Буйвол прихрамывал и неловко прикрывал зад мечом.

Весь день дом Шалроя гудел словно улей. Люди приходили и уходили, все хотели посмотреть на бойцов, что вернули в деревню двух лошадей. Каждый хотел угостить победителей. Несли последнее – кривые хвостики неуродившейся репы, лепешки из остатков муки, вареные яйца, сушеные, тонкие до прозрачности полоски пересоленного мяса… Уставшая Айхия с вымученной улыбкой встречала гостей, принимала скромные подарки, провожала новоприбывших в большую комнату, рассаживала. Халтет безостановочно рассказывал о схватке, вспоминая все новые подробности. Шалрой, приложив к большой шишке на затылке медную тарелку, поддакивал. Малыш и Буйвол почти не говорили. Но от них этого и не требовали. Достаточно было и одного их присутствия.

Время от времени Буйвол вставал, выходил в прихожую, выглядывал в маленькое окошко.

Вроде бы все тихо, никакого подозрительного движения.

Просто еще рано. Чет Весельчак еще не встревожился долгим отсутствием своих людей.

Но вот завтра…

Или через день…

Может быть ночью, но вернее всего утром, на рассвете, когда сон крепок…

Выходила Айхия, звала Буйвола в комнату, к людям. Говорила, что нельзя их обижать, они воду принесли и еду. И воин шел за ней, улыбался веселым беспечным крестьянам, переглядывался с Малышом.

Оба понимали – следующий бой не будет таким быстрым и легким.

Вечером тела разбойников оттащили далеко за деревню. Крестьяне лопатами подрезали тонкий дерн, скатали его в рулон, словно одеяло, быстро сноровисто вырыли глубокую яму. Похоронив трупы, разровняли, притоптали землю, раскатали полотнище дерна, укрыли могилу.

Небольшой бугорок посреди степи – кто обратит на него внимание? Кругом так много подобных холмиков.

Этой ночью Малыш и Буйвол посменно дежурили возле окна в темной прихожей.

В большой комнате храпел Шалрой, порой замолкая и встревоженно ворочаясь. На улице ветер гнал пыль, царапал крышу и стены. Дом, словно живой, потрескивал, поскрипывал, постанывал, вздыхал. Было жутковато. Казалось, за спиной кто-то стоит, таращится прямо в затылок. Вот-вот протянет руку-лапу из тьмы, коснется волос…

Несколько раз за ночь дежурившим бойцам мерещилось, что в степи проблескивают какие-то огоньки – не то далекие костры, не то волчьи глаза, не то что-то гораздо более страшное…

Иногда чудилось, что сейчас перед самым окном вынырнет жуткая морда с оскаленной пастью, с горящими бельмами… Кто-то же скребется в стену, словно роя подкоп… Какие-то тени мечутся в темноте за стеклом… Ветер?..

Бойцы гнали неприятные мысли, но те копились во мраке. Роились.

Бесконечно долго тянулась ночь.

Они не пришли ни ночью, ни утром, ни днем, ни вечером.

Не было их и в следующую ночь.

Они появились в полдень, в самое жаркое время, когда их меньше всего ждали. И пришли они не с востока, как ожидалось, а с севера.

Видимо, они подошли к деревне ночью, залегли, укрывшись пыльными кусками ткани с нашитыми пучками травы, неразличимыми на фоне выгоревшей равнины, дождались рассвета. Осмотревшись, убедившись, что в деревне вроде бы нет посторонних, вроде бы всё тихо и никто их не ждет, медленно поползли на животах, подбираясь вплотную к огородам. Там они поднялись и побежали, прячась за изгородями.

Двигались они быстро, бесшумно, рассыпавшись широкой цепью. Они не знали, что их ждет в деревне, и потому осторожничали.

Их заметили лишь когда они ворвались на деревенскую улицу. Заметались переполошенные куры. Закричала женщина, подметающая крыльцо, бросилась в дом. Играющие в пыли мальчишки брызнули в разные стороны. Застучали запираемые двери, захлопнулись окна.

Только Халтет сидел в тени тополя и не двигался. Спокойно следил за приближающимися чужаками.

Он знал, что надо делать.

– Проморгали! – Малыш выбежал из комнаты в прихожую. Буйвол стоял возле окошка, держа в руках обнаженный меч.

– Там их нет!

Они оба слышали крики и поняли, что эти крики означают.

– Они пришли с другой стороны! Проклятье!

Айхия выглянула из своей комнаты. Буйвол махнул ей рукой:

– Прячься! Они пришли!

– Где Шалрой? – крикнул Малыш.

– Я здесь! – пастух вбежал с улицы, запер за собой дверь, прислонился к косяку, пытаясь отдышаться.

– Видел их? – спросил Буйвол.

– Только одного. Заглянул за угол и увидел.

– Я видела, – сказала Айхия. – Из своего окна. Человек шесть.

– Наверное, их не меньше десятка, – сказал Малыш.

– Справимся, – Буйвол, легонько отодвинув девушку, шагнул в ее комнату. Краем глаза поймал какое-то движение справа, развернулся мгновенно, готовый отразить атаку. И ухмыльнулся, увидев себя, – всего лишь большое зеркало на стене – дорогая вещь. Балует пастух племянницу, балует…

– Спускайся в подпол, – сказал Малыш девушке.

– Прячься, – поддакнул Шалрой, попытался ободряюще улыбнуться.

– Все будет хорошо? – спросила у них Айхия.

– Лучше не бывает, – сказал Малыш и подмигнул. – Не волнуйся.

Буйвол скользнул мимо девушки. Доложил:

– Десять человек. Не кучкуются. Все вооружены. Пешие. Одеты легко, доспехов нет. И Весельчак с ними. Беседует со стариком.

– Он вернулся, – сказал Халтет.

– Кто? – Чет Весельчак не смотрел на старосту. Он следил за деревней.

– Тот, кого вы искали раньше.

– Меченый?

– Наш пастух.

– Зачем ты говоришь это мне?

– Вы же его искали.

– Сейчас я ищу своих людей.

– Четырех человек на двух лошадях?

– Да, их. Они не вернулись в срок. Что ты скажешь об этом? – Чет пристально посмотрел на Халтета. Глаза его казались неживыми, холодными.

– Они были здесь два дня назад, – Халтет выдержал взгляд разбойника. – Забрали все что могли, и уехали. К горам.

– Здесь кругом горы.

– Они двинулись на запад.

– На запад? Зачем? Ты врешь, старик!

– Они нашли наше золото, – произнес Халтет заготовленную ложь. – Возможно, они не захотели делиться с тобой.

– Золото? Какое? Откуда?

– В горах его много. Надо только уметь взять. Мы умеем…

Чет долго молчал, разглядывая старика, пытаясь понять, правду ли тот говорит. Сказал:

– Ты врешь!

– Нет, – ответил Халтет.