будто тот превратился в змею.