Симар скривился, оглядывая меня. Явно недоволен тем, что я наполовину раздет. Покачал головой и оценил:

– Бесполезный отброс. Всякий раз поражаюсь, почему старший брат вообще решил связаться с тобой. И знаешь, что думаю?

Я льстиво ответил:

– Нет, господин. Я слишком глуп, чтобы понять мысли господина.

Наклонившись к моему уху, Симар прошептал:

– Я думаю, что он решил посмеяться надо мной. Подсунуть обузу, которую мне даже некуда приткнуть. Приобретение, которое нужно скрывать от глаз клана Гарой. Домар издевается! – Симар отстранился, пихнул меня в плечо. – Обуза. Отброс, который помышляет укусить руку, спасшую его от смерти в зубах Зверей.

О! Это что-то новое. В прошлый раз Симар распинался о том, как я непочтителен, что недостаточно низко поклонился госпоже Алетре: его жене. Теперь какие-то Звери. Но я уже не новичок из Первого, который лишь собрал воспоминания о Втором тех, кто жил в нём десятки лет назад. Но смолчал об этом, лишь возразил:

– Господин, если вы о ноже, то он не мой. Вас обманывают.

– Хочешь сказать, что стражники лгут мне?

– Ко… – Я замолчал, спустя мгновение произнёс совсем другое: – Господин, прикажите мне говорить правду и вам всё станет ясно.

– Какая дерзость!

Симар проорал это мне почти в ухо оглушая. Отскочил, тыча в мою сторону пальцем:

– Вместо того чтобы умолять о прощении, ещё и смеешь давать мне советы! Тоже знаешь, как мне лучше управлять делами? За это ты должен быть наказан. К Столбу его.

– Господин, я не это…

Довольные, что ожидание наконец прекратилось, стражники тут же оказались рядом, ухватили меня под руки и швырнули к Столбу. Через мгновение меня заперло в алых границах формации. Ещё до того как её линии принялись пульсировать, я рухнул на колени, невольно охнул. Первый миг всегда самый тяжёлый: словно с тебя рывком снимает шкуру опытный охотник. Наживую. Раз! И вместо задубелой, привычной к жаре шкуры у тебя одно голое мясо, которое тут же начинает печь солнце. Спине сейчас приходилось хуже всего. Ближайший стражник скалился, пятясь от меня и глядя мне прямо в глаза. Сейчас я не сомневался – они не дали мне надеть халат слуги нарочно. Знали, что так мне будет больней.

Симар с ненавистью процедил:

– Чего у тебя не отнять, так это наглости. Другие орут, просят о милости. А ты даже пытаешься выпрямить спину. Ничтожество. А так?

Рука Симара шевельнулась, медленно поднялась на уровень груди. В красном круге вокруг меня появился вписанный в него шестиугольник.

На плечи рухнула тяжесть. В первое наказание у Столба мне казалось, что мне на спину прыгнул один из стражников, пытаясь сломать мне рёбра. Теперь я знал, что так действует вторая печать Столба.

Дышать удавалось с трудом, короткими неглубокими вдохами. Главное не свалиться и не менять позу. Каждое движение будет наказано новой болью.

– Молчишь?

Тварь. Сил бороться с налившимися тяжестью веками уже не оставалось. Я едва видел Симара сквозь узкие щёлочки, то и дело его фигура перекрывалась алыми пятнами. Тварь. Хочешь победить? Хорошо. Вместе с выдохами вытолкнул из себя:

– Господин… молю… о пощаде…

Симар покачал головой, фигура его расплывалась, но голос я слышал отчётливо.

– Какой упрямый слуга. Какой опасный. И нож он наверняка украл, замышляя убийство.

Рука Симара снова начала подниматься. Третья печать? Сумею ли я её выдержать?

Сумею. Я десятая звезда Воина. Идеальная закалка. Я держал Круговорот, истекая кровью. Я убил двух старейшин и двух комтуров, когда был гораздо слабее их. Придёт черёд и Симара, тем более что он не так уж и сильнее меня. Главное не глядеть на него и не дать почувствовать мою жажду его смерти. Опустить глаза не успел.

Передо мной появилась спина в знакомом синем халате, заслоняя Симара.

– Этот старик просит молодого главу успокоиться. То что у этого слуги много наглости, совсем не означает, будто он негоден ни для каких дел. Старик просит остановить наказание.

– Старик Фимрам, тебе какое дело?

– Этот слуга работает в Павильоне старика, как ему может не быть дела до его слуги?

– Мечтаешь, чтобы однажды он воткнул тебе в бок нож?

– Молодой господин думает лишь о плохом. Этот старик прожил долгую жизнь, уверен, слуга не сумеет нарушить контракт.

– Да ладно?

Я приготовился к новой волне боли, но вместо неё услышал недовольный возглас:

– Старик, отпусти руку!

– Этому старику надоело уговаривать молодого главу. Этот старик скажет прямо. Этому старику Домар обещал не только Павильон и ежемесячное обеспечение, но и ученика.

– Тебе давали ученика.

– Тогда почему его нет рядом с этим стариком?

– Иди к брату и забери его из отряда. Если твой ученик предпочитает вино и женщин, то я здесь при чём?

– Домар уже дал этому старику новых учеников. Пусть они совсем не таланты, но этот старик доволен. Он уже очень стар, ему некогда ждать подарка Неба.

– Старик, я выпалываю сорняки среди твоих слуг. Останутся те, что спокойней и старательней. Ты должен быть мне благодарен.

– Этот старик благодарен за заботу, но просит молодого главу забыть о том, что случилось с этим слугой.

– С чего бы? Отпусти руку, пока я не забыл о вежливости к твоему возрасту.

– Три года этот старик лечит стражников лесного отряда, тратя свои невеликие силы, позабыв свои алхимические изыскания, варит зелья ящиками, словно подмастерье…

– Вот и иди к брату. Он в обеденном зале, льёт в уши отца очередную бредовую идею, даже не заметил, как я ушёл.

Голос старика Фимрама стал тихим и вкрадчивым:

– Этому старику напомнить, что он варит этому молодому главе?

Симар заорал:

– Чего уставились? Пшли вон! Быстро! Бездельники, что роняют везде свои ножи.

Похоже, это он стражникам. Сил повернуть голову не осталось. Никогда вторая печать Столба так долго не наказывала меня.

– Молодой глава мудр. Старик устал работать в Павильоне один. Он боится, что через неделю у него не останется сил заняться сложными зельями. Этот старик просит молодого главу закончить наказание и позволить слуге вернуться к работе. У меня ещё много работы для выносливого и крепкого слуги.

– Только из-за того, что об этом просишь ты, старик.

– Конечно, молодой глава. Этот старик очень благодарен мудрому главе и постарается с зельями.

Тяжесть и боль исчезли в один миг. Я с облегчением повалился ничком. Просто лежать на камнях, освободившись от этой жуткой боли, уже стало невероятным счастьем. Мысли едва перекатывались в голове. Дарсов Симар, дать бы тебе на своей шкуре почувствовать наказание Столба. На кого он вообще рассчитан, если всего второй печати хватает, чтобы я оказался на краю выносливости? И сколько у Столба этих печатей?