Мария резко приподнялась. Ее пронзило ужасное предчувствие… Она осмотрелась и в ужасе замерла.

Ребенок лежал рядом, все еще завернутый в одеяла. Но маленькое личико Чарлза… оно застыло и посинело.

Мария прикрыла ладонью рот. Сдавленный крик сорвался с ее губ. Еще не прикоснувшись к сыну, она поняла: он мертв.

Холодный…

Комок подступил к горлу. Все закружилось у нее перед глазами, и свет померк.

– Мария! Мария Холлет! Немедленно выходи! Мы знаем, что ты там!

Но Мария не слышала криков. Она машинально прижала к себе безжизненное тельце ребенка.

– О… Боже… нет… нет! – вырвалось из ее горла.

– Мария Холлет! Немедленно выходи!

Ответом были громкие рыдания и душераздирающие крики, от которых у всех по спине пробежали мурашки. Дрожа от страха, судья Доун, мистер Ноулз и еще несколько человек вошли в амбар. Они осторожно поднялись по шаткой лестнице на сеновал и замерли, объятые ужасом.

Мария сидела на сене, раскачиваясь из стороны в сторону, и пронзительно кричала. Слезы ручьями бежали по ее щекам и скатывались на сверток одеял в ее руках. Она подняла на мужчин свои заплаканные глаза, и только сейчас судья Доун разглядел, что у нее в руках.

– О Боже… – прошептал он.

За спиной судьи заскрипели ступени, и послышался хруст сена – на сеновал поднялись еще несколько человек. Собравшись с духом, судья сунул в рот трубку и шагнул к Марии.

– Идем, Мария. Я обязан посадить тебя в тюрьму. Ведь ты, возможно, виновата в смерти этого ребенка. Когда же будут собраны все доказательства…

– Оставьте ее в покое! – внезапно раздался чей-то голос. – Это всего лишь ребенок дьявола. Господь в своей мудрости избавил нас от него. Добродетель восторжествовала…

– Дьявольский это ребенок или нет – не имеет значения, – заявил судья. – Главное то, что она нарушила наш запрет и пришла в город, чтобы сеять здесь зло! – Он склонился над Марией, боясь даже дотронуться до нее – ведь она была ведьмой. – Идем, Мария. И оставь здесь ребенка. Я позабочусь, чтобы его достойно похоронили.

Мария подняла голову. Глаза ее вспыхнули, и она еще крепче прижала к груди ребенка.

– Нет! Я никогда не отдам вам ребенка! Не смейте прикасаться к нему своими грязными руками! Неужели вы думаете, что я забыла, как вы поступили со мной осенью? Неужели вы думаете, что я забуду об этом когда-нибудь? Он умер по вашей вине! Если бы не вы, мне бы не пришлось прятаться! Если бы не вы, я бы… я бы… – Мария снова разразилась рыданиями. – Убирайтесь все и оставьте меня в покое! Вы слышите меня? Я сказала, чтобы вы убирались отсюда!

Доун схватил Марию за руку, но она, вырвавшись, принялась царапаться и молотить судью кулаками. Судья отступил, а Мария, забившись в угол амбара, заливалась слезами.

– Она сошла с ума, – прошептал кто-то из мужчин.

Судья опять шагнул к Марии, но тут раздался женский голос:

– Оставьте ребенка в покое! – Тетя Хелен подошла к судье. – Неужели вы не видите, что с ней? Пусть Бог накажет вас за ваше бессердечие и черствость!

Голос тети проник в затуманенное сознание Марии.

– Тетушка…

Она наконец пришла. Она знает, что делать, она поможет маленькому Чарлзу… Но тут она вдруг поняла, что тетушка уже не поможет Чарлзу. Даже Сэм не сможет ему помочь. Никто ему теперь не поможет!

– Тетушка… – Мария вскочила и, бросившись в объятия тети Хелен, уткнулась лицом в ее костлявое плечо. Старческие узловатые пальцы гладили Марию по волосам; тетка с трудом сдерживала слезы.

Судья Доун молча смотрел на женщин. Остальные обменивались взглядами. Ведь ведьма обвинила их в смерти ребенка… А что, если она наведет на них порчу?

Мария передала ребенка в руки тетушки. Судорожно сглотнув, она проговорила:

– Тетя, ты ведь не позволишь им трогать его? Забери его… и похорони…

Она снова зарыдала. Понимая, что силы Марии иссякли, судья Доун подошел к ней и обмотал ее запястья обрывком веревки. Затем вывел Марию из амбара.

Ты голос, звучащий подобно морю,

Чистый как небо, волшебный и свободный.

Вордсворт

Возможно, Мария не зачахла в тюрьме лишь потому, что проводила там не так уж много времени. Вспомнив слова Тэнкфул о женских уловках, она решила воспользоваться советом вероломной подруги. Робко поглядывая на стражников, Мария часами плакала, и они, не выдерживая, открывали тяжелую скрипучую дверь и выпускали узницу на волю. Не теряя времени, Мария бежала к своей скале и смотрела на море. Она по-прежнему верила, что Сэм вернется. Верила даже тогда, когда до нее стали доходить ужасные слухи: матросы, приплывавшие из южных морей, поговаривали о том, что Сэм отказался от охоты за сокровищами и решил заняться пиратством. Сначала новость ошеломила Марию, но потом она свыклась с этой мыслью, ибо была уверена, что сумеет наставить Сэма на путь истинный. Ведь он говорил, что любит ее…

В марте судье Доуну наконец-то надоело выслушивать объяснения стражников по поводу постоянного отсутствия узницы, надоело ходить на продуваемое всеми ветрами побережье, чтобы затащить ее обратно в тюрьму. Вот он и решил, что лучше уж просто выпустить Марию на свободу.

* * *

И в эти же дни далеко от Истхэма, там, где нет ни снега, ни холодных ветров, капитан Сэмюел Беллами развернул свой корабль на север. Судно обогнуло мыс Виргиния, миновало Нью-Йорк и стало приближаться к мелководьям Кейп-Кода. Но судно Сэма уже не называлось «Лилит». Да и палубы над его каютой были гораздо просторнее, чем на старом шлюпе, – теперь Сэм плыл на трехмачтовом корабле, вооруженном грозными пушками. Трюмы корабля ломились от серебра, золота и прочих драгоценностей, но все это богатство Сэм добыл грабежом, захватывая английские, французские, голландские и испанские суда. Ибо капитан Сэмюел Беллами, дезертир и искатель приключений, стал пиратом.

Отправившись в южные моря, Сэм вскоре понял: охота за затонувшими испанскими сокровищами – всего лишь несбыточная мечта. Но мысль о том, что придется вернуться в Истхэм с пустыми руками, казалась невыносимой. Поэтому Сэм и принял предложение Бенджамина Хорниголда – тот предложил ему и Полу Уильямсу вступить в его пиратскую шайку. Утопив в море свой шлюп «Лилит», Сэм занялся грабежом под черным флагом.

Однако старый Бен просчитался, пригласив к себе Сэмюела Беллами. Команда выгнала старого пирата с корабля и почти единодушно выбрала своим капитаном молодого англичанина. В результате Хорниголд уплыл на захваченном судне с немногими верными ему людьми, а Сэм Беллами со своей командой остался на шлюпе под названием «Мэри Энн». А сейчас судно «Уэсли», его новое судно, направлялось к Кейп-Коду. Сэм сидел в сумраке своей каюты и улыбался, думая о Марии.