– Не дрейфь! – рассердился его напарник. – Здесь живет изобретатель, а остальное – твои выдумки. Наверняка старик был манекеном. Разве нормальный человек может дышать под водой?

Услышав такое, я обиделся. Мало того, что меня назвали «манекеном», но и решили, что я ненормальный.

– Ты взял сумки для золота и бриллиантов? – спросил Скелет.

– Взял, – прошипел Толстый. – Но сперва достанем прибор для изготовления золота. Наверняка он где-то в доме!

Я, вынужденный слушать этот бред, покачал головой. Если бы эти глупые жулики знали Вселенную, как знаю ее я, они бы поняли, что все эти вещества не представляют никакой ценности. В Галактике немало миров, где почва усыпана алмазами, как булыжниками, и песок в пустынях исключительно золотой, а скалы складываются из изумрудосодержащих пород. Мне случалось бывать в подобных местах, поэтому жалкими слитками и мелкими бриллиантами меня не удивишь.

Натянув поводок Ахилла, Толстый приоткрыл дверь и заглянул в наш коридор. Все было спокойно, и ничто не вызвало у грабителя опасений. Рама притаилась на шкафу, а Шпрота я с утра запер в большой комнате: в узком коридоре этому живоглоту тесно. Эта ходячая проблема весила более пятисот килограммов и, выпрямляясь в полный рост, упиралась головой в потолок.

Наши питомцы сидели тихо. Оба динозавра обожали прятаться и устраивать сюрпризы, внезапно выскакивая из укрытий у нас перед носом, и искренне радовались, когда мы пугались. Раньше мне эти привычки тирекса и рамфоринха не нравились, но теперь я очень на них надеялся.

Кроме Рамы и Шпрота, для грабителей был приготовлен и третий сюрприз. Я посадил пираний в таз и тихонько поставил его в коридор. Рама позавчера атаковала люстру и сорвала ее вместе с крюком, на котором та висела, так что в коридоре было темно.

Я вышел из сознания Скелета, притаился в дверях ванной и стал наблюдать в щель за происходящим. Правда, в коридоре было темно, но да будет вам известно, что мы, амфибии, видим и в кромешной тьме океанского дна.

Толстый и Скелет зашли в коридор и осмотрелись. Скелет вцепился в пистолет и водил дулом по сторонам, целясь в пустоту. Толку от этого было мало, но вор был зеленым от страха, видно, прошлое посещение нашей квартиры запомнилось ему надолго и ужас не покидал его.

– Все тихо! – сказал Толстый.

– В прошлый раз тоже казалось, что все тихо, а потом раз – и я раздвоился! – дрожа, проговорил Скелет.

Ахилл натянул поводок и глухо зарычал, оскалив зубастую пасть. Шерсть у него на загривке встала дыбом, и собака настороженно присела на задние лапы.

– Он что-то чует! – объяснил Толстый. – У пса великолепный нюх!

Он наклонился и, отстегнув карабин на ошейнике, отпустил собаку. Ахилл рванулся вперед, исчез за поворотом коридора и надрывно залаял перед дверями большой комнаты, царапая дверь передними лапами.

– Там кто-то есть! Взять его! – завопил Скелет, пытаясь найти на стене выключатель.

Толстый бросился за псом и, открыв дверь, скомандовал:

– Ахилл, фас! Взять!

Собака бросилась вперед и исчезла в комнате, уверенная в своей силе.

– Сейчас запросит пощады! Уж я-то своего пса знаю! – Толстый самодовольно потер ладони.

Но схватка затягивалась. Победный лай пса сменился жалобным скулежом. Вор заглянул в комнату и захрипел от ужаса. Перед ним стоял громадный ящер и держал в огромной пасти Ахилла. Тираннозавр сжимал пса несильно, чтобы не повредить, и не смыкал челюстей, но изредка, когда бойцовый пес пытался вырваться, слегка встряхивал его. Доисторический ящер не понимал, откуда взялось непонятное скулящее существо и зачем оно пыталось вцепиться ему в лапу.

Одним прыжком тираннозавр подскочил к Толстому и замер перед ним. Когда Шпрот увидел вора, он решил, что тот пришел к нему поиграть. Любимых игр у этого лоботряса было немного. Одна называлась держихватайка, а другая – прятки. В прятки тираннозавр сегодня уже играл, а сейчас решил поиграть в держихватайку. Это слово придумала Нюсяка, и означало оно нечто среднее между «держи» и «хватай». Вначале тиранозавр догонял свою добычу, затем толкал одной из задних лап, сбивая с ног, а в довершение всего щелкал зубами перед самым ухом жертвы.

Доисторический ящер разжал пасть и легким движением головы зашвырнул визжащего Ахилла в другой конец коридора. Шпрот подтолкнул Толстого огромной, похожей на таран, головой, предлагая ему бежать, чтобы можно было его догонять.

– У-а-а! Монстр! Стреляй в него, стреляй! – захрипел переодетый милиционер. Он попятился и, уперевшись спиной в стену, стал осторожно отползать вбок.

Скелет вскинул пистолет, отыскивая большим пальцем предохранитель, но сзади раздались громкие хлопки, и что-то большое врезалось ему в спину. Рама тоже вступила в игру. Но называлась она не держихватайка, как у Шпрота, а напугалка. Разъяснять, что означает это слово, не берусь, поскольку догадаться, в чем состоит игра, можно, не имея моих восьми высших образований, двухсотлетнего жизненного опыта и семи пядей во лбу.

Сбитый с ног, Скелет выронил пистолет и, оглянувшись, увидел летающего ящера, который, бесшумно раскинув крылья, падал на него сверху, выставив когти и зазубренный клюв-гарпун. Рядом с этим древним чудовищем самый большой орел показался бы воробьем.

– А-а-а-а!

Хотя Рама только играла в напугалку, Скелет-то этого не знал! Оглушительно завопив и забыв о пистолете, он засеменил на четвереньках к ванной, пытаясь укрыться за дверью, но нечаянно угодил рукой в таз с пираньями, и ему в палец вцепились Арнольд и Джамиля. Заметив таз с любимым лакомством, Рама временно забыла о Скелете и хотела сожрать моих рыб, но я быстро схватил таз и унес его, захлопнув дверь перед носом у рамфоринха.

Шпрот, недовольный, что его партнер, вместо того чтобы играть, только орет, перехватил его зубами поперек туловища, подбросил к потолку и ловко поймал. Толстый висел у него в пасти, вопил и не знал, жив он или мертв.

Скелет, увидев, что напарник в пасти чудовища, решил, что Толстого сейчас сожрут, а затем наступит и его очередь, поэтому самым мудрым решением будет немедленно удрать. Зажимая кровоточащий палец, он бросился к дверям, преследуемый Рамой, получившей удовольствие от своих напугалок.

За Скелетом, скуля, заковылял хромающий Ахилл. Едва они выскочили за дверь, как их, словно кегли, сшиб кубарем вылетевший из квартиры Толстый. Тирекс счел его бестолковой игрушкой и вышвырнул одним движением головы.

Именно в этот момент из лифта выходили Урсуфьев с Рыловым, тащившие в руках сложное подслушивающе-подглядывающее оборудование, которое они решили установить у дверей нашей квартиры. Оборудование состояло из элементов телевизора, видеокамеры и магнитофона, соединенных между собой проводами.

Не успели они вбежать обратно в лифт, как перед ними вырос выскочивший из квартиры Шпрот. Древний ящер задумчиво уставился на новых гостей, соображая, умеют ли они играть в держихваталку.