Она холодно посмотрела на него.

— Полагаешь, они станут для меня сюрпризом?

— Скорее приглашением.

Она отвела взгляд и вздохнула.

— Я знаю, чем обычно заканчиваются твои приглашения.

— Не припомню, чтобы ты жаловалась.

В ее глазах блеснул вызов.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала? Что нам хорошо в постели? — Она пожала плечами. — Ладно. Нам хорошо в постели.

Какая-то пожилая чета с интересом посмотрела на них. Смутившись, Селест спряталась за широкими плечами Бена.

— Я рад, что мы пришли к соглашению, — удовлетворенно пробормотал он.

— Но мы так ничего и не решили.

Его пальцы коснулись ее подбородка.

— Если мы будем продолжать убегать друг от друга, то точно ничего не решим. — Остаться наедине — вот что им сейчас нужно. Как в ту незабываемую ночь на его яхте, когда фейерверк сверкал в черном небе до самого утра. — Ты ведь говорила, нам хорошо вместе.

— Правда?

Бентон нахмурился. Он чувствовал в отношении Селест к нему какую-то перемену и не мог понять ее причины.

Они вышли наружу и остановились возле фонтана с мраморной статуей купидона, натягивающего свой лук. Бентон поцеловал кончики пальцев Селест и увидел, как затвердели соски под ее платьем.

— Нам не обязательно оставаться здесь до самого конца, — сказал он. — Официальная часть уже закопчена.

— Ты не хочешь остаться на вечер?

— Было приятно принять участие в таком грандиозном событии, но сейчас мне лучше уйти. Пусть семейство Бартли-Скотт отдохнет от присутствия самозванца.

Селест сжала его руку.

— Я думаю, рано или поздно ваши отношения наладятся.

Он ближе придвинулся к ней.

— Сейчас меня волнуешь только ты. Я хочу прикасаться к тебе, целовать тебя, заниматься с тобой любовью.

Всю ночь, добавил он про себя.

Не в силах больше противиться своему желанию, Бен прижался губами к губам Селест. Он обхватил ее за талию и погрузился в водоворот чувственных наслаждений. Они не были вместе пять недель. Слишком долго.

— Еще одна пара голубков.

Узнав голос отца, Бен отпустил Селест. Она одернула платье. Джерард вышел в сад подышать свежим вечерним воздухом. В вечернем костюме он выглядел подтянутым и даже элегантным.

Собравшись с мыслями, Бен наклонил голову.

— Это был замечательный день, сэр. Я благодарен, что вы пригласили нас.

Джерард потрепал его по плечу.

— Я не сэр. Я твой отец. — Он улыбнулся и перевел взгляд на Селест. — Вы прекрасно смотритесь вместе.

Бен вернул отцу улыбку.

Джерард потер рукой подбородок. Его лицо помрачнело.

— Бен, сынок, я хочу сказать, что был не готов к такой реакции со стороны моей жены и Пола. — (Бен небрежно махнул рукой. Ему совсем не хотелось, чтобы Джерард чувствовал себя виноватым.) — Я думаю, они скоро изменят свою точку зрения. Как бы там ни было, ты — часть моей семьи.

Бен кивнул. Это звучало обнадеживающе. Оглянувшись на дом, Джерард улыбнулся.

— Мария будет хорошей женой для нашего Криса.

Селест кивнула.

— Она очень милая.

Джерард заговорщицки подмигнул.

— Она замечательно умеет готовить. Все итальянки — прекрасные хозяйки. А вы готовите, Селест?

— Только когда уж совсем некуда деваться, — рассмеялась она.

Джерард ткнул Бена локтем.

— У нее есть чувство юмора — тебе повезло, парень.

Селест опустила глаза. Бен замер. Его отец, судя по всему, сделал неправильные выводы, приняв их за пару. Но ведь их фактически ничего не связывает. Они и виделись-то всего пару раз. Селест вздохнула. Бена, судя по всему, полностью устраивают их «гостевые» отношения. А ей остается либо согласиться с его позицией, либо уйти.

Из дома донеслась новая мелодия. Джерард улыбнулся.

— Под эту музыку мы танцевали с Рилл на дискотеке в первую нашу встречу. — Он вздохнул. — Все случилось так быстро. У нее был свой путь, но я не мог представить жизни без нее.

Когда Джерард ушел, его слова продолжали отдаваться эхом в голове Бена. У нее был свой путь. Значит, семейная жизнь его отца тоже была не безоблачной. И все же у них с Рилл родилось семеро детей. Бен мог зарабатывать миллионы, контролировать доходы тысяч людей, но не мог представить себе ту ответственность, которая приходит, когда ты имеешь столько детей. Даже хотя бы одного ребенка. Ничто не пугало его больше, чем бесконечные обязательства, связанные с отцовством.

И вдруг его пронзила мысль.

А будет ли он через тридцать лет помнить их с Селест первую мелодию?

Она сделала движение по направлению к дому.

— Наверное, нам тоже стоит вернуться.

Он кивнул и пошел за ней.

— Только чтобы попрощаться.

— А потом?

— Я отвезу тебя домой.

Селест остановилась и посмотрела ему в глаза.

— Знаешь, что я думаю? Я думаю, нам нужно поговорить.

Он выдержал ее взгляд. Потом кивнул. Они будут говорить. Столько, сколько она захочет. Но во время завтрака.

Лифт поднимался вверх. С каждой секундой Селест все больше нервничала. Бен стоял рядом, его рука обнимала ее за талию. Ритмично покачиваясь на каблуках, он, казалось, был полностью сосредоточен на бесшумном скольжении лифта.

Чувствуя дрожь во всем теле, Селест закрыла глаза и попыталась успокоиться.

Всю дорогу сюда ее не отпускала мысль, стоит ли говорить ему. Как он отреагирует, когда узнает?

Через несколько секунд они уже входили в его пентхаус. Воспоминания о новогодней ночи нахлынули на нее — живые, искушающие.

Бен повесил пиджак на стул и подошел к бару.

— Хочешь чего-нибудь выпить?

— Только воды.

Она сделала глоток, потом другой. Сердце стучало у нее ушах, она подавила желание прижать холодный стакан к своему пылающему лбу.

Зачем обманывать себя? Бен привез ее сюда не для разговоров. Он явно собирался соблазнить ее. Разве можно его в этом винить? Она тоже хотела, чтобы он поцеловал ее, чтобы его пальцы скользили по ее рукам, груди, по всему телу…

Ей лучше уйти. Поговорить они смогут в другой раз.

Селест протянула ему стакан.

— Извини. Я совершила ошибку.

Его рука сжалась вокруг ее запястья.