– Привет, – поздоровалась я. – Как ты?

– Привет, я хорошо. Ну, что? – показала Лиззи на кровать. – Ты готова?

– Да, – обреченно ответила я, хотя даже не представляла, к чему я должна была быть готова.

– Тогда приступим! –обрадовалась она, протягивая мне бокал красного вина и хватая одно из платьев.

Я плюхнулась на кровать и предложила ей включить Roy Orbison «Pretty women», как в кинофильме «Красотка», когда Вивьен примеряет новые платья, а продавцы бегают вокруг нее. Но сестренка Коула сказала, что такой композиции у нее нет, поэтому она включила Fergie «Label or love» и мы обе расхохотались, когда из колонок послышались звуки песни из сериала «Секс в большом городе»:

Shopping for labels, shopping for love

Покупаю ради лэйблов, покупаю для любви

Manolo and Louis, it’s all I’m thinking of

Все мои мысли о Manolo и Louis

Shopping for labels, shopping for love

Покупаю ради лэйблов, покупаю для любви

Manolo and Louis, it’s all I’m thinking of

Manolo и Louis – думаю только о них.

Примерив платье сиреневого оттенка с открытыми плечами и волнистой юбкой, она покружилась передо мной под звуки музыки, на что я скорчила недовольную гримасу.

– Нет? – спросила она, но я не расслышала из-за громкой музыки, пришлось подойти и убавить звук.

Сестра Джонатана рассматривала себя в большом, во весь рост, зеркале, а я стояла рядом и боролась с желанием сказать ей о том, кто вчера поздно вечером приходил со мной поговорить. И еще я не понимала, почему она позвала меня, малознакомого человека, а не своих подружек.

– Лиззи, – я подбирала слова, чтобы не задеть ее чувства, но выходило, что лучше спросить напрямую:

– Почему ты не позвала одну из своих подруг?

– Я же сказала тебе, что они… – она обернулась и наши глаза встретились.

– А на самом деле? – виновато спросила я.

Проигнорировав мой вопрос, девушка обошла меня и направилась к туалетному столику, где стояла бутылка вина и второй бокал. Плеснув себе, она тут же выпила содержимое до дня, улыбнулась мне и нехотя начала объяснять:

– Все очень сложно, – как же эта семья любила все усложнять. – Знаешь, мне легче спросить совета у тебя, мне действительно нужен совет.

Я тоже сделала глоток вина, потому что пока ничего убедительного и честного она мне не сказала.

– Я понимаю твое удивление и то, что ты чувствуешь себя немного не в своей тарелке, но и я тоже не чувствую себя спокойно. Понимаешь, – она подошла к окну и замолчала, сложив руки на груди, а потом снова повернулась ко мне так же неожиданно и заговорила: – Понимаешь, я никому не могу доверять из-за своего брата. Одно лишнее слово и тут же что-то появляется в сети, его это очень расстраивает. Да и меня, собственно, тоже. Мы все дорожим семейными узами, это наше убежище, наш дом – семья. А когда кто-то начинает упоминать наше имя только для того, чтобы собрать больше подписок в Фейсбук, или заполучить минуту славы на телевидении…

– Я понимаю, – попыталась успокоить ее я. – Но ведь я тоже могу.

– Можешь, но пока ничего такого не было. К тому же первое, что ты спросила, как у меня дела, а не какого цвета у Джонатана глаза и какой зубной пастой он предпочитает чистить зубы. А это, знаешь ли, утомительно выслушивать, какой он красавец и сексуальный жеребец, ведь он, вообще-то, мой брат. И, если красавца я могу в нем увидеть и даже гордиться этим, то о втором предпочитаю не думать.

Я тут же прикусила язык.

– И понимаешь, это происходит каждый раз. Все эти вопросы, они расстраивают, сводят на нет общение, которое кажется тебе бессмысленным, поэтому в последнее время круг моих друзей сузился до группы, в которой я пою, но там одни мужчины, а мне бы хотелось знать мнение женщины. А всех подружек-женщин я отправила в бан, осталась только ты.

– А мама? – вдруг вырвалось у меня.

– О, у нас слишком разные вкусы, – она неопределенно взмахнула рукой. – А Оливия слишком занята, чтобы отвлекать ее на такие глупости.

Я немного задумалась, сопоставляя все факты, ведь я тоже могла и спрашивать, собственно даже собиралась. Лиззи прекрасно знала, кто я, но хотелось верить, что весь ее рассказ правда.

– Я очень рада, что ты согласилась, – вырвала она меня из размышлений. – Хорошо, что ты у меня есть.

«Да, хорошо, что я у нее есть. А когда меня не будет, меня просто не будет», – подумала я, но так оно и было.

Сестра Коула удивляла своей энергичностью, вскочив с кровати, она подошла и порывисто обняла меня, я обняла ее в ответ.

– Спасибо, – улыбнулась Лиззи, ослабляя объятия. – Это очень важно для меня.

– Рада помочь, – отвечая ей, я тоже улыбнулась. – Давай продолжать?

– Угу, – кивнула она в ответ и скрылась в гардеробной.

Лиззи меня пожалела и примерила только пять комплектов из всей кучи, разбросанной по кровати. Мы выбрали черные атласные брюки, зауженные и укороченные, они открывали щиколотки и делали образ именно винтажным. Блузку выбрали белую, дополнив жилетом из джинсы. На мой взгляд, мы воплотили в образе все, что так хотела Лиззи. И, конечно, же парикмахер и визажист все это подчеркнули и приукрасили. Мне от них тоже досталось, хотя прическа, которую мне сделали выглядела мило, крупные локоны делали мое лицо невинным и симпатичным, а челка придавала мне именно тот образ «необычной русской души». Я посмеялась про себя, а Лиззи сказала, что я просто красотка. Угу, как из одноименно фильма, у нее тоже прикид был «вери вери винтаж», когда возле нее остановился принц на крутой тачке.

В клуб, где организовывался концерт Лиззи, мы приехали к половине седьмого, ночная жизнь начинала заманивать город в свои сети, воздух пах адреналином, и хотелось совершать глупости, о которых я размышляла с утра. Охрана и администратор клуба проводил нас в гримерку, до выступления оставался час, и Лиззи нервно ругалась с кем-то по телефону, сначала в соседней гримерке, а потом и в нашей с каким-то парнем с гитарой. Я решила оставить ее одну, чтобы она сконцентрировалась на выступлении, последнее чего бы я желала – это стать тем, на ком она еще может сорваться, находясь в таком возбужденном состоянии. Об этом, я думаю, знали все, кто сегодня общался со мной, поэтому Клер и не отваживалась видеться с ней до концерта. И, наверное, в этом-то и заключалась шутка Брендона. Милые бритиши, что ту скажешь.

Я вышла в зал и первым, кто мне встретился, стал Брендон, он махнул рукой, и я кивнула в ответ, начиная пробираться сквозь толпу любителей живой музыки, которые собрались сегодня в этом клубе. Он сидел за столиком возле сцены, и я опустилась на соседний стул. Рядом, за другим столиком, сидели Клер, Ричард и Виктория. Джонатан отсутствовал, а говорил, что собирается посетить концерт. Я загрустила, потому что сегодня вообще его не видела. И это болезненное чувство, когда ты долго не видишь объекта своих мечтаний, заставляло нервно оборачиваться, в ожидании, и ерзать на стуле, совершенно не обращая внимания на группу, которая сейчас выступала на сцене. А мелодия звучала приятно и слова, которые теперь я пыталась перевести, тоже задевали приятные струны души.